Неточные совпадения
Они поселились в тихом уголке, на морском берегу. Скромен и невелик был их дом. Внутреннее устройство его имело так же свой стиль, как наружная архитектура, как все убранство носило печать мысли и
личного вкуса хозяев. Много сами они привезли с собой всякого добра, много присылали им из России и из-за
границы тюков, чемоданов, возов.
Сознание
границ моей личности, обостряющее
личное сознание, есть, вместе с тем, сознание моего рабства у чуждого мне мира и моего восстания против него.
Все это, разумеется, может случиться только тогда, когда мы всецело решимся довериться тем истинам, которые выработаны частию людьми нашего взгляда за
границею, а частию нами самими. Будем лучше руководиться тем, что выработает время, то есть самая жизнь, нежели своим
личным, минутным и, следовательно, не беспристрастным мнением».
«Припоминается мне такой случай: И.С. Тургенев любил разбираться в почерках, отгадывая по их разнообразию не столько состояние в данный момент духа писавшего, сколько вообще
личный характер и душевные свойства его. В тот день он получил из-за
границы какую-то немецкую книгу с приложением автографов Гете и Шиллера.
Что Петр, отправляясь за
границу, удовлетворял просто собственной
личной потребности, не руководствуясь в этом деле никакими высшими государственными соображениями, это ясно видно из истории всей его деятельности за
границей, и особенно в Голландии.
Все они чувствуют потребность пофилософствовать, но пофилософствовать между прочим, легко и приятно, в известных
границах; сюда принадлежат нежные мечтательные души, оскорбленные положительностью нашего века; они, жаждавшие везде осуществления своих милых, но несбыточных фантазий, не находят их и в науке, отворачиваются от нее и, сосредоточенные в тесных сферах
личных упований и надежд, бесплодно выдыхаются в какую-то туманную даль.
«Да что же это такое? где же черта, которая отделяет
границу закона от
личного произвола? — роптали студенты.
Любовь, любовь персоналистическая, обращенная к
личному бессмертию, не вмещается в обыденности объективированного мира, она им извергается и этим становится на
границу смерти, понимая смерть в более широком смысле, чем смерть физическая.
Только христианство перешло эту
границу и открыло тайну личности и
личной любви.
Ко мне никто оттуда не обращался. Но у"Искры"остался против меня зуб, что и сказалось позднее в нападках на меня, особенно в сатирических стихах Д.Минаева.
Личных столкновений с Курочкиным я не имел и не был с ним знаком до возвращения моего из-за
границы, уже в 1871 году. Тогда"Искра"уже еле дотягивала свои дни. Раньше из Парижа я сделался ее сотрудником под псевдонимом"Экс-король Вейдавут".
С Некрасовым у меня до того не было никаких сношений, ни
личных, ни письменных. В Петербурге я с ним нигде не встречался, никогда не бывал в редакции"Современника"и из-за
границы никогда к нему не обращался с предложением сотрудничества, с тех пор как он после гибели"Современника"взял у Краевского его"Отечественные записки".
Мы с ним вели знакомство до отъезда моего за
границу. Я бывал у него в первое время довольно часто, он меня познакомил со своей первой женой, любил приглашать к себе и вести дома беседы со множеством анекдотов и случаев из
личных воспоминаний. К его натуре у меня никогда не лежало сердце; но между нами все-таки установился такой тон, который воздерживал от всего слишком неприятного.
С Марко Вовчок у меня не было
личного знакомства. Она проживала тогда больше за
границей, и от нее являлся всегда с рукописью молодой человек, фамилию которого не вполне тоже припоминаю; кажется, г-н Пассек. Она дала нам несколько рассказов, но уже не из лучшего, что она писала.
Меня не связывало с поляками ничего
личного: ни родство, ни товарищество, никакое навеянное жизнью пристрастие, но я ни в гимназии, ни студентом, ни писателем, в Петербурге или за
границей, не имел к полякам никакого предубеждения, а, напротив, всегда относился к ним симпатично.
Но
личного знакомства с"Современником"так и не вышло вплоть до отъезда моего за
границу в 1865 году.
Тогда я с ним нигде не встречался, и
личное наше знакомство завязалось уже после 1875 года, то есть после моего вторичного возвращения из продолжительного пребывания за
границей.
Если б моя
личная жизнь после встречи с С.А.Зборжевской не получила уже другого содержания, введя меня в воздух интимных чувств, которого я много лет был совершенно лишен, я бы имел больше времени для работы романиста и мои"Дельцы"не затянулись бы так, что я и через год, когда с января 1872 года роман стал появляться в"Отечественных записках", не довел его еще далеко до конца и, больной, уехал в ноябре месяце за
границу.
Нет ничего удивительного в том, что человек искал избавления от страдания через отказ от утверждения
личного бытия, через снятие
границ и форм личностей.
По службе ему не повезло, и он уже более пяти лет печатал этюды за
границей и в России, на политические темы, осуждал всего сильнее антинациональное направление дипломатии и находился как бы в
личных счетах с князем Бисмарком и маркизом Салисбюри.
Александр Павлович избегал войны с Пруссией, но честь России считал выше всего и не желал унизить достоинства ее в самом начале похода; могли говорить, что русский государь дошел со своей армией до
границы и должен был отступить по воле прусского короля; поэтому он сам отправился в Берлин для
личных переговоров с Фридрихом-Вильгельмом и, в случае упорства, думал даже объявить ему войну.