Неточные совпадения
Шаррон (у лестницы). Нет. Не исправит тебя
король. Всемогущий Бог, вооружи меня и поведи по стопам безбожника, чтобы я его настиг! (Пауза.) И упадет с этой лестницы! (Пауза.)
Подойдите ко мне, Брат Верность.
Панычи с разными обходами, наконец,
подошли к кругу панночек и просят"скуки ради"принять их до компании. Кружок раздвигается, панычи уселись между панночками, и начинается игра. Разными хитростями и явными неправдами
король избран всегда из красивых.
—
Королю отпустить лент пять аршин! — приказывается третьей, и получившая такое приказание панночка
подходит к
королю, берет его за руки и протягивает их, как будто меряя на аршин и цалуя при каждом отмеривании.
— Вот выдумали! вот выдумали! Довольно бы и по два раза, а то по семи, — кричат бунтовщицы, но нечего делать: каждая, обтирая губки,
подходит к
королю и ровно, ни больше, ни меньше семи раз, цалует верно, без фальши, счастливца и спокойно возвращается на свое место.
Получив доверенность, она
подходит к
королю и свободно цалует его в обе щеки — место, где обнаруживается стыд.
Спрашивавшая должна бы цаловать
короля; но она кричит громко, чтобы панычи услышали:"Вот еще выдумали что! Что нам цаловаться между собою? Это будет горшок о горшок, а масла не будет". Причем некоторые глядят на панычей,
подходят ли они к ним, и если еще нет, то продолжают маневры, пока успеют привлечь их к себе.
Алеша тотчас догадался, что это должен быть
король. Он низко ему поклонился.
Король отвечал на поклон его весьма ласково и сел в золотые кресла. Потом что-то приказал одному из стоявших подле него рыцарей, который,
подойдя к Алеше, объявил ему, чтоб он приблизился к креслам. Алеша повиновался.
Тут
подошел министр ближе, и Алеша увидел, что в самом деле это была его любезная Чернушка. Он очень обрадовался и попросил у
короля извинения, хотя никак не мог понять, что это значит.
Король Камеамеа IV был очень доступен, и Володя не раз потом видел, как к нему на улицах обращались канаки с разными просьбами и заявлениями, и он сам, случалось,
подходил к кому-нибудь и разговаривал со своими подданными с той добродушной простотой, которая так очаровывала их.
Все офицеры с «Коршуна»
подходили сперва к королеве, а затем к
королю. Первый министр называл фамилии офицеров, безбожно их коверкая с невозмутимым апломбом, и в ответ на поклоны королева не без грации наклоняла свою головку, стараясь приветливо улыбнуться.
Вот к окну
подошел какой-то важный господин в дорогой шубе с двумя нарядно одетыми мальчиками. Последние, увидав бумажного
короля, вскричали в один голос...
Русские с двух сторон
подошли к Варшаве на несколько миль.
Король, согласясь с большинством своих советников, отказался от дальнейшей борьбы и со всей армией присоединился к тарговицкой конфедерации.
Размешал он варево, скомандовал всему населению — от
короля до лохматого нищего — к котлу
подходить, да каждому по чарке бабьей настойки — на кротовой костке — и поднес… Морщились некоторые, — скус-то не курочкой отдает, однако говорить хочешь — не откажешься.
Подошли поближе,
король аж в окно перегнулся…
— Мы его оттеда как долбанули, так всё побросал, самого
короля забрали, — блестя черными разгоряченными глазами и оглядываясь вокруг себя, кричал солдат. —
Подойди только в тот самый раз лезервы, его б, братец ты мой, звания не осталось, потому верно тебе говорю…