Неточные совпадения
Желто-смуглое, старческое
лицо имело форму треугольника, основанием кверху, и покрыто было крупными морщинами. Крошечный нос на крошечном
лице был совсем приплюснут; губы, нетолстые, неширокие, были как будто раздавлены. Он казался каким-то юродивым стариком, облысевшим, обеззубевшим, давно пережившим свой век и выжившим из ума. Всего замечательнее была голова: лысая, только покрытая редкими клочками шерсти, такими мелкими, что нельзя ухватиться за них двумя пальцами. «Как тебя зовут?» — спросил
смотритель.
Смотритель острога был очень высокий и толстый, величественный человек с усами и бакенбардами, загибающимися к углам рта. Он очень строго принял Нехлюдова и прямо объявил, что посторонним
лицам свиданья без разрешенья начальника он допустить не может. На замечание Нехлюдова о том, что его пускали и в столицах,
смотритель отвечал...
Вышел главный
смотритель с измученным, грустным
лицом.
«Ведь это мертвая женщина», думал он, глядя на это когда-то милое, теперь оскверненное пухлое
лицо с блестящим нехорошим блеском черных косящих глаз, следящих за
смотрителем и его рукою с зажатой бумажкой. И на него нашла минута колебания.
Нехлюдов достал бумажник, как только
смотритель отвернулся, но не успел передать десятирублевую бумажку, как.
смотритель опять повернулся к ним
лицом. Он зажал ее в руке.
В воображении его восстали эти запертые в зараженном воздухе сотни и тысячи опозоренных людей, запираемые равнодушными генералами, прокурорами,
смотрителями, вспоминался странный, обличающий начальство свободный старик, признаваемый сумасшедшим, и среди трупов прекрасное мертвое восковое
лицо в озлоблении умершего Крыльцова. И прежний вопрос о том, он ли, Нехлюдов, сумасшедший или сумасшедшие люди, считающие себя разумными и делающие всё это, с новой силой восстал перед ним и требовал ответа.
В третьей камере слышались крики и возня.
Смотритель застучал и закричал: «смирно»! Когда дверь отворили, опять все вытянулись у нар, кроме нескольких больных и двоих дерущихся, которые с изуродованными злобой
лицами вцепились друг в друга, один за волосы, другой за бороду. Они только тогда пустили друг друга, когда надзиратель подбежал к ним. У одного был в кровь разбит нос, и текли сопли, слюни и кровь, которые он утирал рукавом кафтана; другой обирал вырванные из бороды волосы.
Нехлюдов увидал ее в дверях, когда она еще не видала
смотрителя.
Лицо ее было красно. Она бойко шла за надзирателем и не переставая улыбалась, покачивая головой. Увидав
смотрителя, она с испуганным
лицом уставилась на него, но тотчас же оправилась и бойко и весело обратилась к Нехлюдову.
Еще не успели за ним затворить дверь, как опять раздались всё те же бойкие, веселые звуки, так не шедшие ни к месту, в котором они производились, ни к
лицу жалкой девушки, так упорно заучивавшей их. На дворе Нехлюдов встретил молодого офицера с торчащими нафабренными усами и спросил его о помощнике
смотрителя. Это был сам помощник. Он взял пропуск, посмотрел его и сказал, что по пропуску в дом предварительного заключения он не решается пропустить сюда. Да уж и поздно..
Еще несколько слов: в течение двадцати лет сряду изъездил я Россию по всем направлениям; почти все почтовые тракты мне известны; несколько поколений ямщиков мне знакомы; редкого
смотрителя не знаю я в
лицо, с редким не имел я дела; любопытный запас путевых моих наблюдений надеюсь издать в непродолжительном времени; покамест скажу только, что сословие станционных
смотрителей представлено общему мнению в самом ложном виде.
Скорчившаяся, с поношенным и вылинялым
лицом старушонка, вдова какого-то
смотрителя в Кременчуге, постоянно и сильно пахнувшая каким-то пластырем, отвечала, унижаясь глазами и пальцами...
И теперь встречаются чиновники, которым ничего не стоит размахнуться и ударить кулаком по
лицу ссыльного, даже привилегированного, или приказать человеку, который не снял второпях шапки: «Пойди к
смотрителю и скажи, чтобы он дал тебе тридцать розог».
— Уж и по обыкновению! Эх, Петр Лукич! Уж вот на кого Бог-то, на того и добрые люди. Я, Евгения Петровна, позвольте, уж буду искать сегодня исключительно вашего внимания, уповая, что свойственная человечеству злоба еще не успела достичь вашего сердца и вы, конечно, не найдете самоуслаждения допиливать меня, чем занимается весь этот прекрасный город с своим уездом и даже с своим уездным
смотрителем, сосредоточивающим в своем
лице половину всех добрых свойств, отпущенных нам на всю нашу местность.
— Вчера.
Смотритель тут добрый; пускает меня, — отвечала Четверикова, закрывая
лицо руками.
Станция была полна народом, когда Козельцов подъехал к ней. Первое
лицо, встретившееся ему еще на крыльце, был худощавый, очень молодой человек,
смотритель, который перебранивался с следовавшими за ним двумя офицерами.
— Толкнитесь, — говорит, — к
смотрителю уездного училища: он здесь девкам с
лица веснушки сводит и зубы заговаривает, также и от лихорадки какие-то записки дает; и к протопопу можете зайти, он по лечебнику Каменецкого лечит. У него в самом деле врачебной практики даже больше, чем у меня: я только мертвых режу, да и то не поспеваю; вот и теперь сейчас надо ехать.
А Ноздрев, с тех пор, как удачный донос сделал, только о том и мечтает, как бы местечко
смотрителя или эконома получить, особливо ежели при сем и должность казначея в одном
лице сопрягается. Получив эту должность, он годик-другой будет оправдывать доверие, а потом цапнет куш тысяч в триста, да и спрячет его в потаенном месте. Разумеется, его куда следует ушлют, а он там будет жить да поживать, да процентики получать.
На мокром полу «холодной», разметав руки и закрыв глаза, лежала женщина в вылинявшем зеленом шерстяном платье… Набеленное, испитое
лицо ее было избито.
Смотритель взглянул на желтую бумажку, которую ему подал городовой.
Только один
смотритель этапа, худой, с раздражительным и угрюмым
лицом, не обращал на слова философствовавшего начальника никакого внимания, и вся его фигура обличала по меньшей мере равнодушие и пассивное неодобрение.
В конторе тюрьмы я увидел знакомое
лицо «его благородия» тюремного
смотрителя, жестокости которого я описал в своем очерке. Он тоже сразу узнал меня, и на его сухом, еще не старом, но несколько мрачном
лице с деревянно-неподвижными чертами промелькнуло загадочное выражение. Полицмейстер распорядился, чтобы у меня не отнимали моих вещей и оставили в собственном платье, шепнув еще два-три слова
смотрителю,
лицо которого при этом оставалось все так же неподвижно, а затем приветливо кивнул мне головой и уехал.
Мне стало казаться, что я никогда уже не выйду отсюда: я вспоминал выражение
лица Лысогорского и тихое перешептывание с полицмейстером, ласковое сожаление в красивых и беспечных глазах последнего, новый шепот его со
смотрителем и каменное
лицо «его благородия».
Так мы ее и не обыскивали. Увел ее
смотритель в другую комнату, да с надзирательницей тотчас же и вышли они. «Ничего, говорит, при них нет». А она на него глядит и точно вот смеется в
лицо ему, и глаза злые всё. А Иванов, — известно, море по колена, — смотрит да все свое бормочет: «Не по закону; у меня, говорит, инструкция!..» Только
смотритель внимания не взял. Конечно, как он пьяный. Пьяному какая вера!
Отыскал я
смотрителя. Он стоял у входа в барак с главным врачом. Главный врач только что воротился откуда-то и с оживленным, довольным
лицом говорил
смотрителю...
В узком купе одиноко горела свечка на карточном столике и освещала внимательные
лица. Взлохмаченные усы подполковника, с торчащими кверху кончиками, сердито топорщились и шевелились. Наш
смотритель опять коробился от этих громких небоящихся речей и опасливо косился по сторонам.
Небо ясно, солнце печет. Во все стороны тускнеет просторная степь, под теплым ветерком колышется сухая, порыжелая трава. Вдали отлогие холмы, по степи маячат одинокие всадники-буряты, виднеются стада овец и двугорбых верблюдов. Денщик
смотрителя, башкир Мохамедка, жадно смотрит в окно с улыбкою, расплывшеюся по плоскому
лицу с приплюснутым носом.
Все
лицо и голова солдата были в красных полосах и кровоподтеках. Солдат был чрезвычайно дельный, честный и дисциплинированный. Мера терпения
смотрителя переполнилась. Он возмутился и подал на графа рапорт с изложением всех обстоятельств. Заварилась новая каша, было назначено расследование. Граф смеялся в глаза
смотрителю и говорил...
Граф страшно оскорбился и избил фуражира стеком по
лицу. Потом воротился, сказал
смотрителю...
Он припомнил свое посещение этой тюрьмы, известное в Москве под именем Колымажного двора. Припомнил чистенькую, веселенькую квартирку
смотрителя. Ему отперла миловидно одетая девушка лет восемнадцати и провела его в гостиную, куда вышел ее отец
смотритель — добродушный старик, с открытым, честным
лицом. Антон Михайлович представился и изложил свою просьбу о нужной ему справке.
Марья Валерьяновна повернула свое
лицо к говорившей, но взгляд ее совершенно безучастно скользнул по Софье Сергеевне, — она, видимо, ничего не слыхала, или не поняла, что та говорила ей, продолжая укачивать ребенка, напевая какие-то заунывные на самом деле, но выражению жены станционного
смотрителя, выматывающие всю душу мотивы.
Я положительно впился в него глазами, до того он мне сразу показался симпатичным, даже в его, безобразящем всех, костюме; но более всего меня поразило то обстоятельство, что при первом появлении его перед столом, где заседало начальство,
лица, его составляющие: советник губернского правления, полицеймейстер, инспектор пересылки арестантов и
смотритель — все по большей части сибирские служаки-старожилы, пропустившие мимо себя не одну тысячу этих «несчастненьких», как симпатично окрестил русский народ арестантов, и сердца которых от долгой привычки закрылись для пропуска какого-либо чувства сожаления или симпатии к этим, давно намозолившим им глаза варнакам, — сразу изменились…
Торопливо взобрались они на ступеньки крыльца станционного домика и в первой же комнате были встречены выбежавшей на звон колокольчика старушкой, благодушной, маленькой, со сморщенным в виде печеного яблока
лицом, — женой станционного
смотрителя Петра Петровича Власова — Софьей Сергеевной.
Все
лица: — ямщик,
смотритель, мужики на дороге или в деревне, — все имели для него новый смысл.
Перешли улицу и… во двор; а у калитки уже фельдмаршала встречает сам
смотритель — припомажен, приглажен, на все пуговицы застегнут и с
лицом самым радостным.
Вечер в таких домах кончается рано, в 8 часов здесь уже спят. А после того как больные легли спать, в 11 часов ночи, покои их обходил дежурный надзиратель по заведению, унтер-офицер Коноплев. Оба эти должностные
лица, обойдя покои, явились к
смотрителю майору Колиньи и доложили ему о совершенном благополучии того самого отделения, где к утру оказался такой неожиданный и такой несчастный случай.
К закату расправил Федор Лушников русые усы, вышел за дверь по коридорному бульвару прогуляться. Видит, за книжным шкафом притулился к косяку
смотритель, пуговку на грудях теребит, румянец на
лице желтком обернулся. Подошел к нему на бесшумных подошвах, в рукав покашлял.
Смотритель, конешно, без внимания, своя у него думка.
Работа меж тем кипит.
Смотритель с
лица как подгорелый солод стал. В команду новые медные чайники из цейхгауза волокут, а то из жестяных заржавленных пили. Санитаров стригут, портрет верховного начальника санитарной части чистой тряпкой протерли, рамку свежим лаком смазали, — красота. На кухне блеск, сияние. Кашеварам утром и вечером ногти просматривают, чтобы чернозема энтого не заводилось, дежурного репертят насчет пробы пищи, да как отвечать, да как полотенце на отлете держать.