Неточные совпадения
Вода сбыла, и мостовая
Открылась, и Евгений мой
Спешит, душою
замирая,
В надежде, страхе и тоске
К едва смирившейся реке.
Но, торжеством победы полны,
Еще кипели злобно волны,
Как бы под ними тлел огонь,
Еще их пена покрывала,
И тяжело Нева дышала,
Как с битвы прибежавший
конь.
Евгений смотрит: видит лодку;
Он к ней бежит, как на находку;
Он перевозчика зовет —
И перевозчик беззаботный
Его за гривенник охотно
Чрез волны страшные везет.
Вот что думалось иногда Чертопханову, и горечью отзывались в нем эти думы. Зато в другое время пустит он своего
коня во всю прыть по только что вспаханному полю или заставит его соскочить на самое дно размытого оврага и по самой круче выскочить опять, и
замирает в нем сердце от восторга, громкое гикание вырывается из уст, и знает он, знает наверное, что это под ним настоящий, несомненный Малек-Адель, ибо какая другая лошадь в состоянии сделать то, что делает эта?
Князь бросил мельнику горсть денег, оторвал от дерева узду
коня своего, вскочил в седло, и застучали в лесу конские подковы. Потом топот
замер в отдаленье, и лишь колесо в ночной тиши продолжало шуметь и вертеться.
И лишь топот
коней удалялся и бряцанье броней
замирало в пустых улицах, жители говорили: «Слава богу, миновала беда!» И опять крестились.
Замрут голоса певцов, — слышно, как вздыхают
кони, тоскуя по приволью степей, как тихо и неустранимо двигается с поля осенняя ночь; а сердце растет и хочет разорваться от полноты каких-то необычных чувств и от великой, немой любви к людям, к земле.
Меня, мокрого до последней нитки, сняли с лошади почти без памяти; пальцы мои закоченели,
замерли в гриве моего
коня, но я скоро опомнился и невыразимо обрадовался своему спасенью.
В семье Гудала плач и стоны,
Толпится на дворе народ:
Чей
конь примчался запаленный
И пал на камни у ворот?
Кто этот всадник бездыханный?
Хранили след тревоги бранной
Морщины смуглого чела.
В крови оружие и платье;
В последнем бешеном пожатье
Рука на гриве
замерла.
Недолго жениха младого,
Невеста, взор твой ожидал:
Сдержал он княжеское слово,
На брачный пир он прискакал…
Увы! но никогда уж снова
Не сядет на
коня лихого!..
Раньше он мне мало нравился. Чувствовался безмерно деспотичный человек, сектант, с головою утонувший в фракционных кляузах. Но в те дни он вырос вдруг в могучего трибуна. Душа толпы была в его руках, как буйный
конь под лихим наездником. Поднимется на ящик, махнет карандашом, — и бушующее митинговое море
замирает, и мертвая тишина. Брови сдвинуты, глаза горят, как угли, и гремит властная речь.
Кое-где раздавалось ржание
коней, и то немедленно было удерживаемо рукою, управлявшею ими; редко где стучало оружие об оружие, и тотчас стук этот
замирал, как будто и металл согласовался в эти часы с подчиненностью человека.