Неточные совпадения
— Я утверждал сейчас, только что пред вашим приходом, князь, — продолжал Евгений Павлович, — что у нас до сих пор либералы были только из двух слоев, прежнего помещичьего (упраздненного) и семинарского. А так как оба сословия обратились наконец в совершенные
касты, в нечто совершенно от нации особливое, и чем дальше, тем больше, от поколения
к поколению, то, стало быть, и всё то, что они делали и делают, было совершенно не национальное…
— Тогда это неравенство! Это, значит, деление людей на
касты. Одни, как калмыцкие попы, прямо погружаются в блаженную страну — Нирвану — и сливаются с Буддой [Будда Гаутам (VI—V век до н. э.) — основатель буддийской религии.], а другие — чернь, долженствующие работать, размножаться и провалиться потом в страну Ерик —
к дьяволу.
Экзамены были сданы, и мы переезжали на дачу с легким сердцем людей, исполнивших свой долг. Скромные размеры нашего движимого имущества произвели невыгодное впечатление на нашего нового хозяина, который, видимо, усомнился в нашей принадлежности
к касте господ. Впрочем, он успокоился, когда узнал, что мы «скубенты». Во всяком случае, мы потеряли в его глазах по крайней мере процентов на двадцать. Другое неприятное открытие для нас заключалось в том, что под самыми окнами у нас оказался городовой.
С течением времени человечество все более и более освобождается от искусственных искажений и приближается
к естественным требованиям и воззрениям: мы уже не видим таинственных сил в каждом лесе и озере, в громе и молнии, в солнце и звездах; мы уже не имеем в образованных странах
каст и париев; мы не перемешиваем отношений двух полов, подобно народам Востока; мы не признаем класса рабов существенной принадлежностью государства, как было у греков и римлян; мы отрицаемся от инквизиционных начал, господствовавших в средневековой Европе.
Чтоб разом выразить отношение
касты ученых
к науке, вспомним, что она развилась более, нежели где-нибудь, в Китае.
С тех пор все переменилось: науки никто не гонит, общественное сознание доросло до уважения
к науке, до желания ее, и справедливо стало протестовать против монополии ученых; но ревнивая
каста хочет удержать свет за собою, окружает науку лесом схоластики, варварской терминологии, тяжелым и отталкивающим языком.
Несмотря на это распадение с жизнию, ученые, памятуя, какой могучий голос имели университеты и доктора в средние века, когда
к ним относились с вопросами глубочайшей важности, захотели вершать безапелляционным судом все сциентифические и художественные споры; они, подрывшие во имя всеобщего права исследования
касту католических духовных пастырей, показывали поползновение составить свой цех пастырей светских.
Церковь была полнехонька, без различия каких бы то ни было
каст и сословий. Между народом, поближе
к кафедре, затершись в одном уголке, стоял Феликс Подвиляньский вместе с доктором Яроцем. Оба решились выстоять всю службу, чтобы самолично быть свидетелями того, что произойдет сегодня. Они тоже ожидали чего-то…
А эти 50 рублей — поворот
к ограничению числа студентов; это значит сделать университет для большинства недоступным, сделать его достоянием
касты, достоянием достаточных людей.
Аристократия есть
каста, и она с трудом приспособляется
к организации государства, в известном смысле она антигосударственна.
Интеллектуальная элита, склонная
к самопревозношению и изоляции, есть также аристократическая
каста, носящая все признаки
касты.
Но социализация аристократического душевного типа, т. е. образование аристократической
касты, всегда ведет
к тому, что вместо подлинно аристократических душевных свойств являются свойства совсем иные — гордость, превозношение, презрение
к низшим, защита своих привилегий.
Последний тоже отличал ее от князька и княжен, во-первых из пренебрежения
к их аристократическому происхождению, которое молодой энтузиаст считал почему-то непременно соединяющимся с врожденным скудоумием, и даже при них очень любил распространяться о вредном влиянии
каст на умственное развитие представителей, а во-вторых и потому, что Александрина была несомненно красивее обеих княжен, из которых Софи была совершенно бесцветная блондинка, и лишь Анюта обещала быть пикантной, темной шатенкой, что блистательно и исполнила, когда ей пошел шестнадцатый год.