Я только удивляюсь ему. Какие там бабы голые? Человек с трёх утра до десяти часов вечера работает, ляжешь спать, так
кости ноют, подобно нищим зимой, а он — бабы!
Михайло Иваныч. Этого я и сам еще не знаю-с. Утомился на бивацкой жизни. Вы, может быть, не поверите; но к погоде даже иногда
кости ноют; хочется немного отдохнуть и побыть с сестрою… (Вставая.)Честь имею кланяться.
Неточные совпадения
— Не знаю я, Матренушка.
Покамест тягу страшную
Поднять-то поднял он,
Да в землю сам ушел по грудь
С натуги! По лицу его
Не слезы — кровь течет!
Не знаю, не придумаю,
Что будет? Богу ведомо!
А про себя скажу:
Как выли вьюги зимние,
Как
ныли кости старые,
Лежал я на печи;
Полеживал, подумывал:
Куда ты, сила, делася?
На что ты пригодилася? —
Под розгами, под палками
По мелочам ушла!
На диване было неудобно, жестко, болел бок,
ныли кости плеча. Самгин решил перебраться в спальню, осторожно попробовал встать, — резкая боль рванула плечо, ноги подогнулись. Держась за косяк двери, он подождал, пока боль притихла, прошел в спальню, посмотрел в зеркало: левая щека отвратительно опухла, прикрыв глаз, лицо казалось пьяным и, потеряв какую-то свою черту, стало обидно похоже на лицо регистратора в окружном суде, человека, которого часто одолевали флюсы.
— Наш эгоизм — не грех, — продолжала мать, не слушая его. — Эгоизм — от холода жизни, оттого, что все
ноет: душа, тело,
кости…
Хоть и больших болей у меня нет, а
ноет у меня там, в самом нутре, и в
костях тоже; не дает спать как следует.
Но побои настолько превышали размер краж, что все
кости у него болели и
ныли.
И торопливо ушла, не взглянув на него, чтобы не выдать своего чувства слезами на глазах и дрожью губ. Дорогой ей казалось, что
кости руки, в которой она крепко сжала ответ сына,
ноют и вся рука отяжелела, точно от удара по плечу. Дома, сунув записку в руку Николая, она встала перед ним и, ожидая, когда он расправит туго скатанную бумажку, снова ощутила трепет надежды. Но Николай сказал...
Я спал безмятежно сном совершенно мертвым, каким только можно спать после тысячеверстного пути на перекладной телеге, и вдруг сквозь этот невероятный сон я услышал заупокойное пение «Святый Боже», затем ужасный, потрясающий крик, стон, вопль — не знаю, как вам и назвать этот ужасный звук, от которого еще сейчас
ноет мозг
костей моих…
Холодный песок и туман сделали свое дело: зубы стучали, глаза слипались,
кости и мускулы
ныли.
Вскочил он, бутылки со стола повалились, посуда дребезжит, и что-то полилось торопливо, печальным ручьём. Вышел я в сад, лёг.
Ноет сердце моё, как простуженная
кость. Тихо, и слышу я крики Антония...
Меня одолевал сон; мускулы и
кости, уставшие за день, —
ныли, голова наливалась тяжкой мутью. Скучный, вязкий голос хозяина точно оклеивает мысли...
Старому человеку надобен покой, потому что стары-то
кости болят,
ноют, а в старой крови и су́греву нет.
Тело
ноет, но
кости целы.