Неточные совпадения
Деньги за две трети
леса были уже прожиты, и, за вычетом десяти процентов, он
забрал у купца почти все вперед за последнюю треть. Купец больше не давал денег, тем более что в эту зиму Дарья Александровна, в первый раз прямо заявив права на свое состояние, отказалась расписаться на контракте в получении денег за последнюю треть
леса. Всё жалование уходило на домашние расходы и на уплату мелких непереводившихся долгов. Денег совсем не было.
Посаженные на оброк мужики не взносили денег в срок, крали
лес; почти каждую ночь сторожа ловили, а иногда с бою
забирали крестьянских лошадей на лугах «фермы».
— А у меня —
забрали лошадей.
Лес добыть нечем, а имею срочные заказы. Вот оно, дело-то какое, — сообщил Фроленков, радостно улыбаясь.
Сегодня все перебираются с берега: работы кончены на фрегате, шкалы подняты и фок-мачту как будто зашнуровали. В
лесу нарубили деревьев, все, разумеется, красных, для будущих каких-нибудь починок. С берега
забирают баранов, уток, кур; не знаю,
заберут ли дракона или он останется на свободе доедать трупы уток.
Мы вот тут сидим в
лесу да грехи свои отмаливаем, а наши же наставники да наставницы большую силу
забирают у милостивцев, и на заводах, и в городу.
— Большие тысячи, сказывают… Ну, их, значит, старцев, и порешили в
лесу наши скитские, а деньги себе
забрали. Есть тут один такой-то инок… Волк он, а не инок. Теперь уж он откололся от скитов и свою веру объявил. Скитницу еще за собой увел… Вот про него и сказывают, что не миновали его рук убитые-то сибирские старцы.
Подъехав к
лесу, Хаджи-Мурат остановился и,
забрав много воздуху в легкие, засвистал и потом затих, прислушиваясь.
— На прошлой неделе тамошних всех
забрали, — продолжала Марья Гавриловна. — На фальшивых, слышь, деньгах попались. Патап Максимыч так полагает, что епископу плохо придется, с красноярскими-де старцами взят его посланник… За какими-то делами в здешни
леса его присылал… Стуколов какой-то.
— Эх, — говорит, — ошиблись мы, — вправо
забрали. Тут аул чужой, я его с горы видел; назад надо, да влево в гору. Тут
лес должен быть.
Ермак собрался через реки, болота, ручьи,
леса, подкрался с казаками, бросился на Маметкула и побил много татар и самого Маметкула
забрал живьем и привез в Сибирь. Тут уж мало немирных татар осталось, а какие не покорялись, на тех Ермак ходил в это лето; и по Иртышу, и по Оби рекам завоевал Ермак столько земли, что в два месяца не обойдешь.
В городке этом нашли казаки много добра, скотины, ковров, мехов и меду много, похоронили мертвых, отдохнули,
забрали добро с собой и поплыли дальше. Недалеко проплыли, смотрят — на берегу как город стоит, войска конца-края не видать, и все войско окопано канавой, и канава
лесом завалена. Остановились казаки. Стали думать; собрал Ермак круг. «Ну, что, ребята, как быть?»
Убившихся животных никак нельзя было назвать «трофеями». Оба они достались нам случайно. Все трое мы были свидетелями лесной драмы. Я в
лесу видел, как она началась, а Ноздрин и Чжан-Бао — как она кончилась.
Забрав мертвых животных, мы пошли домой.
Сцена в
лесу прошла передним вся, с первого его ощущения до последнего. Лучше минут он еще не переживал, чище, отважнее по душевному порыву. Отчего же ему и теперь так легко? И размолвка с Серафимой не грызет его… Правда на его стороне. Не метит он в герои… Никогда не будет таким, как Калерия, но без ее появления зубцы хищнического колеса стали бы
забирать его и втягивать в тину. Серафима своей страстью не напомнила бы ему про уколы совести…
Между тем еще утром 23-го числа к становому прибыл в Шклов крестьянин из окрестности Черноручья с известием, что он встретил пробиравшуюся в
лес толпу вооруженных людей, которые расспросив его о дороге к Макарову Кругу, прибавили: «Мы, поляки и французы,
забрали Петербург и Варшаву, и теперь идем
забирать Могилёв».
Надо было, не испугав их, дать спокойно дойти до Шамшева и тогда, соединившись с Долоховым, который должен был к вечеру приехать на совещание к караулке, в
лесу (в версте от Шамшева), на рассвете пасть с двух сторон как снег на голову и побить и
забрать всех разом.