Неточные совпадения
Одно, что он нашел с тех пор, как вопросы эти стали занимать его, было то, что он ошибался, предполагая по
воспоминаниям своего юношеского, университетского
круга, что религия уж отжила свое время и что ее более не существует.
С самыми лучшими чувствами симпатии и добрых
воспоминаний обращаюсь я постоянно к этой эпохе плавания по морям, к
кругу этих отличных людей и встречаюсь с ними всегда, как будто не расставался никогда.
Когда улеглась радость свиданий и миновались пиры, когда главное было пересказано и приходилось продолжать путь, мы увидели, что той беззаботной, светлой жизни, которую мы искали по
воспоминаниям, нет больше в нашем
круге и особенно в доме Огарева.
Иногда называл себя в третьем лице, будто не о нем речь. Где говорит, о том и вспоминает: в трактире — о старых трактирах, о том, кто и как пил, ел; в театре в
кругу актеров — идут
воспоминания об актерах, о театре. И чего-чего он не знал! Кого-кого он не помнил!
Полуянов пил одну рюмку водки за другой с жадностью наголодавшегося человека и быстро захмелел.
Воспоминания прошлого величия были так живы, что он совсем забыл о скромном настоящем и страшно рассердился, когда Прохоров заметил, что поп Макар, хотя и виноват
кругом, но согнуть его в бараний рог все-таки трудно.
Он лежал в полудремоте. С некоторых пор у него с этим тихим часом стало связываться странное
воспоминание. Он, конечно, не видел, как темнело синее небо, как черные верхушки деревьев качались, рисуясь на звездной лазури, как хмурились лохматые «стрехи» стоявших
кругом двора строений, как синяя мгла разливалась по земле вместе с тонким золотом лунного и звездного света. Но вот уже несколько дней он засыпал под каким-то особенным, чарующим впечатлением, в котором на другой день не мог дать себе отчета.
Чтобы помочь брату, Варвара Ардалионовна решилась расширить
круг своих действий: она втерлась к Епанчиным, чему много помогли детские
воспоминания; и она, и брат еще в детстве играли с Епанчиными.
Он прилеплялся
воспоминаниями и умом к каждому внешнему предмету, и ему это нравилось: ему всё хотелось что-то забыть, настоящее, насущное, но при первом взгляде
кругом себя он тотчас же опять узнавал свою мрачную мысль, мысль, от которой ему так хотелось отвязаться.
Но только что он заметил в себе это болезненное и до сих пор совершенно бессознательное движение, так давно уже овладевшее им, как вдруг мелькнуло пред ним и другое
воспоминание, чрезвычайно заинтересовавшее его: ему вспомнилось, что в ту минуту, когда он заметил, что всё ищет чего-то
кругом себя, он стоял на тротуаре у окна одной лавки и с большим любопытством разглядывал товар, выставленный в окне.
Для него собственно этот день связан с незабвенными
воспоминаниями; он его чтит ежегодно памятью о всех старых товарищах, старается, сколько возможно, живее представить себе быт и
круг действия каждого из них.
Обнимите за меня крепко Фрицку; душевно рад, что он переселился к вам. Мысленно я часто в вашем тесном
кругу с прежними верными
воспоминаниями. У меня как-то они не стареют. Вижу вас, Марию Яковлевну, такими как я вас оставил; забываю, что я сам не тот, что прежде. Оставив в сторону хронологию, можно так живо все это представить, что сердце не верит давности.
И большая часть их впоследствии воротилась домой из-под Нижнего, воротилась спившаяся с
круга, без гроша денег, в затасканных до дыр ополченках, с одними
воспоминаниями о виденных по бокам столбовой дороги странах света.
— Эти
воспоминания имели тем бòльшую прелесть для штабс-капитана Михайлова, что тот
круг, в котором ему теперь привелось жить в пехотном полку, был гораздо ниже того, в котором он вращался прежде, как кавалерист и дамский кавалер, везде хорошо принятый в городе Т.
Несмотря на те слова и выражения, которые я нарочно отметил курсивом, и на весь тон письма, по которым высокомерный читатель верно составил себе истинное и невыгодное понятие, в отношении порядочности, о самом штабс-капитане Михайлове, на стоптанных сапогах, о товарище его, который пишет рисурс и имеет такие странные понятия о географии, о бледном друге на эсе (может быть, даже и не без основания вообразив себе эту Наташу с грязными ногтями), и вообще о всем этом праздном грязненьком провинциальном презренном для него
круге, штабс-капитан Михайлов с невыразимо грустным наслаждением вспомнил о своем губернском бледном друге и как он сиживал, бывало, с ним по вечерам в беседке и говорил о чувстве, вспомнил о добром товарище-улане, как он сердился и ремизился, когда они, бывало, в кабинете составляли пульку по копейке, как жена смеялась над ним, — вспомнил о дружбе к себе этих людей (может быть, ему казалось, что было что-то больше со стороны бледного друга): все эти лица с своей обстановкой мелькнули в его воображении в удивительно-сладком, отрадно-розовом цвете, и он, улыбаясь своим
воспоминаниям, дотронулся рукою до кармана, в котором лежало это милое для него письмо.
Отъезжавшему казалось тепло, жарко от шубы. Он сел на дно саней, распахнулся, и ямская взъерошенная тройка потащилась из темной улицы в улицу мимо каких-то невиданных им домов. Оленину казалось, что только отъезжающие ездят по этим улицам.
Кругом было темно, безмолвно, уныло, а в душе было так полно
воспоминаний, любви, сожалений и приятных давивших слез…
Наконец двери школы закрылись, и дружеский
круг, вечный и домогильный, бледнел, бледнел и остался только в
воспоминаниях или воскресал при случайных и ненужных встречах да при бокалах вина, — открылись другие двери, немного со скрыпом.
Скрылся Ярославль. Пошли тальники, сакмы да ухвостья. Голова
кругом идет от
воспоминаний.
Пенза явилась опять повторным
кругом моей жизни. Я бросил трактирную жизнь и дурачества, вроде подвешивания квартального на крюк, где была люстра когда-то, что описано со слов Далматова у Амфитеатрова в его
воспоминаниях, и стал бывать в семейных домах, где собиралась славная учащаяся молодежь.
Лицо, поза и неподвижный, ничего не выражающий взгляд и до невероятного унылые, жуткие и, как снег, холодные
воспоминания, а
кругом гондолы, огни, музыка, песня с энергическим страстным вскриком: «Jam-mo!..
Эта фраза словно пробуждает Ольгу Сергеевну; она снова вскакивает с скамейки и снова начинает ходить взад и вперед по
кругу. Прошедшее воскресает перед ней с какою-то подавляющею, непреоборимою силою;
воспоминания так и плывут, так и плывут. Она не ходит, а почти бегает; губы ее улыбаются и потихоньку напевают какую-то песенку.
Было когда-то; но от него осталось одно только
воспоминание, и уж я давным-давно гол, как сокол, и
кругом в долгу.
Этот спектакль оставил надолго приятное
воспоминание в небольшом
круге добрых знакомых и друзей хозяина; недоброжелатели Шишкова, разумеется, смеялись над всем.
При
воспоминании о милом Бестуди я невольно перенеслась мыслью далеко, далеко, за тысячи верст. В моем воображении встала чудная картина летней Дагестанской ночи… О, как сладко пахнет
кругом персиками и розами! Месяц бросает светлые пятна на кровли аулов… На одной из них — закутанная в чадру фигура… Узнаю ее, маленькую, хрупкую… Это Гуль-Гуль! Подруга моя, Гуль-Гуль!
Я с нею познакомился, помнится, в 1915 или 1916 году. На каком-то исполнительном собрании в московском Литературно-художественном кружке меня к ней подвел и познакомил журналист Ю. А. Бунин, брат писателя. Сидел с нею рядом. Она сообщила, что привезла с собою из Нижнего свои
воспоминания и хотела бы прочесть их в
кругу беллетристов. Пригласила меня на это чтение — на Пречистенку, в квартире ее друга В. Д. Лебедевой, у которой Вера Николаевна остановилась.
Эта жизнь прошла мимо нее в раннем детстве и глубоко запечатлелась в ее детской памяти. Кроме того, она охотно слушала разных современников и соратников ее отца о его жизни и деятельности и запоминала их. В
кругу своих близких придворных она часто отдавалась
воспоминаниям, подобным приведенным в этой главе, за которую, хотя не относящуюся прямо к нашему повествованию, надеюсь, не посетует на нас читатель.
Лелька вся жила теперь в процессе новой для нее работы на заводе, в восторге обучения всем деталям работы, в подготовке к занятиям в кружке текущей политики, который она вела в заводском клубе. Далекими становились личные ее страдания от
воспоминания о разрыве с Володькой. Только иногда вдруг остро взмахнет из глубины души
воспоминание, обжигающими
кругами зачертит по душе — и опять упадет в глубину.