Неточные совпадения
Чем дальше он ехал, тем веселее ему становилось, и хозяйственные планы один лучше другого представлялись ему: обсадить все
поля лозинами по полуденным
линиям, так чтобы не залеживался снег под ними; перерезать на шесть
полей навозных и три запасных с травосеянием, выстроить скотный двор на дальнем конце
поля и вырыть пруд, а для удобрения устроить переносные загороды для скота.
И из этого мглистого, кое-как набросанного
поля выходили ясно и оконченно только одни тонкие черты увлекательной блондинки: ее овально-круглившееся личико, ее тоненький, тоненький стан, какой бывает у институтки в первые месяцы после выпуска, ее белое, почти простое платьице, легко и ловко обхватившее во всех местах молоденькие стройные члены, которые означались в каких-то чистых
линиях.
Ярким летним днем Самгин ехал в Старую Руссу; скрипучий, гремящий поезд не торопясь катился по
полям Новгородской губернии; вдоль железнодорожной
линии стояли в полусотне шагов друг от друга новенькие солдатики; в жарких лучах солнца блестели, изгибались штыки, блестели оловянные глаза на лицах, однообразных, как пятикопеечные монеты.
Потом, опустив ботинок на
пол, он взял со стула тужурку, разложил ее на коленях, вынул из кармана пачку бумаг, пересмотрел ее и, разорвав две из них на мелкие куски, зажал в кулак, оглянулся, прикусив губу так, что острая борода его встала торчком, а брови соединились в одну
линию.
Она как будто слушала курс жизни не по дням, а по часам. И каждый час малейшего, едва заметного опыта, случая, который мелькнет, как птица, мимо носа мужчины, схватывается неизъяснимо быстро девушкой: она следит за его
полетом вдаль, и кривая, описанная
полетом линия остается у ней в памяти неизгладимым знаком, указанием, уроком.
На ночь он уносил рисунок в дортуар, и однажды, вглядываясь в эти нежные глаза, следя за
линией наклоненной шеи, он вздрогнул, у него сделалось такое замиранье в груди, так захватило ему дыханье, что он в забытьи, с закрытыми глазами и невольным, чуть сдержанным стоном, прижал рисунок обеими руками к тому месту, где было так тяжело дышать. Стекло хрустнуло и со звоном полетело на
пол…
Асфальтовые Петровские
линии. Такая же, только что вымытая Петровка. Еще против одного из домов дворник
поливает из брандспойта улицы, а два других гонят воду в решетку водосточного колодца.
Доктор, пройдя первую комнату, кликнул вполголоса Арапова и Персиянцева; никто не отзывался. Он нащупал араповскую кровать и диван, — тоже никого нет. Розанов толкнул дверь в узенький чуланчик. Из-под
пола показалась светлая
линия. Наклонясь к этой
линии, Розанов взялся за железное кольцо и приподнял люк погреба. Из творила на него пахнуло сыростью, а трепетный свет из ямы в одно мгновение погас, и доктора окружила совершенная тьма и сверху, и снизу, и со всех сторон.
За прудом, по полугорью, расстилалось паровое чернеющее
поле, и прямая
линия ярко-зеленой межи, пересекавшей его, уходила вдаль и упиралась в свинцовый грозовой горизонт.
Номера, отбираемые полицией, продавались в тот же день газетчиками по рублю, а ходовой сообразительный оптовик-газетчик Анисимов, имевший свою лавочку в Петровских
линиях, нажил на этом деньги, долгое время торгуя «Курьером» из-под
полы.
Перед нами раскинулось версты на три скудное дерновое
поле, изрезанное оврагами, ограниченное гребнем леса,
линией берез казанского тракта.
Празднества закончились парадом на Шейновском
поле. Тысяча народу кругом. Доисторические курганы, тянущиеся
линией между Большими и Малыми Балканами по знаменитой Долине роз и Шейновскому
полю, представляли собой огромные букеты цветов. Жаркий солнечный день — все в цветных шляпках и платьях, дамы с букетами цветов и пестрыми зонтиками, военные гости в белых фуражках.
— Уйдите от меня! — добавил он через секунду, не сводя острого, встревоженного взгляда с длинных
пол, которые все колыхались, таинственно двигались, как будто кто-то в них путался и, разом распахнувшись, защелкали своими взвившимися углами, как щелкают детские, бумажные хлопушки, а по стеклам противоположного окна мелькнуло несколько бледных, тонких
линий, брошенных заходящей луною, и вдруг все стемнело; перед Долинским выросла огромная мрачная стена, под стеной могильные кресты, заросшие глухой крапивой, по стене медленно идет в белом саване Дора.
Отойдя от избы, он пустился прямо
полем к тому месту, где чернелись биваки передовой
линии.
Линия отражения, находясь в одном уровне с
полом залы и
полами пространств, которые сверкали из-за колонн, придавала основе зрелища видимость ковров, разостланных в воздухе.
Ночь застала путников на полдороге, где кончался лес и начинались отобранные от монастыря угодья. Арефа вздохнул свободнее: все же не так жутко в чистом
поле, где больше орда баловалась. Теперь орда отогнана с
линии далеко, и уже года два, как о ней не было ни слуху ни духу. Обрадовался Арефа, да только рано: не успела телега отъехать и пяти верст, как у речки выскочили четверо и остановили ее.
Все произошло, однако, так, как говорил рыженький: вскоре они достигли перевоза, там поднялись по скользкому грязному берегу и вышли на пустынное
поле, огражденное с одной стороны рядом черных, мрачных кузниц, которые неровною
линиею спускались почти к самой воде.
«Пусти, говорит, — мадам!» — дернул и, вижу, свертывает ее под
полу и оглядывается. Известное дело, думаю, краденая; подумала так и иду, а он вдруг из-за
линии выскакивает: «Давай, — говорит, — тетка, скорей деньги. Бог с тобой совсем: твое, видно, счастье владеть».
Барак стоял далеко за городом, среди длинной, зелёной равнины, с одной стороны ограниченной тёмной полосой леса, с другой —
линией городских зданий; на севере
поле уходило вдаль и там, зелёное, сливалось с мутно-голубым горизонтом; на юге его обрезывал крутой обрыв к реке, а по обрыву шёл тракт и стояли на равном расстоянии друг от друга старые, ветвистые деревья.
Исчезают в вихре плащей. Кажется, за ними вырвался из толпы кто-то третий, совершенно подобный влюбленному, весь — как гибкий язык черного пламени. В среде танцующих обнаружилась третья пара влюбленных. Они сидят посреди сцены. Средневековье. Задумчиво склонившись, она следит за его движениями. — Он, весь в строгих
линиях, большой и задумчивый, в картонном шлеме, — чертит перед ней на
полу круг огромным деревянным мечом.
Тут лысый человечек, тоже, вероятно, нисколько не замечая, что действует как призрак, а вовсе не наяву и в действительности, показал ровно аршин с вершком от
полу и, махнув рукой в нисходящей
линии, пробормотал, что старший ходит в гимназию; затем, с негодованием взглянув на Семена Ивановича, как будто бы именно господин Прохарчин виноват был в том, что у него целых семеро, нахлобучил на глаза свою шляпенку, тряхнул шинелью, поворотил налево и скрылся.
— Показал маленько, — отозвался Зиновий Алексеич. — Всю, почитай, объехали: на Сибирской были, Пароходную смотрели, под Главным домом раз пяток гуляли, музыку там слушали, по бульвару и по Модной
линии хаживали. Показывал им и церкви иноверные, собор, армянскую, в мечеть не попали, женский
пол, видишь, туда не пущают, да и смотреть-то нечего там, одни голы стены… В городу́ — на Откосе гуляли, с Гребешка на ярманку смотрели, по Волге катались.
Лес, слава богу, кончился, и теперь до самого Вязовья будет ровное
поле. И осталось уже немного: переехать реку, потом железнодорожную
линию, а там и Вязовье.
Эти четверо лиц, не считая прислуги обоего
полу, и были обитателями одноэтажного деревянного домика, окрашенного желто-коричневою краскою, на 6-й
линии Васильевского острова.
Такою же силою охранялись
линии по Днестру; следовательно, для действий в
поле оставалось более 200 000 человек.
Старики, Сергей Платонович и Марья Николаевна, жили на покое, а две сестры, Пелагея и Евдокия Сергеевны или, как их звали в семье,
Поли и Додо были перезрелые девицы, считавшиеся, впрочем, в московском обществе на
линии невест.
На другой день после совета, Наполеон, рано утром, притворяясь, что хочет осматривать войска и
поле прошедшего и будущего сражения, с свитой маршалов и конвоя, ехал по середине
линии расположения войск.
Он стал резать пространство кривыми
линиями, ломаными и причудливыми, неожиданными и прекрасными, как
полет ночной птицы, опьяненной лунным сиянием: вверх и вниз, назад и вперед, круто вбок — до ужаса влево и вниз.
Как в этой местности низов около Бородина, покрытых туманом, так и вне его, выше и особенно левее по всей
линии, по лесам, по
полям, в низах, на вершинах возвышений, зарождались беспрестанно сами собой из ничего, пушечные, то одинокие, то гуртовые, то редкие, то частые клубы дымов, которые, распухая, разростаясь, клубясь, сливаясь, виднелись по всему этому пространству.
С раннего утра начались напряженные хлопоты и усилия, и в 10 часов всё пришло в требуемый порядок. На огромном
поле стали ряды. Армия вся была вытянута в три
линии. Спереди кавалерия, сзади артиллерия, еще сзади пехота.
Объехав всю
линию войск от правого до левого фланга князь Андрей поднялся на ту батарею, с которой, по словам штаб-офицера, всё
поле было видно.