Неточные совпадения
—
Личные мнения тут ничего не значат, — сказал Сергей Иваныч, — нет дела до
личных мнений, когда вся Россия — народ выразил свою
волю.
Прямолинейная демократическая метафизика как будто бы не требует перевоспитания
личного и национального, выработки характера, дисциплины
воли личной и общественной, внутренней духовной работы.
Этот дух, совсем не противоположный правде демократических программ, прежде всего требует
личного и общественного перевоспитания, внутренней работы
воли и сознания, он ставит судьбу общественности в зависимость от внутренней жизни человеческой личности, нации, человечества, космоса.
Здесь темная
воля к расширению сверхличной жизни побеждает все
личные интересы и расчеты, опрокидывает все индивидуальные перспективы жизни.
Природа с своими вечными уловками и экономическими хитростями дает юность человеку, но человека сложившегося берет для себя, она его втягивает, впутывает в ткань общественных и семейных отношений, в три четверти не зависящих от него, он, разумеется, дает своим действиям свой
личный характер, но он гораздо меньше принадлежит себе, лирический элемент личности ослаблен, а потому и чувства и наслаждение — все слабее, кроме ума и
воли.
И после всего этого великий иконоборец испугался освобожденной личности человека, потому что, освободив ее отвлеченно, он впал снова в метафизику, придал ей небывалую
волю, не сладил с нею и повел на заклание богу бесчеловечному, холодному богу справедливости, богу равновесия, тишины, покоя, богу браминов, ищущих потерять все
личное и распуститься, опочить в бесконечном мире ничтожества.
Я долго не спал, удивленный этой небывалой сценой… Я сознавал, что ссора не имела
личного характера. Они спорили, и мать плакала не от
личной обиды, а о том, что было прежде и чего теперь нет: о своей отчизне, где были короли в коронах, гетманы, красивая одежда, какая-то непонятная, но обаятельная «
воля», о которой говорили Зборовские, школы, в которых учился Фома из Сандомира… Теперь ничего этого нет. Отняли родичи отца. Они сильнее. Мать плачет, потому что это несправедливо… их обидели…
Ведь у них самих отняли все, что они имели, свою
волю и свою мысль; как же им рассуждать о том, что честно и что бесчестно? как не захотеть надуть другого для своей
личной выгоды?
Эта темнота разумения, отвращение от мышления, бессилие
воли пред всяким рискованным шагом, порождающая этот тупоумный, отчаянный фатализм и самодурство, противное даже
личной выгоде, все это чрезвычайно рельефно выдается в Большове и очень легко объясняет отдачу им имения своему приказчику и зятю Подхалюзину — поступок, в котором иные критики хотели видеть непонятный порыв великодушия и подражание королю Лиру.
Человек божеского жизнепонимания признает жизнь уже не в своей личности и не в совокупности личностей (в семье, роде, народе, отечестве или государстве), а в источнике вечной, неумирающей жизни — в боге; и для исполнения
воли бога жертвует и своим
личным, и семейным, и общественным благом. Двигатель его жизни есть любовь. И религия его есть поклонение делом и истиной началу всего — богу.
Во всем крылся великий и опасный сарказм, зародивший тревогу. Я ждал, что Гез сохранит в распутстве своем по крайней мере возможную элегантность, — так я думал по некоторым его
личным чертам; но поведение Геза заставило ожидать худших вещей, а потому я утвердился в намерении совершенно уединиться. Сильнее всего мучила меня мысль, что, выходя на палубу днем, я рисковал, против
воли, быть втянутым в удалую компанию. Мне оставались — раннее, еще дремотное утро и глухая ночь.
Весь жизненный процесс этого замкнутого, по
воле судеб, мира был моим
личным жизненным процессом; его незащищенность — моею незащищенностью, его замученность — моею замученностью; наконец, его кратковременные и редкие ликования — моими ликованиями.
Были слухи, будто бы Марья Ивановна говорила иногда и от себя, высказывала иногда и
личные свои мнения, так, например, жаловалась на Владимира Андреича, говорила, что он решительно ни в чем не дает ей
воли, а все потому, что взял ее без состояния, что он человек хитрый и хорош только при людях; на дочерей своих она тоже жаловалась, особенно на старшую, которая, по ее словам, только и боялась отца.
Или людям надлежит быть Ангелами, или всякое многосложное Правление, основанное на действии различных
воль, будет вечным раздором, а народ несчастным орудием некоторых властолюбивцев, жертвующих отечеством
личной пользе своей.
Я ей разъяснил, что касса ссуд была лишь падением моей
воли и ума,
личная идея самобичевания и самовосхваления.
Для их же собственной пользы и выгоды денежный выкуп за душевой надел заменили им
личной работой, — не желают: «мы-де ноне вольные и баршшыны не хотим!» Мы все объясняем им, что тут никакой барщины нет, что это не барщина, а замена выкупа
личным трудом в пользу помещика, которому нужно же выкуп вносить, что это только так, пока — временная мера, для их же выгоды, — а они свое несут: «Баршшына да баршшына!» И вот, как говорится, inde iraе [Отсюда гнев (лат.).], отсюда и вся история… «Положения» не понимают, толкуют его по-своему, самопроизвольно; ни мне, ни полковнику, ни г-ну исправнику не верят, даже попу не верят; говорят: помещики и начальство настоящую
волю спрятали, а прочитали им подложную
волю, без какой-то золотой строчки, что настоящая
воля должна быть за золотой строчкой…
Теургическая власть дана человеку Богом, но никоим образом не может быть им взята по своей
воле, хищением ли или потугами
личного творчества, а потому теургия, как задача для человеческого усилия, невозможна и есть недоразумение или богоборство.
Правда, нравственная
воля называется у Канта «практическим разумом», для которого установляется свой особый канон, причем этот «разум» постулирует основные религиозные истины: бытие Бога, свободу
воли и
личное бессмертие, но каким бы именем мы ни называли веру, ее существо от этого не изменится: ЕСИ произносит только она, постулаты же лишь постулируют, но сами по себе бессильны утверждать бытие Божие, это составляет, конечно, дело веры.
Утопия совершенного общества в условиях нашего мира, утопия священного царства и священной власти, утопия совершенной и абсолютной общей
воли народа или пролетариата, утопия абсолютной справедливости и абсолютного братства сталкивается с верховной ценностью личности, с
личной совестью и
личным достоинством, со свободой духа и совести.
Познание личности и свободы связано с
личным разумом, с
волей и активностью.
Глубокой веры; вот чего! Что, в самом деле, значит наша
личная способность, охота,
воля, когда у нас нет никакой подкладки, никакой основы, как говорит Степа? С тех пор, как около меня Степа и Лизавета Петровна, я ежесекундно чувствую горячую потребность схватиться за такую основу, которая бы зависела от меня лично. Без этого никакая доброта, никакое раскаяние, никакие слезы не возродят меня.
Но разве у него есть какие-нибудь положительные"права"на нее, на ее
волю, на выбор такого
личного дела, как жизненное призвание?
— Знаю, что мало, но я воздерживаюсь от всяких
личных мнений вовсе не по уклончивости, а потому что хочу тебя оставить на всей твоей
воле. Ты, конечно, не объяснишь моих слов самоуверенностью. Я не настолько умен, чтобы каждое мое слово производило в тебе сейчас же революцию, рабски подчиняло тебя. Нет. Но когда сталкиваешься с такой натурой, как Лизавета Петровна, надо ее вбирать в себя целиком, прямо облюбить ее и как можно полнее облюбить. Анализ придет потом. Теперь ты понимаешь меня?
Александр Павлович избегал войны с Пруссией, но честь России считал выше всего и не желал унизить достоинства ее в самом начале похода; могли говорить, что русский государь дошел со своей армией до границы и должен был отступить по
воле прусского короля; поэтому он сам отправился в Берлин для
личных переговоров с Фридрихом-Вильгельмом и, в случае упорства, думал даже объявить ему войну.
Манифест этот должен был быть прочтенным в торжественном заседании государственного совета, в присутствии великого князя Михаила Павловича,
личном свидетеле и вестнике
воли цесаревича.
Он обладал пылкою душою, редким умом, непоколебимою, выдающеюся силою
воли и имел бы все главные качества великого монарха, если бы воспитание образовало или усовершенствовало в нем природные способности, но рано лишенный отца и матери, отданный на произвол буйных вельмож, ослепленных безрассудным
личным властолюбием, он был на престоле несчастнейшим сиротою русской державы, и не только для себя, но и для миллионов своих подданных готовил несчастие своими пороками, легко возникающими при самых лучших естественных свойствах, когда еще ум, этот исправитель страстей, недостаточно окреп в молодом теле.
Спасение жизни
личной от смерти, по учению евреев, было исполнением
воли бога, выраженной в законе Моисея по его заповедям.
Задача духовного просветления и преображения, обретения Божьей
воли и Божьей правды не есть только
личная задача, стоящая перед индивидуальной душой.
Всякое осмысливание
личной жизни, если она не основывается на отречении от себя для служения людям, человечеству — сыну человеческому, есть призрак, разлетающийся при первом прикосновении разума. В том, что моя
личная жизнь погибает, а жизнь всего мира по
воле отца не погибает и что одно только слияние с ней дает мне возможность спасения, в этом я уж не могу усомнится. Но это так мало в сравнении с теми возвышенными религиозными верованиями в будущую жизнь! Хоть мало, но верно.
«Всё это может быть, но для того, чтобы люди могли освободиться от той, основанной на насилии, жизни, в которой они запутаны и которая держит их, нужно, чтобы все люди были религиозны, то есть готовы были бы ради исполнения закона бога быть готовыми пожертвовать своим телесным,
личным благом и жить не будущим, а только настоящим, стремясь только в этом настоящем исполнять открытую им в любви
волю бога. Но люди нашего мира не религиозны и потому не могут жить так».
Если могут найтись люди, которые усомнятся в загробной жизни и спасении, основанном на искуплении, то в спасении людей, всех и каждого отдельно, чрез указание неизбежной погибели
личной жизни и истинного пути спасения в слиянии своей
воли с
волею отца, не может быть сомнения. Пусть всякий разумный человек спросит себя: что такое его жизнь и смерть? И пусть придаст этой жизни и смерти какой-нибудь другой смысл, кроме того, который указал Христос.
Христос в противоположность жизни временной, частной,
личной учит той вечной жизни, которую по Второзаконию бог обещал израилю, но только с той разницею, что, по понятию евреев, жизнь вечная продолжалась только в избранном народе израильском и для приобретения этой жизни нужно было соблюдать исключительные законы бога для израиля, а по учению Христа жизнь вечная продолжается в сыне человеческом, и для сохранения ее нужно соблюдать законы Христа, выражающие
волю бога для всего человечества.
Личному закалу
воли и дисциплине характера не придавали и не придают никакого значения.
Спасение жизни
личной от смерти по учению Христа есть то же самое исполнение
воли бога, выраженное в заповедях Христа.
Другое учение — то, которое проповедовали все пророки и Христос, именно: что жизнь наша
личная получает смысл только в исполнении
воли бога.
— Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего
личного желания, то
воля его величества императора Франца давно была бы исполнена.