Неточные совпадения
И не для торжества убеждений каких-либо понадобились тогда чудеса Алеше (это-то уже вовсе нет), не для идеи какой-либо прежней, предвзятой, которая бы восторжествовала поскорей над другою, — о нет, совсем нет: тут во всем этом и прежде всего, на первом месте, стояло пред ним
лицо, и только
лицо, —
лицо возлюбленного старца его,
лицо того
праведника, которого он до такого обожания чтил.
Вершинин и Майзель сидели с самыми благочестивыми
лицами, как те
праведники, для которых разгневанный бог мог пощадить целый город грешников. Они тоже намерены были сопровождать своего повелителя по тернистому пути. Сарматов вполголоса рассказывал Летучему какой-то, вероятно, очень скоромный анекдот, потому что сановник морщил свой тонкий орлиный нос и улыбался плотоядной улыбкой, открывавшей гнилые зубы.
«И как ведь скончалась-то, именно только
праведники такой кончины удостоиваются! — лгал он самому себе, сам, впрочем, не понимая, лжет он или говорит правду, — без болезни, без смуты… так! Вздохнула — смотрим, а ее уж и нет! Ах, маменька, маменька! И улыбочка на
лице, и румянчик… И ручка сложена, как будто благословить хочет, и глазки закрыла… адье!»
Боярин приподнялся,
лицо его покрылось живым румянцем, его жадные взоры, устремленные на дверь хижины, горели нетерпением… Священник вошел, и чрез несколько минут на оживившемся
лице примиренного с небесами изобразилось кроткое веселие и спокойствие
праведника: господь допустил его произнести молитву: «Днесь, сыне божий, причастника мя приими!» Он соединился с своим искупителем; и когда глаза его закрылись навеки, Митя, почтив прах его последним целованием, сказал тихим голосом...
О каких это
праведниках говорит Тойон? Если о тех, что жили на земле в одно время с Макаром, в богатых хоромах, то Макар их знает… Глаза их ясны, потому что не проливали слез столько, сколько их пролил Макар, и
лица их светлы, потому что обмыты духами, а чистые одежды сотканы чужими руками.
— Что же это, — сказал он, — ведь есть же у меня на земле настоящие
праведники… Глаза их ясны, и
лица светлы, и одежды без пятен… Сердца их мягки, как добрая почва; принимают доброе семя и возвращают крин сельный и благовонные всходы, запах которых угоден передо мною. А ты посмотри на себя…
Он не договорил, дал знак, чтобы его поднесли к иконам, и стал отходить на руках детей своих.
Лицо мертвеца просияло улыбкою
праведника: знать, ангелы встречали у себя гостью земную, возвратившуюся домой.
Эта история, в которой мелкое и мошенническое так перемешивалось с драматизмом родительской любви и вопросами религии; эта суровая казенная обстановка огромной полутемной комнаты, каждый кирпич которой, наверно, можно было бы размочить в пролившихся здесь родительских и детских слезах; эти две свечи, горевшие, как горели там, в том гнусном суде, где они заменяли свидетелей; этот ветхозаветный семитический тип искаженного муками
лица, как бы напоминавший все племя мучителей
праведника, и этот зов, этот вопль «Иешу!