Неточные совпадения
Камергерша Мерева была твердо уверена, что вечное
признание за крестьянами прав
личной свободы дело решительно невозможное, и постоянно выискивала везде слухов, благоприятствующих ее надеждам и ожиданиям.
Он сам даже ничего не делает, ему только кажется, что делает он, но в действительности творятся все те дела, которые ему кажется, что он делает, через него высшею силою, и он не творец жизни, а раб ее; полагая же жизнь свою в
признании и исповедании открывающейся ему истины, он, соединяясь с источником всеобщей жизни, совершает дела уже не
личные, частные, зависящие от условий пространства и времени, но дела, не имеющие причины и сами составляющие причины всего остального и имеющие бесконечное, ничем не ограниченное значение.
И вдруг оказывается, что разновидности существуют в природе вполне независимо от
личных его вкусов и даже предъявляют претензию на обязательное их
признание.
Отречение от
личных убеждений значит
признание истины; доколе моя личность соперничает с нею, она ее ограничивает, она ее гнет, выгибает, подчиняет себе, повинуясь одному своеволию.
Наступает время и наступило уже, когда обман, выдающий отрицание — на словах — этой жизни, для приготовления себе будущей, и
признание одного
личного животного существования за жизнь и так называемого долга за дело жизни, — когда обман этот становится ясным для большинства людей, и только забитые нуждой и отупевшие от похотливой жизни люди могут еще существовать, не чувствуя бессмысленности и бедственности своего существования.
Первое вытекает из
признания благом блага моей отдельной
личной жизни.
Ложная наука, взявшая за исходную точку отсталое представление о жизни, при котором не видно то противоречие жизни человеческой, которое составляет главное ее свойство, — эта мнимая наука в своих последних выводах приходит к тому, чего требует грубое большинство человечества, — к
признанию возможности блага одной
личной жизни, к
признанию для человека благом одного животного существования.
Торжество духа в обществе означало бы торжество персонализма,
личного общения, отношения личности к личности в человеческом и человечном «мы»,
признании каждой данной личности высшей ценностью.
В марксистском сознании нет ничего органического, никакого
признания реальности общего, сверхличного (в нем нет и
признания реальности
личного).
По-прежнему нет любви к правде, нет
признания самодовлеющей и абсолютной ценности правды, которой нельзя жертвовать ни для каких утилитарных и корыстных целей, партийных, классовых и
личных.
В этом-то
признании своей этой мирской,
личной жизни за что-то действительное, мне принадлежащее и лежит недоразумение, препятствующее пониманию учения Христа.