Неточные совпадения
Мне припомнилась школьная скамья, где сидя, бывало, мучаешься до пота над «мудреным»
переводом с
латинского или немецкого языков, а учитель, как теперь адмирал, торопит, спрашивает: «Скоро ли? готово ли? Покажите, — говорит, — мне, прежде, нежели дадите переписывать…»
Высказывалась мысль, что
перевод Священного Писания Кириллом и Мефодием на славянский язык был неблагоприятен для развития русской умственной культуры, ибо произошел разрыв с греческим и
латинским языком.
Перевод с
латинского», 219–271 лл.
— Вот-вот-вот. Был я, как вам известно, старшим учителем
латинского языка в гимназии — и вдруг это наболело во мне… Всё страсти да страсти видишь… Один пропал, другой исчез… Начитался, знаете, Тацита, да и задал детям, для
перевода с русского на
латинский, период:"Время, нами переживаемое, столь бесполезно-жестоко, что потомки с трудом поверят существованию такой человеческой расы, которая могла оное переносить!"7
Начались экзамены. Получить у священника протоиерея Терновского хороший балл было отличной рекомендацией, а я еще по милости Новосельских семинаристов был весьма силен в катехизисе и получил пять. Каково было мое изумление, когда на
латинском экзамене, в присутствии главного латиниста Крюкова и декана Давыдова, профессор Клин подал мне для
перевода Корнелия Непота. Чтобы показать полное пренебрежение к задаче, я, не читая
латинского текста, стал переводить и получил пять с крестом.
Мне доходил 17-й год, и я рассчитывал попасть в первый класс, так как в изустных и письменных
переводах с немецкого на
латинский и в классе «Энеиды», равно как и на уроках математики и физики, я большею частию занимал второе место и нередко попадал на первое.
Однажды, когда только что начавший лекцию Крюков, прерывая обычную
латинскую речь, сказал по-русски: «М. г., — в качестве наглядной иллюстрации к нашим филологическим объяснениям од Горация, позвольте прочесть
перевод одного из ваших товарищей, Фета, книги первой, оды четырнадцатой, «К республике»; при этих словах дверь отворилась, и граф С. Г. Строганов вошел в своем генерал-адъютантском мундире.
— Трудно теперь стало в гимназии учиться, — рассказывает она на базаре. — Шутка ли, вчера в первом классе задали басню наизусть, да
перевод латинский, да задачу… Ну, где тут маленькому?
Мой товарищ по гимназии, впоследствии заслуженный профессор Петербургского университета В.А.Лебедев, поступил к нам в четвертый класс и прямо стал слушать законоведение. Но он был дома превосходно приготовлен отцом, доктором, по
латинскому языку и мог даже говорить на нем. Он всегда делал нам
переводы с русского в классы словесности или математики, иногда нескольким плохим латинистам зараз. И кончил он с золотой медалью.
Была такая хрестоматия Ходобая и Виноградова, — с разными отрывками и рассказцами для
перевода с
латинского на русский и с русского на
латинский. Попался мне там один рассказец: «Геркулес на распутьи». И вдруг вздумалось мне переложить его в стихи.
Один учитель древних языков, человек на вид суровый, положительный и желчный, но втайне фантазер и вольнодумец, жаловался мне, что всегда, когда он сидит на ученических extemporalia [Лат. extemporalia — упражнения, состоящие в
переводе с русского на
латинский и греческий языки; особенно практиковались в гимназиях в бытность Д. А. Толстого министром народного просвещения (1866—1880) и до самой его смерти в 1889 г.