Неточные совпадения
Им овладело беспокойство,
Охота к перемене мест
(Весьма мучительное свойство,
Немногих добровольный
крест).
Оставил он свое селенье,
Лесов и нив уединенье,
Где окровавленная тень
Ему являлась каждый день,
И начал странствия без цели,
Доступный чувству одному;
И путешествия ему,
Как всё на свете, надоели;
Он возвратился и попал,
Как Чацкий, с корабля на бал.
— Это — неизвестно мне. Как видите — по ту сторону насыпи сухо, песчаная почва, был хвойный
лес, а за остатками
леса — лазареты «Красного
Креста» и всякое его хозяйство. На реке можно было видеть куски розоватой марли, тампоны и вообще некоторые интимности хирургов, но солдаты опротестовали столь оригинальное засорение реки, воду которой они пьют.
В общем Самгину нравилось ездить по капризно изогнутым дорогам, по берегам ленивых рек и перелесками. Мутно-голубые дали, синеватая мгла
лесов, игра ветра колосьями хлеба, пение жаворонков, хмельные запахи — все это, вторгаясь в душу, умиротворяло ее. Картинно стояли на холмах среди полей барские усадьбы,
кресты сельских храмов лучисто сияли над землею, и Самгин думал...
На половине перегона
лес кончился, и с боков открылись елани (поля), показались золотые
кресты и куполы монастыря.
День совсем разгулялся, облака разошлись, солнце поднялось выше
леса, и мокрая листва, и лужи, и куполы, и
кресты церкви ярко блестели на солнце.
Далее через 5 верст следует селение
Кресты, основанное в 1885 г. Тут когда-то были убиты двое бродяг и на месте их могил стояли
кресты, которых теперь уже нет; или иначе: хвойный
лес, который давно уже вырублен, пересекал здесь когда-то елань в виде
креста. Оба объяснения поэтичны; очевидно, название
Кресты дано самим населением.
Вдали, в розовом праздничном тумане вечерней зари, сияли золотые купола и
кресты. Высоко на горе белые стройные церкви, казалось, плавали в этом цветистом волшебном мареве. Курчавые
леса и кустарники сбежали сверху и надвинулись над самым оврагом. А отвесный белый обрыв, купавший свое подножье в синей реке, весь, точно зелеными жилками и бородавками, был изборожден случайными порослями. Сказочно прекрасный древний город точно сам шел навстречу поезду.
Видит она: впереде у ней Иерусалим-град стоит; стоит град за морями синиими, за туманами великиими, за
лесами дремучиими, за горами высокиими. И первая гора — Арарат-гора, а вторая гора — Фавор-гора, а третья-то гора — место лобное… А за ними стоит Иерусалим-град велик-пригож; много в нем всякого богачества, много настроено храмов божиих, храмов божиих християнскиих; турка пройдет —
крест сотворит, кизилбаш пройдет — храму кланяется.
«Нет, говорит, дядюшка, не могу ехать в вотчину!» — «Что ты, боярыня, куда ж тебе ехать?» — «Дядюшка, говорит, видишь, золоченые
кресты из-за
лесу виднеются?» — «Вижу, сударыня».
В такую именно пору Валериан Николаевич Дарьянов прошел несколько пустых улиц и, наконец, повернул в очень узенький переулочек, который наглухо запирался старым решетчатым забором. За забором видна была церковь. Пригнув низко голову, Дарьянов вошел в низенькую калиточку на церковный погост. Здесь, в углу этого погоста, местилась едва заметная хибара церковного сторожа, а в глубине, за целым
лесом ветхих надмогильных
крестов, ютился низенький трехоконный домик просвирни Препотенской.
Пошёл на перекрёст в
лесе, где дороги сошлись,
крест снял и читаеть стих этот.
Солнце садится за
лесом, луга закрываются на ночь фатой из тумана; зеленые сосны чернеют, а там где-нибудь замелькают
кресты, и встает за горой городочек, покрытый соломой, — вот ты и вся здесь, родная картинка, а тепло на душе каждый раз, когда про тебя вспомянется.
Размахнул
лес зелёные крылья и показывает обитель на груди своей. На пышной зелени ярко вытканы зубчатые белые стены, синие главы старой церкви, золотой купол нового храма, полосы красных крыш; лучисто и призывно горят
кресты, а над ними — голубой колокол небес, звонит радостным гомоном весны, и солнце ликует победы свои.
Дня через два после этого, когда мы проезжали густым
лесом, ямщик, молодой мальчишка, подросток, указал мне кнутовищем большой каменный
крест в чаще, в стороне от дороги, и сказал...
— Злая баба в дому хуже черта в
лесу — да: от того хоть молитвой да
крестом отойдешь, а эту и пестом не отобьешь, — проговорил Сергеич и потом, вздохнув, прибавил: — Ваша Федосья Ивановна, друг сердечной Петр Алексеич, у сердца у меня лежит. Сережка мой, може, из-за нее и погибает. Много народу видело, как она в Галиче с ним в харчевне деньгами руководствовала.
— Ха! — сказал он, продолжая глядеть на меня этим тяжелым взглядом. — За веру!.. Бога вспомнили… Давно это было… Не хотел ребенка хоронить на православном кладбище… Теперь жену зарыл в яму, завалил камнями, без
креста, без молитвы…
Лес, камни… и люди, как камни…
Ее городят в лесных местах, чтобы пасущийся скот не забрел на хлеб.], ни просеки, ни даже деревянного двухсаженного
креста, каких много наставлено по заволжским
лесам, по обычаю благочестивой старины [За Волгой, на дорогах, в полях и
лесах, особенно на перекрестках, стоят высокие, сажени в полторы или две, осьмиконечные
кресты, иногда по нескольку рядом.
— Сказано тебе, в зимнице его не поминать, — строго притопнув даже ногой, крикнул на Патапа Максимыча дядя Онуфрий… — Так в
лесах не водится!.. А ты еще его черным именем крещеный народ обзываешь… Есть на тебе крест-от аль нет?.. Хочешь ругаться да вражье имя поминать, убирайся, покамест цел, подобру-поздорову.
На правом холму собор Воздвиженья честного
креста, а рядом Благовещенский, а на левом холму Успенский собор, а меж соборов все дома — у бояр каменны палаты, иных чинов у людей деревянны хоромы из кондового негниющего
леса…
На небольшой полянке, середи частого елового
леса, стоял высокий деревянный
крест с прибитым в середине медным распятьем. Здесь, по преданью, стояла келья отца Варлаама, здесь он сожег себя со ученики своими. Придя на место и положив перед
крестом обычный семипоклонный нача́л, богомольцы стали по чину, и мать Аркадия, заметив, что отец Иосиф намеревается начать канон, поспешила «замолитвовать». Не хотела и тут ему уступить, хоть по скитским обычаям первенство следовало Иосифу, как старцу.
Неподалеку от деревни Деяново, в стороне от большой дороги, стоят два деревянных
креста, каждый сажени по полторы вышиной. От этих
крестов в глубь
леса идет узенькая тропинка. Конного езду тут нет.
— Малая полянка в
лесу, старый го́лубец [Могильный памятник, состоящий из деревянного сруба с кровлей на два ската и с
крестом на ее середине.
Милый, милый
лес, знакомые избушки, темный погост с
крестами, высокая колоколенка — вот что захватило и поглотило сейчас все существо девочки Дуни.
Окошки крайних изб, скворечня на кабаке, верхушки тополей и церковный
крест горят ярким золотым пламенем. Видна уже только половина солнца, которое, уходя на ночлег, мигает, переливает багрянцем и, кажется, радостно смеется. Слюнке и Рябову видно, как направо от солнца, в двух верстах от села темнеет
лес, как по ясному небу бегут куда-то мелкие облачки, и они чувствуют, что вечер будет ясным, тихим.
За лугами, к сосновому
лесу прижалась белая ограда монастыря, и среди нее высится разноцветная купа церквей; золотые звездочки
крестов искрятся на темном фоне
леса.
Лошадей привязал кучер к деревьям, в недальнем расстоянии, и задал им овса, которым запасся на дорогу; потом перескочил по камням через речку, пробрался сквозь рощу, в которой, сказали мы, терялась по косогору дорога в Менцен, прополз по обнаженной высоте за
крестом и у мрачной ограды соснового
леса, к стороне Мариенбурга, вскарабкавшись на дерево, которого вершина была обожжена молниею, привязал к нему красный лоскут, неприметный с холма, где были наши путешественники, но видный вкось на мызе.
Дорога ввела их в бор, опоясавший город.
Кресты деревянные, довольно частые, то по дороге, то поодаль в глуши
леса, возбуждали в итальянцах мысль о набожности русских; но к этой мысли примешалось бы и чувство ужаса, когда б они знали, что под
крестами похоронены несчастные, зарезанные ножом или удушенные петлею. Не только в отдаленное время, но еще и в конце XVIII столетия
леса, окружавшие Москву, укрывали шайки разбойников, и душегубства были нередки.
Посоветовались между собой и положили: череп в саване похоронить по христианскому долгу, на высоте против долины, в которую одиннадцать дев требовали к себе двенадцатую, и поставить на могиле деревянный
крест; тело же сапожника, ради Отца Небесного, которого он поминал при кончине, не бросать на съедение вороньям и волкам в поле, а зарыть просто, как еретика, в темном ущелье
леса, неподалеку от долины.
На лошади следами этого происшествия остались только небольшие царапины, а в ней самой страх к высоте
креста, ибо не было возможности заставить ее пройти в долину этим путем; и потому принуждены были провести ее сосновым
лесом, по отлогости горы.
В
лесу этом, березовом и еловом, вправо от направления дороги, блестел на солнце дальний
крест и колокольня Колоцкого монастыря.