Неточные совпадения
Это очень развеселило Самгиных, и вот с этого дня Иван Петрович стал для них домашним человеком, прижился, точно
кот. Он обладал редкой способностью не мешать людям и хорошо чувствовал минуту, когда его присутствие становилось лишним. Если к Самгиным
приходили гости, Митрофанов немедленно исчезал, даже Любаша изгоняла его.
Иногда на окно
приходил к ним погреться на солнце, между двумя бутылями наливки,
кот Серко; и если Василиса отлучалась из комнаты, девчонка не могла отказать себе в удовольствии поиграть с ним, поднималась возня, смех девчонки, игра
кота с клубком: тут часто клубок и сам
кот летели на пол, иногда опрокидывался и табурет с девчонкой.
Полоумной Агашке дала какую-то изношенную душегрейку, которую выпросила в дворне у Улиты, обещаясь по возвращении сделать ей новую, настрого приказав Агашке не ходить в одном платье по осеннему холоду, и сказала, что
пришлет «
коты» носить в слякоть.
Через несколько дней после того, как я поступил в мастерскую, мастер по хоругвям, донской казак Капендюхин, красавец и силач,
пришел пьяный и, крепко сцепив зубы, прищурив сладкие, бабьи глаза, начал молча избивать всех железными кулаками. Невысокий и стройный, он метался по мастерской, словно
кот в погребе среди крыс; растерявшиеся люди прятались от него по углам и оттуда кричали друг другу...
Письма его были оригинальны и странны, не менее чем весь склад его мышления и жизни. Прежде всего он
прислал Туберозову письмо из губернского города и в этом письме, вложенном в конверт, на котором было надписано: «Отцу протоиерею Туберозову, секретно и в собственные руки», извещал, что, живучи в монастыре, он отомстил за него цензору Троадию, привязав его
коту на спину колбасу с надписанием: «Сию колбасу я хозяину несу» и пустив
кота бегать с этою ношею по монастырю.
Прошлое почти одинаковое:
пришла на Хитров рынок наниматься; у нее нарочно, чтобы закабалить ее, «
кот» украл паспорт, затем, разыгрывая из себя благодетеля, выручил ее, водворив на ночлег в ночлежный дом — место, где можно переночевать, не имея паспорта.
Ответ
пришел благоприятный, и на следующий день повозка наша подъехала к одному из домов широкой улицы, вдоль
кот_о_рой с площади до самого озера тянулась широкая березовая аллея.
Я — крапивник, подкидыш, незаконный человек; кем рождён — неизвестно, а подброшен был в экономию господина Лосева, в селе Сокольем, Красноглинского уезда. Положила меня мать моя — или кто другой — в парк господский, на ступени часовенки, где схоронена была старая барыня Лосева, а найден я был Данилой Вяловым, садовником.
Пришёл он рано утром в парк и видит: у двери часовни дитя шевелится, в тряпки завёрнуто, а вокруг
кот дымчатый ходит.
— Бро-ось! Я, право, рад, что ты
пришла! Все-таки — не один. Собираюсь
кота завести — нет нигде хорошего
кота!
Когда он
пришел домой, Маня была в постели. Она ровно дышала и улыбалась и, по-видимому, спала с большим удовольствием. Возле нее, свернувшись клубочком, лежал белый
кот и мурлыкал. Пока Никитин зажигал свечу и закуривал, Маня проснулась и с жадностью выпила стакан воды.
— Удушился, брат, Капитан. Под дежу его как-то занесло; дежа захлопнулась, а нас дома не было.
Пришли, искали, искали — нет нашего
кота. А дня через два взяли дежу, смотрим — он там. Теперь другой есть… гляди-ко какой: Васька! Васька! — стал звать отец Вавила.
Шаблова (не видя Людмилы). Словно кто калиткой стукнул. Нет, почудилось. Уж я очень уши-то насторожила. Экая погодка! В легоньком пальте теперь… ой-ой! Где-то мой сынок любезный погуливает? Ох, детки, детки — горе матушкино! Вот Васька, уж на что гулящий
кот, а и тот домой
пришел.
Скамейка. На скамейке — Татьяна. Потом
приходит Онегин, но не садится, а она встает. Оба стоят. И говорит только он, все время, долго, а она не говорит ни слова. И тут я понимаю, что рыжий
кот, Августа Ивановна, куклы не любовь, что это — любовь: когда скамейка, на скамейке — она, потом
приходит он и все время говорит, а она не говорит ни слова.
—
Коты, душенька. Я намедни
прихожу, сидит васька у меня в кабинете, шю-шю-шю! И шепчет. Я ему: что ты, васенька? А он опять: шю-шю-шю! И так как будто все шепчет. Я и думаю: ах, отцы мои! Уж не о смерти ли он мне нашептывает?
Нянька нарядилась в новые
коты, надела сарафан красный и платок хороший и ничего не делала. Потом, когда истопили избу, мать тоже нарядилась, и
пришло к нам много народу, — полная изба.
Положив к сторонке
котому́ и поставив в уголок походный посошок фунта в два весом, взошел он на крылос и стал подпевать дьячкам да поповичам, что на летнюю побывку
пришли из семинарии.
Вы завистливо улыбаетесь и попрекаете меня моим счастьем: «Счастье
котам!» Но ни одному из вас не
приходит в голову спросить, какою ценою достается нам счастье.