Неточные совпадения
Самгин свернул за угол в темный переулок, на него налетел ветер, пошатнул, осыпал пыльной скукой. Переулок был
кривой, беден домами, наполнен шорохом
деревьев в садах, скрипом заборов, свистом в щелях; что-то хлопало, как плеть пастуха, и можно было думать, что этот переулок — главный путь, которым ветер врывается в город.
Затем он подумал, что Варвара довольно широко, но не очень удачно тратила деньги на украшение своего жилища. Слишком много мелочи, вазочек, фигурок из фарфора, коробочек. Вот и традиционные семь слонов из кости, из черного
дерева, один — из топаза. Самгин сел к маленькому столику с
кривыми позолоченными ножками, взял в руки маленького топазового слона и вспомнил о семерке авторов сборника «Вехи».
Как ни привык глаз смотреть на эти берега, но всякий раз, оглянешь ли кругом всю картину лесистого берега, остановишься ли на одном
дереве, кусте, рогатом стволе, невольно трепет охватит душу, и как ни зачерствей, заплатишь обильную дань удивления этим чудесам природы. Какой избыток жизненных сил! какая дивная работа совершается почти в глазах! какое обилие изящного творчества пролито на каждую улитку, муху, на
кривой сучок, одетый в роскошную одежду!
Туалетный столик из штучного
дерева, с медными бляхами и
кривым зеркальцем, с почернелой позолотой, стоял у окна.
— Сошки-то? Известно, на чтò сошки, батюшка, ваше сиятельство. Хоть маломальски подпереть хотелось, сами изволите видеть; вот анадысь угол завалился, еще помиловал Бог, что скотины в ту пору не было. Всё-то еле-еле висит, говорил Чурис, презрительно осматривая свои раскрытые,
кривые и обрушенные сараи. — Теперь и стропила, и откосы, и перемёты только тронь, глядишь,
дерева дельного не выйдет. А лесу где нынче возьмешь? сами изволите знать.
После
кривых и узких переулков, затемненных огорожей и
деревьями, большак удивил шириною и светом, и щедрыми представились те люди, что могли так много места отвести под дорогу.
Раскаленный гребень чесал солому крыш,
кривые огненные пальцы перебирали плетни, играя на них, как на гуслях, в дымном воздухе разносилось злорадно ноющее, жаркое пение пламени и тихий, почти нежно звучавший треск тающего
дерева.
Он был среднего роста, широкий в плечах и еще более широкий к тазу, с короткими, толстыми и
кривыми, как корни могучего
дерева, ногами, длиннорукий и сгорбленный, как большая, сильная обезьяна.
Четыхер оглянулся, замычал, точно больной бык, и пошел по двору,
кривыми ногами загребая бурьян, гнилые куски
дерева, обломки кирпичей — точно пахал засоренную, оброшенную землю.
Артем стоит, прислонясь к
дереву, закинув руки назад, голову вверх и закрыв глаза. Он ухватился руками за ствол
дерева, грудь его выгнулась, видно, как играет кадык и дрожат губы
кривого рта.
Это было на горе, высоко над Иерусалимом, и стояло там только одно
дерево,
кривое, измученное ветром, рвущим его со всех сторон, полузасохшее.
Так же нехорошо и темно было в занесенной хате Меркулова, и все в ней было
кривое, черное, грязное той безнадежной грязью, которая въелась в
дерево и вещи и стала частью их.