Княгиня Марья Васильевна, нарядная, улыбающаяся, вместе с сыном, шестилетним красавцем,
кудрявым мальчиком, встретила Хаджи-Мурата в гостиной, и Хаджи-Мурат, приложив свои руки к груди, несколько торжественно сказал через переводчика, который вошел с ним, что он считает себя кунаком князя, так как он принял его к себе, а что вся семья кунака так же священна для кунака, как и он сам.
Неточные совпадения
К Поликарпу на подмогу приставлен его же внук, Вася,
мальчик лет двенадцати,
кудрявый и быстроглазый...
Это был стройный
мальчик, с красивыми и тонкими, немного мелкими чертами лица,
кудрявыми белокурыми волосами, светлыми глазами и постоянной, полувеселой, полурассеянной улыбкой.
Мальчик лет пятнадцати,
кудрявый и краснощекий, сидел кучером и с трудом удерживал сытого пегого жеребца.
— Не знаю, а уж верно не Дубровский. Я помню его ребенком; не знаю, почернели ль у него волоса, а тогда был он
кудрявый белокуренький
мальчик, но знаю наверное, что Дубровский пятью годами старше моей Маши и что следственно ему не тридцать пять лет, а около двадцати трех.
— А вот тебе мое потомство, — рекомендовал Нечай, подводя к Розанову
кудрявую девочку и коротко остриженного
мальчика лет пяти. — Это Милочка, первая наследница, а это Грицко Голопупенко, второй экземпляр, а там, в спальне, есть третий, а четвертого Дарья Афанасьевна еще не показывает.
Коренастый, в розовой ситцевой рубахе, он ходил, засунув руки в карманы широких суконных штанов, заправленных в блестящие сапоги с мелким набором. В карманах у него всегда побрякивали деньги. Его круглая голова уже начинала лысеть со лба, но на ней ещё много было
кудрявых русых волос, и он молодецки встряхивал ими. Илья не любил его и раньше, но теперь это чувство возросло у
мальчика. Он знал, что Петруха не любит деда Еремея, и слышал, как буфетчик однажды учил дядю Терентия...
Гриша,
мальчик лет 19, любимец барыни, одет франтом, часы с золотой цепочкой. Красив, волосы
кудрявые, выражение лица глупое.
Он сначала мысленно видел себя еще ребенком, белокурым,
кудрявым, резвым, шаловливым
мальчиком, любимцем-баловнем родителей, грозой слуг и особенно служанок; он видел себя невинным воспитанником природы, играющим на коленях няни, трепещущим при слове: бука — он невольно улыбался, думая о том, как недавно прошли эти годы, и как невероятно они погибли…
Черномазый
кудрявый венгерец, почти
мальчик, сидит впереди всех, за широкий воротник бархатной куртки у него всунут странный инструмент, древняя цевница, точно такая, с какою рисуют Пана и фавнов.
Но прежде чем он успел надумать что-либо, в кабинет уже входил его сын Сережа,
мальчик семи лет. Это был человек, в котором только по одежде и можно было угадать его пол: тщедушный, белолицый, хрупкий… Он был вял телом, как парниковый овощ, и всё у него казалось необыкновенно нежным и мягким: движения,
кудрявые волосы, взгляд, бархатная куртка.
Утро. Сквозь льняные кружева, покрывающие оконные стекла, пробивается в детскую яркий солнечный свет. Ваня,
мальчик лет шести, стриженый, с носом, похожим на пуговицу, и его сестра Нина, четырехлетняя девочка,
кудрявая, пухленькая, малорослая не по летам, просыпаются и через решетки кроваток глядят сердито друг на друга.
Михайла Аполлоныч подозвал к себе
мальчика и, положив ему руку на
кудрявую головку, сказал...
Как только увидели они Миру, низко поклонились и сделали знак рукою страже. По этому знаку вышли из толпы придворных два
кудрявых мальчика-пажа. Они держали в руках бархатную подушку. На подушке лежал золотой меч.
Кудрявый, болезненный
мальчик, с своими блестящими глазами, сидел никем незамечаемый в уголку, и только поворачивая
кудрявую голову на тонкой шее, выходившей из отложных воротничков, в ту сторону, где был Пьер, он изредка вздрагивал и что-то шептал сам с собою, видимо испытывая какое-то новое и сильное чувство.