Неточные совпадения
Сработано было чрезвычайно много на сорок два человека. Весь большой луг, который кашивали два дня при барщине в тридцать
кос, был уже скошен. Нескошенными оставались
углы с короткими рядами. Но Левину хотелось как можно больше скосить в этот день, и досадно было на солнце, которое так скоро спускалось. Он не чувствовал никакой усталости; ему только хотелось еще и еще поскорее и как можно больше сработать.
Всё, что он видел в окно кареты, всё в этом холодном чистом воздухе, на этом бледном свете заката было так же свежо, весело и сильно, как и он сам: и крыши домов, блестящие в лучах спускавшегося солнца, и резкие очертания заборов и
углов построек, и фигуры изредка встречающихся пешеходов и экипажей, и неподвижная зелень дерев и трав, и поля с правильно прорезанными бороздами картофеля, и
косые тени, падавшие от домов и от дерев, и от кустов, и от самых борозд картофеля.
Приятно было наблюдать за деревьями спокойное, парадное движение праздничной толпы по аллее. Люди шли в
косых лучах солнца встречу друг другу, как бы хвастливо показывая себя, любуясь друг другом. Музыка, смягченная гулом голосов, сопровождала их лирически ласково. Часто доносился веселый смех, ржание коня, за
углом ресторана бойко играли на скрипке, масляно звучала виолончель, женский голос пел «Матчиш», и Попов, свирепо нахмурясь, отбивая такт мохнатым пальцем по стакану, вполголоса, четко выговаривал...
Но главное его призвание и страсть — дразнить дворовых девок, трепать их, делать всякие штуки. Он смеется над ними, свищет им вслед, схватит из-за
угла длинной рукой за плечо или за шею так, что бедная девка не вспомнится, гребенка выскочит у ней, и
коса упадет на спину.
День был ясный, и я знал, что в четвертом часу, когда солнце будет закатываться, то
косой красный луч его ударит прямо в
угол моей стены и ярким пятном осветит это место.
Вон и другие тоже скучают: Савич не знает, будет ли
уголь, позволят ли рубить дрова, пустят ли на берег освежиться людям? Барон насупился, думая, удастся ли ему… хоть увидеть женщин. Он уж глазел на все японские лодки, ища между этими голыми телами не такое красное и жесткое, как у гребцов.
Косы и кофты мужчин вводили его иногда в печальное заблуждение…
Но Маслова не отвечала своим товаркам, а легла на нары и с уставленными в
угол косыми глазами лежала так до вечера. В ней шла мучительная работа. То, что ей сказал Нехлюдов, вызывало ее в тот мир, в котором она страдала и из которого ушла, не поняв и возненавидев его. Она теперь потеряла то забвение, в котором жила, а жить с ясной памятью о том, что было, было слишком мучительно. Вечером она опять купила вина и напилась вместе с своими товарками.
Так точно было и с ним: он запомнил один вечер, летний, тихий, отворенное окно,
косые лучи заходящего солнца (косые-то лучи и запомнились всего более), в комнате в
углу образ, пред ним зажженную лампадку, а пред образом на коленях рыдающую как в истерике, со взвизгиваниями и вскрикиваниями, мать свою, схватившую его в обе руки, обнявшую его крепко до боли и молящую за него Богородицу, протягивающую его из объятий своих обеими руками к образу как бы под покров Богородице… и вдруг вбегает нянька и вырывает его у нее в испуге.
Лоб его странно светился; брови высоко поднялись;
косые глаза пристально смотрели в черный потолок; темные губы, вздрагивая, выпускали розовые пузыри; из
углов губ, по щекам, на шею и на пол стекала кровь; она текла густыми ручьями из-под спины.
На первый раз трудно было что-нибудь разглядеть в окружавшей темноте, из которой постепенно выделялись остовы катальных машин, обжимочный молот в одном
углу, темные стены и высокая железная крыша с просвечивавшими отверстийми, в которые весело глядело летнее голубое небо и
косыми пыльными полосами врывались солнечные лучи.
В одиннадцать двадцать утра на горизонте показались
косые паруса с кливерами, стало быть, небольшое судно, шедшее, как указывало положение парусов, к юго-западу, при половинном ветре. Рассмотрев судно в бинокль, я определил, что, взяв под нижний
угол к линии его курса, могу встретить его не позднее чем через тридцать-сорок минут. Судно было изрядно нагружено, шло ровно, с небольшим креном.
Ока освещалась уже
косыми лучами солнца, когда дедушка Кондратий достигнул тропинки, которая, изгибаясь по скату берегового углубления, вела к огородам и избам покойного Глеба. С этой минуты глаза его ни разу не отрывались от кровли избушек. До слуха его не доходило ни одного звука, как будто там не было живого существа. Старик не замедлил спуститься к огороду, перешел ручей и обогнул
угол, за которым когда-то дядя Аким увидел тетку Анну, бросавшую на воздух печеные из хлеба жаворонки.
— Здравствуйте… — И она назвала меня просто по фамилии. До этих пор я знал только ее лицо, выступавшее из-за других в дальнем
углу. Теперь увидел ее фигуру. Она была высокая, с спокойными движениями. У нее была пепельно-русая
коса и темно-коричневое платье. Я был очень застенчив и робел перед женщинами. Сам я казался себе неинтересным и несуразным. Но на этот раз я почувствовал какую-то особенную простоту этого привета и тоже тепло и просто ответил на пожатие.
Солдат молчал. Действительно, в
углу кареты, в темноте, прижималось что-то маленькое, неподвижное, но живое — при
косом луче от фонаря блеснул открытый глаз. Усаживаясь, Вернер толкнул ногою его колено.
В увлечении беседы редкая из присутствующих замечала, как прибрежные ветлы постепенно окутывались тенью и в то же время все ярче и ярче разгорался закат; как нежданно вырывался из-за
угла соседней дачи
косой луч солнца; как внезапно охваченные им макушки ветел и края заборов отражались вместе с облаком в уснувшей воде и как, одновременно с этим, над водою и в теплом воздухе появлялись беспокойно движущиеся сверху вниз полчища комаров, обещавшие такую же хорошую погоду и на завтрашний день.
В столовой она оклеила стены лубочными картинами, повесила лапти и серпы, поставила в
углу косу и грабли, и получилась столовая в русском вкусе.
Заложив руки за спину, посвистывая, идет Артюшка Пистолет, рыболов, птичник, охотник по перу и пушнине. Лицо у него скуластое, монгольское, глаза узкие,
косые, во всю левую щеку — глубокий шрам: он приподнял
угол губ и положил на лицо Артюшки бессменную кривую улыбку пренебрежения.
Ловко размахивал он
косою, гораздо ловчее, чем работавший в другом
углу кладбища Груздок.
Около мыса Успения есть небольшое озерко с топкими и болотистыми берегами. Орочи называют его Аку. Оно, отделенное от моря узкою
косою, имеет не более одного километра в окружности. Две маленькие речки впадают в дальнем его
углу.
В
углу, где скалистые обрывы мыса Суфрен соприкасаются с низменным берегом, впадает небольшая речка Адими. Пройдя от реки Адими еще 2 километра, мы стали биваком на широкой
косе, отделяющей длинную Самаргинскую заводь от моря.
Кира протягивала губку, выжимая ее по дороге как бы нечаянно на спину соседки… Крик… визг… беготня. В
углу около комода с выдвинутою из него постелью для прислуги высокая, стройная, не по годам серьезная Варюша Чикунина, прозванная за свое пение Соловушкой, стоя, расчесывала свои длинные шелковистые
косы и пела вполголоса...
Вокруг них толпился народ, успевший проникнуть в храмину. Подьячий Родька
Косой, как кликали его бояре, чинно стоял в
углу первого стола и по мере надобности раскапывал столбцы и, сыскав нужное, прочитывал вслух всему собранию написанное. Давно уже шел спор о «черной, или народной, дани». Миром положено было собрать двойную и умилостивить ею великого князя. Такого мнения было большинство голосов.
Подьячий Родька
Косой, как кликали его бояре, чинно стоял в
углу первого стола и по мере надобности раскапывал столбцы и, сыскав нужное, прочитывал вслух всему собранию написанное. Давно уже шел спор о «черной, или народной, дани». Миром положено было собрать двойную и умилостивить ею великого князя. Такого мнения было большинство голосов.
Нестарый мужик с бритым лицом ввел Юрку в избу. Горница была полна народа. Сразу стало Юрке уютно и все близко: в красном
углу, вместо икон, висели портреты Маркса, Ленина и Фрунзе. За столом, среди мужиков и баб, сидела чернобровая дивчина в кожанке, с двумя толстыми русыми
косами, с обликом своего, родного душе человека.
В конце декабря, в черном, шерстяном платье, с небрежно связанною пучком
косой, худая и бледная Наташа сидела с ногами в
углу дивана, напряженно комкая и распуская концы пояса, и смотрела на
угол двери.