Неточные совпадения
Стародум (берет у Правдина табак). Как ни с чем? Табакерке цена пятьсот рублев. Пришли к
купцу двое. Один, заплатя деньги, принес домой табакерку. Другой пришел домой без табакерки. И ты
думаешь, что другой пришел домой ни с чем? Ошибаешься. Он принес назад свои пятьсот рублев целы. Я отошел от двора без деревень, без ленты, без чинов, да мое принес домой неповрежденно, мою душу, мою честь, мои правилы.
«Так и я, и Петр, и кучер Федор, и этот
купец, и все те люди, которые живут там по Волге, куда приглашают эти объявления, и везде, и всегда»,
думала она, когда уже подъехала к низкому строению Нижегородской станции и к ней навстречу выбежали артельщики.
— Да, — ответил Клим, вдруг ощутив голод и слабость. В темноватой столовой, с одним окном, смотревшим в кирпичную стену, на большом столе буйно кипел самовар, стояли тарелки с хлебом, колбасой, сыром, у стены мрачно возвышался тяжелый буфет, напоминавший чем-то гранитный памятник над могилою богатого
купца. Самгин ел и
думал, что, хотя квартира эта в пятом этаже, а вызывает впечатление подвала. Угрюмые люди в ней, конечно, из числа тех, с которыми история не считается, отбросила их в сторону.
— Вам бы,
купец, не о гробах
думать, а — о торговом договоре с Германией, обидном и убыточном для нас, вот вам — гроб!
Самгин пошел и дорогой
подумал, что он утверждает в правах наследства не Турчанинова, молодого, наивного иностранца, а вдову
купца первой гильдии Марину Петровну Зотову.
— А я
думал, — когда вы, там, засмеялись после того, как я про
купцов сказал, — вот этот, наверное, революционер!
Самгин сначала
подумал, что этот
купец, должно быть, хитер и жесток. Когда заговорили о мощах Серафима Саровского, Радеев, вздохнув, сказал...
— Да уж я саечника расспрашивала, только он ничего не знает. «Так, говорит, надо
думать, или
купец притишил торговлю, или подупавший из каких-нибудь своих благородий».
— Да, я артист, — отвечал Марк на вопрос Райского. — Только в другом роде. Я такой артист, что
купцы называют «художник». Бабушка ваша, я
думаю, вам говорила о моих произведениях!
— Гм, да-с. Нет-с, позвольте; вы покупаете в лавке вещь, в другой лавке рядом другой покупатель покупает другую вещь, какую бы вы
думали? Деньги-с, у
купца, который именуется ростовщиком-с… потому что деньги есть тоже вещь, а ростовщик есть тоже
купец… Вы следите?
Помещаю один из рассказов, без выбору, единственно потому, что он мне полнее запомнился. Это — одна история об одном
купце, и я
думаю, что таких историй, в наших городах и городишках, случается тысячами, лишь бы уметь смотреть. Желающие могут обойти рассказ, тем более что я рассказываю его слогом.
«Как знает? —
думал приказчик, — ведь
купец не обещал…»
Я так
думал вслух, при
купцах, и они согласились со мною. С общей точки зрения оно очень хорошо; а для этих пяти, шести, десяти человек — нет. Торговля в этой малонаселенной части империи обращается, как кровь в жилах, помогая распространению народонаселения. Одно место глохнет, другое возникает рядом, потом третье и т. д., а между тем люди разбредутся в разные стороны, оснуются в глуши и вместо золота начнут добывать из земли что-нибудь другое.
— Дала, но
думала, что это опиум, — сказал
купец.
Вот и
думаю, если уж и
купец меня сгонит, то что тогда, у кого заработаю?
Луковников понимал, что по-своему
купцы правы, и не находил выхода. Пока лично его Мышников не трогал и оказывал ему всякое почтение, но старик ему не верил. «Из молодых да ранний, —
думал он про себя. — А все проклятый банк».
Выходя, он
думал: «только надо подальше от всех», — и мимоходом нанял первую попавшуюся ему квартиру в четыре комнаты; купил у Сухаревой подержанную мебель, нанял девушку и заказал топить, а на другой день, перед вечером, встретил на дворе
купца Репина на Солянке дорожный возок, из которого вылезли три незнакомые барыни, а потом и Ольга Александровна с дочкой.
Вот и собирается тот
купец по своим торговым делам за море, за тридевять земель, в тридевятое царство, в тридесятое государство, и говорит он своим любезным дочерям: «Дочери мои милые, дочери мои хорошие, дочери мои пригожие, еду я по своим купецкиим делам за тридевять земель, в тридевятое царство, тридесятое государство, и мало ли, много ли времени проезжу — не ведаю, и наказываю я вам жить без меня честно и смирно; и коли вы будете жить без меня честно и смирно, то привезу вам такие гостинцы, каких вы сами похочете, и даю я вам сроку
думать на три дня, и тогда вы мне скажете, каких гостинцев вам хочется».
Дивуется честной
купец,
думает не придумает, что с ним за чудо совершается, а сам все идет да идет: у него под ногами дорога торная.
Дивится честной
купец такому богатству несказанному, а вдвое того, что хозяина нет; не токмо хозяина, и прислуги нет; а музыка играет не смолкаючи; и
подумал он в те поры про себя: «Все хорошо, да есть нечего», — и вырос перед ним стол, убранный, разубранный: в посуде золотой да серебряной яства стоят сахарные и вина заморские и питья медвяные.
Дивуется честной
купец такому чуду чудному и такому диву дивному, и ходит он по палатам изукрашенным да любуется, а сам
думает: «Хорошо бы теперь соснуть да всхрапнуть», — и видит, стоит перед ним кровать резная, из чистого золота, на ножках хрустальныих, с пологом серебряным, с бахромою и кистями жемчужными; пуховик на ней как гора лежит, пуху мягкого, лебяжьего.
Думал,
думал купец думу крепкую и придумал так: «Лучше мне с дочерьми повидаться, дать им свое родительское благословение, и коли они избавить меня от смерти не похочут, то приготовиться к смерти по долгу христианскому и воротиться к лесному зверю, чуду морскому».
Призадумался честной
купец и,
подумав мало ли, много ли времени, говорит ей таковые слова: «Хорошо, дочь моя милая, хорошая и пригожая, достану я тебе таковой хрустальный тувалет; а и есть он у дочери короля персидского, молодой королевишны, красоты несказанной, неописанной и негаданной: и схоронен тот тувалет в терему каменном, высокиим, и стоит он на горе каменной, вышина той горы в триста сажен, за семью дверьми железными, за семью замками немецкими, и ведут к тому терему ступеней три тысячи, и на каждой ступени стоит по воину персидскому и день и ночь, с саблею наголо булатного, и ключи от тех дверей железныих носит королевишна на поясе.
Вместо прежнего разделения актеров на злодеев, на первых трагиков, первых комиков, разделения все-таки более серьезного, потому что оно основывалось на психической стороне человека, — вся труппа теперь составлялась так: я играю
купцов, он мужиков, третий бар, а что добрые ли это люди, злые ли, дурные, никто об этом думушки не
думал.
— Оно теперь уж ей, я
думаю, окончательно не нужно, — возразил с усмешкой Неведомов, — вчера я слышал, что она замуж даже выходит за какого-то
купца.
— Я тоже родителей чтил, — продолжал он прерванную беседу, — за это меня и бог благословил. Бывало, родитель-то гневается, а я ему в ножки! Зато теперь я с домком; своим хозяйством живу. Всё у меня как следует; пороков за мной не состоит. Не пьяница, не тать, не прелюбодей. А вот братец у меня, так тот перед родителями-то фордыбаченьем
думал взять — ан и до сих пор в кабале у
купцов состоит. Курицы у него своей нет!
Мы высыпаем на платформы и спешим проглотить по стакану скверного чая. При последнем глотке я вспоминаю, что пью из того самого стакана, в который, за пять минут до прихода поезда, дышал заспанный мужчина, стоящий теперь за прилавком, дышал и
думал: «Пьете и так… дураки!» Возвратившись в вагон, я пересаживаюсь на другое место, против двух
купцов, с бородами и в сибирках.
Жил у нас в уезде купчина, миллионщик, фабрику имел кумачную, большие дела вел. Ну, хоть что хочешь, нет нам от него прибыли, да и только! так держит ухо востро, что на-поди. Разве только иногда чайком попотчует да бутылочку холодненького разопьет с нами — вот и вся корысть.
Думали мы,
думали, как бы нам этого подлеца купчишку на дело натравить — не идет, да и все тут, даже зло взяло. А
купец видит это, смеяться не смеется, а так, равнодушествует, будто не замечает.
Вот летось помер у нас
купец, так и сынок-от — что бы вы
думали? — только что успел старика схоронить, первым долгом нализался мертвецки, на завод поехал и перебил тамотка все стекла: «Я, говорит, давно эту мысль в голове держал».
«Ух, —
думаю, — да не дичь ли это какая-нибудь вместо людей?» Но только вижу я разных знакомых господ ремонтеров и заводчиков и так просто богатых
купцов и помещиков узнаю, которые до коней охотники, и промежду всей этой публики цыганка ходит этакая… даже нельзя ее описать как женщину, а точно будто как яркая змея, на хвосте движет и вся станом гнется, а из черных глаз так и жжет огнем.
Устинья Наумовна. Что ж ты
думаешь, я на тебя суда не найду? Велика важность, что ты
купец второй гильдии, я сама на четырнадцатом классе сижу, какая ни на есть, все-таки чиновница.
В походке, взгляде, во всем обращении Александра было что-то торжественное, таинственное. Он вел себя с другими, как богатый капиталист на бирже с мелкими
купцами, скромно и с достоинством,
думая про себя: «Жалкие! кто из вас обладает таким сокровищем, как я? кто так умеет чувствовать? чья могучая душа…» — и проч.
— Эх! Не тот, не тот ныне народ пошел. Жидковаты стали люди, не емкие. Посудите сами: на блинах у Петросеева Оганчиков-купец держал пари с бакалейщиком Трясиловым — кто больше съест блинов. И что же вы
думаете? На тридцать втором блине, не сходя с места, богу душу отдал! Да-с, измельчали люди. А в мое молодое время, давно уже этому,
купец Коровин с Балчуга свободно по пятидесяти блинов съедал в присест, а запивал непременно лимонной настойкой с рижским бальзамом.
Всполошились
купцы, никто и стрелять не
думает,
думают только, как бы миновать угол, чтобы судна-то не разбить!
Купцы навели было на богатыря стволики, да тотчас и опустили;
думают: как же это? убьем его, так некому и бичевы подержать!
Зимою торговля слабая, и в глазах торгашей нет того настороженного, хищного блеска, который несколько красит, оживляет их летом. Тяжелые шубы, стесняя движения, пригибают людей к земле; говорят
купцы лениво, а когда сердятся — спорят; я
думаю, что они делают это нарочно, лишь бы показать друг другу — мы живы!
— Да, а что вы такое
думаете? И конечно-с заклюют, — подтвердил Николай Афанасьевич. — Вон у нас дворецкий Глеб Степанович, какой был мужчина, просто красота, а на волю их отпустили, они гостиницу открыли и занялись винцом и теперь по гостиному двору ходят да
купцам за грош «скупого рыцаря» из себя представляют. Разве это хорошо.
Подумай о твоих обязанностях: не о тех воображаемых обязанностях твоих землевладельца к своему имению,
купца к капиталу, императора, министра, чиновника к государству, а о тех настоящих твоих обязанностях, которые вытекают из твоего настоящего положения существа, вызванного к жизни и одаренного разумом и любовью.
Кто бы ты ни был, читающий эти строки,
подумай о твоем положении и о твоих обязанностях, — не о том положении землевладельца,
купца, судьи, императора, президента, министра, священника, солдата, которое временно приписывают тебе люди, и не о тех воображаемых обязанностях, которые на тебя налагают эти положения, а о твоем настоящем, вечном положении существа, по чьей-то воле после целой вечности несуществования вышедшего из бессознательности и всякую минуту по чьей-то воле могущего возвратиться туда, откуда ты вышел.
«Для начала, —
думал Передонов, — надо выбрать начальство попроще и там осмотреться, принюхаться, — видно будет, как относятся к нему, что о нем говорят». Поэтому, решил Передонов, всего умнее начать с городского головы. Хотя он —
купец и учился всего только в уездном училище, но все же он везде бывает, и у него все бывают, и он пользуется в городе уважением, а в других городах и даже в столице у него есть знакомые, довольно важные.
— По
купцу, свет, и товар!
Думаешь, город забыл про мачеху-то? Ой, нет! У города память крепкая!
— Я
думаю, ваше превосходительство, что можно и
купцов пригласить какую-нибудь демонстрацию сделать?
— Про волка промолвка, а волк в хату, — весело заговорил
купец, здороваясь. — Каково прыгаете, отцы? Газетину-то порешили… Ну, что же делать, случается и хуже. Услыхал я и
думаю: надо поминки устроить упокойнице… хе-хе!..
Начинается разбирательство:
купца защищал учитель естественных наук, и как вы
думаете, чем он его защищал?
Были такие, которые и подсылали, а она
подумает,
подумает:"нет, скажет, коли уж на какую линию попала, так и надо на этой точке вертеться!"Федосьюшка сказывала мне, что она и к тому
купцу с повинною ездила, который ей первые десять тысяч подарил.
— Убейте
купца, и дадут! — пообещала ему Татьяна Власьевна,
думая над картами.
— Я —
купец! — строго сказал Игнат, но,
подумав, добродушно улыбнулся и добавил: — А ты — дурашка!.. Я хлебом торгую, пароходами работаю, — видал «Ермака»? Ну вот, это мой пароход… И твой…
— Только до утра как-нибудь перебьетесь, ночуем у меня, живу близко. Да не
подумайте чего-нибудь дурного: ведь мы только выручить вас хотим, благо счастливый случай представился, мы люди порядочные, известные. Я приказчик
купца Полякова, вот этот — мой товарищ, а они, — говорил гигант, показывая на поддевку, — на железной дороге в артельщиках состоят.
«Нет, это не хвастовство!» —
подумал Рославлев, смотря на благородную и исполненную души физиономию
купца.
«Как
купец, который накрал, а потом жертвует гривенник», —
подумал Саша опять-таки неподходящими словами, чувствуя, как снова охватывает душная ночная хмара.