Неточные совпадения
Познал я глас иных желаний,
Познал я новую печаль;
Для первых нет мне упований,
А
старой мне печали жаль.
Мечты, мечты! где ваша сладость?
Где, вечная
к ней рифма, младость?
Ужель и вправду наконец
Увял, увял ее венец?
Ужель и впрямь и в самом деле
Без элегических затей
Весна моих промчалась дней
(Что я шутя твердил доселе)?
И ей ужель
возврата нет?
Ужель мне скоро тридцать лет?
В этом причина того, что революции не приводят обыкновенно
к созданию нового свободного общества и всегда заключают в себе
возврат к старому обществу.
Многое должно после войны измениться во внешней, государственной судьбе Польши, и невозможен уже
возврат к старому ее угнетению.
После В. Соловьева нет уже
возврата к старому славянофильству.
Мы слишком много пережили, слишком многое переоценили, и нет для нас
возврата к старым идеологиям.
Я был совершенно убежден, что
старый мир кончился и что никакой
возврат к нему невозможен и нежелателен.
Некоторое время торжествовали самые поверхностные материалистические идеи, и в культуре произошел
возврат к старому рационалистическому просвещению.
Вот почему последние результаты мирового философского развития должны производить впечатление
возврата к наивному реализму,
к чему-то очень
старому, очень примитивному.
Когда я говорю, что мир идет
к «новому средневековью», то это совсем не означает
возврата к старому средневековью и уже менее всего
к феодализму.
После Ницше и Достоевского нет уже
возврата к старому, ни
к старой христианской антропологии, ни
к старой гуманистической антропологии.
После Пикассо, испытавшего в живописи космический ветер, нет уже
возврата к старой воплощенной красоте.
Пассивная нечеловечность
старой мистики и
старой магии должна быть преодолена,
к ней нет
возврата.
После Достоевского и Ницше невозможен уже
возврат к старому рационалистическому гуманизму, гуманизм превзойден.
Нет
возврата к старому, детскому догматизму, но должно быть обращение
к новому, зрелому творческому догматизму.
Когда читаешь письма последней русской царицы
к последнему русскому царю, то всем существом своим чувствуешь, что революция предрешена и неизбежна, что
старый режим обречен и
возврат невозможен.
К старой бытовой религиозности нет
возврата.
Старое теократическое государство восстановить нельзя,
к нему нет
возврата, потому что оно не осуществляло Божьей правды, лишь во внешних знаках делало вид, что осуществляет ее.
К старой теократии,
к старому гетерономному отношению между церковью и всеми сторонами жизни и творчества не может быть
возврата.
Старый мир, который рушится и
к которому не должно быть
возврата, и есть мир новой истории с его рационалистическим просвещением, с его индивидуализмом и гуманизмом, с его либерализмом и демократизмом, с его блестящими национальными монархиями и империалистической политикой, с его чудовищной индустриально-капиталистической системой хозяйства, с его могущественной техникой и внешними завоеваниями и успехами, с безудержной и безграничной похотью жизни, с его безбожием и бездушием, с разъяренной борьбой классов и социализмом как увенчанием всего пути новой истории.
Нет
возврата к старому интеллигентному либерализму, народничеству, социализму, как нет
возврата к старой монархии,
старому дворянскому быту. Мы должны желать новой, лучшей жизни, осуществления права.
К старым теократиям, западной и восточной, нет
возврата, ибо нет
возврата к внешнему ознаменованию Царства Божьего без реального его достижения.
«Прогрессисты» очень боятся
возврата к старым средним векам и борются с идеями и верованиями, которые они считают средневековыми.
После опыта новой истории невозможно вернуться
к старому средневековью, возможно лишь новое средневековье, как после опыта средневековья невозможен был
возврат к старому античному миру, а возможно было лишь Возрождение, представлявшее очень сложное взаимодействие христианских и языческих начал.