Неточные совпадения
Вот вам от слова в слово он:
«Как скоро
Волк у стада забуянит,
И обижать он Овцу станет,
То
Волка тут властна Овца,
Не разбираючи
лица,
Схватить за шиворот и в суд тотчас представить,
В соседний лес иль в бор».
Я невольно полюбовался Павлушей. Он был очень хорош в это мгновение. Его некрасивое
лицо, оживленное быстрой ездой, горело смелой удалью и твердой решимостью. Без хворостинки в руке, ночью, он, нимало не колеблясь поскакал один на
волка… «Что за славный мальчик!» — думал я, глядя на него.
— А вот мой личный враг идет, — промолвил он, вдруг вернувшись ко мне, — видите этого толстого человека с бурым
лицом и щетиной на голове, вон что шапку сгреб в руку да по стенке пробирается и на все стороны озирается, как
волк?
Волков стоял за дверью, тоже почти плакал и не смел войти, чтоб не раздражить больного; отец очень грустно смотрел на меня, а мать — довольно было взглянуть на ее
лицо, чтоб понять, какую ночь она провела!
Вижу, вся женщина в расстройстве и в исступлении ума: я ее взял за руки и держу, а сам вглядываюсь и дивлюсь, как страшно она переменилась и где вся ее красота делась? тела даже на ней как нет, а только одни глаза среди темного
лица как в ночи у
волка горят и еще будто против прежнего вдвое больше стали, да недро разнесло, потому что тягость ее тогда к концу приходила, а личико в кулачок сжало, и по щекам черные космы трепятся.
Не зорко смотрели башкирцы за своим табуном. Пришли они от Волги до самой Рязани, не встретив нигде отпора; знали, что наши войска распущены, и не ожидали себе неприятеля; а от
волков, думали, обережемся чебузгой да горлом. И четверо из них, уперев в верхние зубы концы длинных репейных дудок и набрав в широкие груди сколько могли ветру, дули, перебирая пальцами, пока хватало духа. Другие подтягивали им горлом, и огонь освещал их скулистые
лица, побагровевшие от натуги.
— Ведь как
волк бросился на Арслан-Хана, совсем
лицо другое стало.
Матвей почувствовал, что по
лицу его тяжело текут слёзы, одна, холодная, попала в рот, и её солоноватый вкус вызвал у него желание завыть, как воют
волки.
Но открыв незапертую калитку, он остановился испуганный, и сердце его упало: по двору встречу ему шёл Максим в новой синей рубахе, причёсанный и чистенький, точно собравшийся к венцу. Он взглянул в
лицо хозяина, приостановился, приподнял плечи и
волком прошёл в дом, показав Кожемякину широкую спину и крепкую шею, стянутую воротом рубахи.
Мы прошли опять в «Тонус» и заказали вино; девочке заказали сладкие пирожки, и она стала их анатомировать пальцем, мурлыча и болтая ногами, а мы с Паркером унеслись за пять лет назад. Некоторое время Паркер говорил мне «ты», затем постепенно проникся зрелищем перемены в
лице изящного загорелого моряка, носящего штурманскую форму с привычной небрежностью опытного морского
волка, — и перешел на «вы».
Теперь глухая ночь; здесь все вам преданы, начиная от этой собаки, которая готова загрызть меня, если вы ей это прикажете; отойдя кругом на пять миль нет человеческого жилья; зима, мороз, в овраге
волки воют; вы — все говорят, вы страшный человек; никто еще ни жалости и ни улыбки не видывал на вашем
лице ужасном; и вы меня силою позвали на допрос!..
Мы спорим, он сердится. Когда он сердится, то оскаливает зубы, как
волк, и
лицо у него делается острым.
Стоит раз взглянуть на эти типичные
лица и на живописные их лохмотья, чтобы угадать настоящих приисковых
волков, которые голодными стаями бродят всю жизнь по приискам.
Константин был полной противоположностью старшего брата: высокий, худой, с угрюмым
лицом, он выглядывал
волком, был молчалив и, кажется, никогда не улыбался.
В заднем углу стон раздался. Оглянулся Патап Максимыч — а там с лестовкой в руках стоит на молитве Микешка
Волк. Слезы ручьями текут по багровому
лицу его. С того дня как заболела Настя, перестал он пить и, забившись в уголок моленной, почти не выходил из нее.
Вдруг большая дверь быстро распахнулась. Ввалился пьяный
Волк, растерзанный, растрепанный, все
лицо в синяках и рубцах с запекшейся кровью, губы разбиты, глаза опухли, сам весь в грязи: по всем статьям кабацкий завсегдатель.
Когда мы прибежали к канаве,
волка уже не было, и обе собаки вернулись к нам с поднятыми хвостами и рассерженными
лицами.
Романсов взглянул в сторону и в двух шагах от себя увидел громадную черную собаку из породы степных овчарок и ростом с доброго
волка. Она сидела около дворницкой будки и позвякивала цепью. Романсов поглядел на нее, подумал и изобразил на своем
лице удивление. Затем он пожал плечами, покачал головой и грустно улыбнулся.
На палубе появился крепкий и здоровый англичанин, с красным
лицом, опушенным рыжими баками, с бритыми губами, в непромокаемом плаще, в высоких сапогах и с зюйд-весткой на голове. Не спеша поднялся он на мостик и, слегка поклонившись, стал у компаса в позе настоящего «морского
волка».
Собаки упустили
волка. «Когда мы прибежали к канаве,
волка уже не было, и обе собаки вернулись к нам с поднятыми хвостами и рассерженными
лицами. Булька рычал и толкал меня головой — он, видно, хотел что-то рассказать, но не умел» («Булька и
волк»).
Я взглянул на Наташу: она была там!.. Заклятая Лощина — это глухая трущоба, которая, говорят, кишит
волками; ее и днем стараются обходить подальше. А эта девчурка едет туда одна ранним утром, так себе, для прогулки!.. Не знаю, настроение ли было такое, но в эту минуту меня все привлекало в Наташе: и ее свободная, красивая посадка на лошади, и сиявшее счастьем смущенное
лицо, и вся, вся она, такая славная и простая.
Оно казалось строже, холоднее, как будто мраморнее, а глаза глядели странно, прямо мне в
лицо, и, я вам даю честное слово, даже у гончих, когда они догоняют
волка, я никогда не видел таких поражающих, уничтожающих глаз!
Внизу лестницы встретились два брата: Аркадий и Валерий, «рохля» и «живчик». Аркадий (рохля) был старше Валерия (живчика) лет на шесть и гораздо его солиднее. Он был тоже породистый «полукровок»: как Валерий, пухлый и с кадыком, но как будто уже присел на ноги. С
лица он походил разом на одутловатое дитя и на дрессированного
волка. От него пахло необыкновенными духами, напоминавшими аромат яблочных зерен.
Явились на съездах знакомые уже нам
лица: вечный запевала в спорах Суздилович со своими тараканьими усиками и арбузным брюшком, свирепый
Волк, пан в колтуне, несколько других помещиков, офицеров, дробной шляхты, мелких чиновников из Витебской губернии, студентов и даже гимназистов.
Тот поднял только голову и повернул в сторону Пахомыча свое безобразное
лицо, с горящими как у
волка глазами.
Волк поднял кинжал и утопил его в груди несчастной жертвы. Розовая кровь брызнула на руку убийцы и забила ключом на белой, высокой груди мученика. Трава под ним далеко окрасилась. Скоро прекрасное, цветущее
лицо Владислава подернулось белым покровом смерти.
Гнев исчез из очей Иоанна и
лицо его даже осветилось улыбкой. Сам охотник в душе, он не мог не сочувствовать этому желанию поохотиться на медведей и потравить
волков.
Письмо начиналось уверениями в горячей преданности польской справе и в дружбе к
лицу, к которому было адресовано. Вслед затем аноним предупреждал, что русскому правительству известны имена многих членов витебского жонда, и оно собирается потребовать их к допросу. Прилагался список заговорщиков, в том числе большей части собравшихся теперь у Владислава. Во главе стоял пулковник их. Неизвестно, почему в списке не фигурировал
Волк.
Волк вынул из кошелька скомканное письмецо, печать рассыпалась. Он старался разгладить его и стал про себя читать с видимым затруднением, так как мелкие сгибы на нем мешали глазам свободно перебегать по строкам. Безобразное
лицо его конвульсивно передернулось и приняло демоническое выражение, наконец он разразился диким хохотом.
С счастливыми, измученными
лицами, живого, матерого
волка взвалили на шарахающую и фыркающую лошадь и, сопутствуемые визжавшими на него собаками, повезли к тому месту, где должны были все собраться.