Неточные совпадения
Это черта любопытная; в последние лет десять стала являться между некоторыми лучшими из медицинских студентов решимость не заниматься, по окончании
курса, практикою, которая одна дает медику средства для достаточной жизни, и при первой возможности бросить медицину для какой-нибудь из ее вспомогательных наук — для физиологии,
химии, чего-нибудь подобного.
А Литвинов опять затвердил свое прежнее слово: дым, дым, дым! Вот, думал он, в Гейдельберге теперь более сотни русских студентов; все учатся
химии, физике, физиологии — ни о чем другом и слышать не хотят… А пройдет пять-шесть лет, и пятнадцати человек на
курсах не будет у тех же знаменитых профессоров… ветер переменится, дым хлынет в другую сторону… дым… дым… дым!
Ученый должен по своей части знать все теории и при этом не забывать, что все они вздор (как оговариваются во всех французских
курсах физики и
химии).
На первых двух
курсах медицинского факультета читаются теоретические естественнонаучные предметы —
химия, физика, ботаника, зоология, анатомия, физиология.
Вернувшись с вакаций на третий
курс, я стал уже думать о кандидатской диссертации. Перевод
химии Лемана сильно двинулся вперед за летние месяцы. И не больше как через два месяца я решил свой переход в Дерптский университет.
На этом балу я справлял как бы поминки по моей прошлогодней „светской“ жизни. С перехода во второй
курс я быстро охладел к выездам и городским знакомствам, и практические занятия
химией направили мой интерес в более серьезную сторону. Программа второго
курса стала гораздо интереснее. Лекции, лаборатория брали больше времени. И тогда же я задумал переводить немецкий учебник
химии Лемана.
Но мне делалось как-то жутко и как бы совестно перед самим собою — как же это я, после семилетнего пребывания в двух университетах (Казани и Дерпте), после того как сравнительно с своими сверстниками отличался интересом к серьезным занятиям (для чего и перешел в Дерпт), после того как изучал специально
химию, переводил научные сочинения и даже составлял сам учебник, а на медицинский факультет перешел из чистой любознательности, и вдруг останусь «не кончившим
курса», без всякого звания и всяких «прав»?
Окончив Бестужевские
курсы, она впоследствии уехала за границу, получила в Женевском университете степень доктора
химии, читала на Петербургских высших женских
курсах стереохимию.
На старших
курсах он читал фармакологию и токсикологию (учение о ядах), а на младших — диететику, нечто вроде личной гигиены, но у Коберта она превращалась как бы в медицинскую энциклопедию, — он говорил и о физиологии, и о патологии, и об органической
химии, и о терапии, и о всем прочем.