Неточные совпадения
— Неужели для вас все еще не ясно, что террор —
лечение застарелой
болезни домашними средствами? Нам нужны вожди, люди высокой культуры духа, а не деревенские знахари…
Все системы
лечения, все знаменитости медицинского мира в России и за границей — все было бессильно против этой страшной
болезни.
Иван Петрович осенью 1828 года занемог простудною лихорадкою, обратившеюся в горячку, и умер, несмотря на неусыпные старания уездного нашего лекаря, человека весьма искусного, особенно в
лечении закоренелых
болезней, как то мозолей и тому подобного. Он скончался на моих руках на тридцатом году от рождения и похоронен в церкви села Горюхина близ покойных его родителей.
Несколько дней тому назад я получил, добрая Марья Николаевна, ваше письмо от 20 октября. Спасибо вам, что вы мне дали отрадную весточку о нашем больном. Дай бог, чтоб поддержалось то лучшее, которое вы в нем нашли при последнем вашем посещении. Дай бог, чтоб перемена
лечения, указанная Пироговым, произвела желаемый успех! Мне ужасно неловко думать, что Петр, юнейший между нами, так давно хворает и хандрит естественным образом: при грудных
болезнях это почти неизбежное дело.
Хозяева мои вас сердечно приветствуют. Здоровье Михаила Александровича так хорошо, что я нашел его теперь гораздо свежее, нежели при последнем свидании семь лет тому назад. Заочное
лечение Иноземцева избавило его совершенно от прежней
болезни.
Все девушки волновались… «А вдруг
болезнь, которую сама не заметила?.. А там-отправка в больницу, побор, скука больничной жизни, плохая пища, тяжелое
лечение… 175>
Вообще странный был человек, ставивший в тупик даже Яшу Кормилицына, который выбивался из сил, измеряя температуру, считая пульс и напрасно перебирая в уме все
болезни, какие знал, и все системы
лечения, какие известны в науке.
И так как это были люди простые, да и
болезни у них были простые, то дело
лечения шло успешно.
Потом я пробовал заняться
лечением перебродских жителей. В моем распоряжении были: касторовое масло, карболка, борная кислота, йод. Но тут, помимо моих скудных сведений, я наткнулся на полную невозможность ставить диагнозы, потому что признаки
болезни у всех моих пациентов были всегда одни и те же: «в сере́дине болит» и «ни есть, ни пить не можу».
Психиатрия с ее теперешнею классификацией
болезней, методами распознавания и
лечения — это в сравнении с тем, что было, целый Эльборус.
Веруя и постоянно говоря, что «главное дело не в
лечении, а в недопущении, в предупреждении
болезней», Зеленский был чрезвычайно строг к прислуге, и зуботычины у него летели за малейшее неисполнение его гигиенических приказаний, к которым, как известно, наши русские люди относятся как к какой-то неосновательной прихоти. Зная это, Зеленский держался с ними морали крыловской басни «Кот и повар». Не исполнено или неточно исполнено его приказание — не станет рассуждать, а сейчас же щелк по зубам, и пошел мимо.
Иван Ипатыч осердился, сказал, что Риттер славится во всем городе успешным
лечением лихорадок, и прогнал моего дядьку; но он, любя меня горячо и помня приказание барыни, уведомил ее письмом о моей
болезни.
Болезнь у него была весьма серьезная и сложная, средств для
лечения не было почти никаких; други и приятели все его оставили, и он лежал одинешенек, поддерживаемый единственною заботливостию той же его служанки, простой московской крестьянской женщины Прасковьи, да бескорыстным участием вступившегося в его спасение ныне весьма известного в Петербурге доктора Вениамина Тарковского (в ту пору еще молодого медика).
Он был человек еще не старых лет, был немного педант в своем ремесле, то есть любил потолковать о
болезнях и о способах своего
лечения, выражаясь по преимуществу на французском языке, с которым, впрочем, был не слишком знаком.
Нечего и говорить о том, как «травили» и «изводили» бедных мореплавателей товарищи. Каждый проходивший вечером около их кроватей считал своим долгом бросить по адресу рыбаков несколько обидных слов, а рыбаки только молчали, глубоко сознавая свою вину перед обществом. Иногда кому-нибудь вдруг приходила в голову остроумная мысль — заняться
лечением рыбаков. Почему-то существовало убеждение, что от этой
болезни очень хорошо помогает, если пациента высечь ночью на пороге дверей сапожным голенищем.
Для него заговор — не рецепт, а заповедь, не догматический, и положительный совет врача, проповедника, священника, а таинственное указание самой природы как поступать, чтобы достигнуть цели; это желание достигать не так назойливо, серо и торопливо, как наше желание вылечиться от зубной боли, от жабы, от ячменя; для простого человека оно торжественно, ярко и очистительно; это — обрядовое желание; для нас —
болезнь и всякая житейская практика играют служебную роль; для простой души священны — и самый процесс
лечения, и заботы об урожае, и о печении хлеба, и о рыбной ловле.
Загоскин принужден был приняться за лекарство; но лечился так неправильно, своенравно, так часто переменял методу
лечения и самые средства, употребляя их нередко в страшном излишестве, следуя советам не врачей, что без сомнения леченье ему повредило и придало
болезни силу и важность.
Она была бы нужна только для изучения
болезней, как явлений природы, а не для
лечения их.
Самахан(закричал на него). Пожалуйста, не прерывайте меня!.. Вы достаточно уже говорили, позвольте мне… Я без всяких ваших кроме того знаю, что у вас:
болезнь ваша есть собственно малокровие и сопряженное с ним нервное расстройство.
Лечение для вас должно состоять: ешьте больше мяса, будьте целый день на воздухе да и на прислугу вашу поменьше сердитесь.
Сию теорию посвящаю я вам, самоотверженные врачи, жертвующие временем вашим печальному занятию
лечения и хождения за страждущими душевными
болезнями.
Часто, определив
болезнь, я положительно не решался взяться за ее
лечение и уклонялся под первым предлогом.
Тогда исчезнет и теперешнее одностороннее
лечение, и искусственное предупреждение
болезней: человек научится развивать и делать непобедимыми целебные силы своего собственного организма, ему не будут страшны ни зараза, ни простуда, не будут нужны ни очки, ни пломбировка зубов, не будут известны ни мигрени, ни неврастении.
По его многолетним наблюдениям, смертность при таком
лечении с 20–30 % понижалась до 3 %,
болезнь обрывалась и исчезала, «как по мановению волшебного жезла».
В публике сильно распространены всевозможные «общедоступные лечебники» и популярные брошюры о
лечении; в мало-мальски интеллигентной семье всегда есть домашняя аптечка, и раньше чем позвать врача, на больном испробуют и касторку, и хинин, и салициловый натр, и валерьянку; недавно в Петербурге даже основалось целое общество «самопомощи в
болезнях».
И веру в себя недостаточно завоевать раз; приходится все время завоевывать ее непрерывно. У больного
болезнь затягивается; необходимо зорко следить за душевным состоянием его и его окружающих; как только они начинают падать духом, следует, хотя бы наружно, переменить
лечение, назначить другое средство, другой прием; нужно цепляться за тысячи мелочей, напрягая всю силу фантазии, тонко считаясь с характером и степенью развития больного и его близких.
Везде, на каждом шагу, приходится быть актером; особенно это необходимо потому, что
болезнь излечивается не только лекарствами и назначениями, но и душою самого больного; его бодрая и верящая душа — громадная сила в борьбе с
болезнью, и нельзя достаточно высоко оценить эту силу; меня первое время удивляло, насколько успешнее оказывается мое
лечение по отношению к постоянным моим пациентам, горячо верящим в меня и посылающим за мною с другого конца города, чем по отношению к пациентам, обращающимся ко мне в первый раз; я видел в этом довольно комичную игру случая; постепенно только я убедился, что это вовсе не случайность, что мне, действительно, могучую поддержку оказывает завоеванная мною вера, удивительно поднимающая энергию больного и его окружающих.
Если бы врач получал вознаграждение только за успешное
лечение, то, щадя свой труд, он не стал бы браться за
лечение сколько-нибудь серьезной
болезни, так как поручиться за ее излечение он никогда не может.
У больного
болезнь излечимая, но требующая
лечения долгого и систематического; неделя-другая
лечения не дала помощи, и больной машет рукою на врача и обращается к знахарю.
Когда меня звали к больному с сильною одышкою, я, под предлогом записи больного, раскрывал записную книжку, смотрел, под какую из перечисленных
болезней подходит его
болезнь, и назначал соответственное
лечение.
При каждой из
болезней были перечислены ее симптомы и указано соответственное
лечение.
Есть
болезни затяжные, против которых мы не имеем действительных средств, — напр., коклюш; врач, которого в первый раз пригласят в семью для
лечения коклюша, может быть уверен, что в эту семью его никогда уж больше не позовут: нужно громадное, испытанное доверие к врачу или полное понимание дела, чтобы примириться с ролью врача в этом случае — следить за гигиеничностью обстановки и принимать меры против появляющихся осложнений.
— Д-р Л. исполнен мужества и доверия и выразил намерение прибегнуть, наконец, к правильному
лечению своей
болезни, ставшей уже застарелою и серьезною» (Bulletin de l’Academie Nation de médecine.
И таких случаев приходится встречать очень много. Сколько
болезней из-за этого стыда запускают женщины, сколько препятствий он ставит врачу при постановке диагноза и при
лечении!.. Но сколько и душевных страданий переносит женщина, когда ей приходится переступать через этот стыд! Передо мною и теперь, как живое, стоит растерянное, вдруг отупевшее лицо этой девушки с напряженно-покорными глазами; много ей пришлось выстрадать, чтоб, наконец, решиться переломить себя и обратиться ко мне.
И разве мы с тобой не рассмеялись бы, подобно авгурам, если бы увидели, как наш больной поглядывает на часы, чтоб не опоздать на десять минут с приемом назначенной ему жиденькой кислоты с сиропом?» Вообще, как я видел, в медицине существует немало довольно-таки поучительных «специальных терминов»; есть, например, термин: «ставить диагноз ex juvantibus, — на основании того, что помогает»: больному назначается известное
лечение, и, если данное средство помогает, значит, больной болен такою-то
болезнью; второй шаг делается раньше первого, и вся медицина ставится вверх ногами: не зная
болезни, больного лечат, чтобы на основании результатов
лечения определить, от этой ли
болезни следовало его лечить!
У тетушки и у Гильдегарды Васильевны был талант к
лечению больных крестьян, и им это было нипочем, так как они не боялись заразиться.
Болезнь, которою умирали наши крестьяне, началась было на деревне и у тети Полли, но там ей не дали развиться. Тетя и Гильдегарда тотчас же отделяли больных из семьи и клали их в просторную столярную мастерскую, где и лечили их, чем знали, с хорошим успехом.
Как врач Эльсниц был скорее скептик, не очень верил в медицину и никогда не настаивал на каком-нибудь ему любезном способе
лечения. Я его и прозвал:"наш скептический Эльсниц". И несмотря на это, практика его разрасталась, и он мог бы еще долго здравствовать, если б не предательская
болезнь сердца; она свела его в преждевременную могилу. На родину он так и не попал.
Казалось бы, что уж для другой половины действительных больных, действительно нуждающихся в
лечении, — потому что ведь не вправду же убежден д-р Вреден, будто каждая
болезнь выражается объективными симптомами! — казалось бы, для этих действительно больных можно бы рискнуть понапрасну дать лекарство притворщикам.
Наша обычная, человеческая, научная медицина только ахнет от противопоставления «одних только жалоб на болезненные явления» «действительным страданиям, подтверждаемым объективными данными»: многие
болезни не представляют объективных данных и тем не менее, вопреки поучениям доктора Вредена, очень и очень «нуждаются в
лечении».
Все случившееся не могло не дойти до командира полка, не говоря уже о том, что Савину пришлось щедро заплатить Данилке за
лечение и убытки, понесенные им во время
болезни.
Когда
болезнь усилилась, последний поехал с донесением об этом к государю, и в Кобрин прискакали посланные императором сын Суворова и лейб-медик Вейкарт. Новый врач принялся за
лечение, но больной его не слушался, спорил с ним и советовался с фельдшером Наумом.
— Из нашего разговора с вами у постели больной, — продолжал между тем князь, — я вынес предположение, что
лечение гипнотизмом особенно применимо к
болезням, причины которых лежат в нравственной, духовной стороне человека, на каковую сторону гипнотизер может действовать почти неотразимо. Полагаю, что я прав.
Несмотря на
лечение двух городских врачей, приглашенных князем на помощь жившему в имении княжескому доктору, больная не перенесла пятнистого тифа и отдала Богу душу, не благословив даже дочь и не открыв ей тайны ее рождения, так как в виду заразительности
болезни Марьи Астафьевны, Шуру, по распоряжению князя, перевели на его половину и не пускали к больной.
«Светило медицинского мира» писал, что смертельный исход
болезни произошел по всем правилам врачебной науки и при совершенно рациональном методе
лечения.
О покойной своей матери он сказал лишь несколько слов по поводу ее продолжительной и тяжкой
болезни, не поддавшейся
лечению лейб-медиков, присылавшихся императрицей.
Мне ужасно жаль бедную девочку, и я не могу не желать узнать настоящую причину ее
болезни, как вы хорошо понимаете сами, что необходимо для правильного
лечения.
Поистине направление нашего сознания и нашего мышления на объективное, на незаинтересованное выяснение истины есть один из методов
лечения наших
болезней, есть освобождение от социальной злобы и ненависти, которая делает рабами.
Почти все одержимы нервными, желудочными и половыми
болезнями от объядения, пьянства, разврата и
лечения, и те, которые не умирают молодыми, половину жизни своей проводят в
лечении, в впрыскивании морфина или обрюзгшими калеками, неспособными жить своими средствами, но могущими жить только как паразиты или те муравьи, которых кормят их рабы.
Победить эту русскую
болезнь нельзя одними рациональными, государственными, политическими методами
лечения.
Все очень хорошо знали, что
болезнь прелестной графини происходила от неудобства выходить замуж сразу за двух мужей и что
лечение итальянца состояло в устранении этого неудобства; но в присутствии Анны Павловны не только никто не смел думать об этом, но как будто никто и не знал этого.