Неточные совпадения
— Я, точно,
люблю больше
путешествия…
В новых литературах, там, где не было древних форм, признавал только одну высокую поэзию, а тривиального, вседневного не
любил;
любил Данте, Мильтона, усиливался прочесть Клопштока — и не мог. Шекспиру удивлялся, но не
любил его;
любил Гете, но не романтика Гете, а классика, наслаждался римскими элегиями и
путешествиями по Италии больше, нежели Фаустом, Вильгельма Мейстера не признавал, но знал почти наизусть Прометея и Тасса.
— Жалко Марию. Вот «Гулливеровы
путешествия» нашла у вас в библиотеке и оставила у себя. Я их раз семь прочла. Забуду немного и опять прочту. Еще «Кота Мура», «Братья Серапионы», «Песочный человек»: это больше всего
люблю.
[Как розно было понято в России
путешествие Гумбольдта, можно судить из повествования уральского казака, служившего при канцелярии пермского губернатора; он
любил рассказывать, как он провожал «сумашедшего прусского принца Гумплота».
Про себя скажу тебе, что я, благодаря бога, живу здорово и спокойно. Добрые мои родные постоянно пекутся обо мне и
любят попрежнему. В 1842 году лишился я отца — известие об его кончине пришло, когда я был в Тобольске с братом Николаем. Нам была отрада по крайней мере вместе его оплакивать. Я тут получил от Николая образок, которым батюшка благословил его с тем, чтобы он по совершении дальнего
путешествия надел мне его на шею.
Вихров несказанно обрадовался этому вопросу. Он очень подробным образом стал ей рассказывать свое
путешествие, как он ехал с священником, как тот наблюдал за ним, как они, подобно низамским убийцам [Низамские убийцы. — Низамы — название турецких солдат регулярной армии.], ползли по земле, — и все это он так живописно описал, что Юлия заслушалась его; у нее глаза даже разгорелись и лицо запылало: она всегда очень
любила слушать, когда Вихров начинал говорить — и особенно когда он доходил до увлечения.
— Знаю я это, ваши превосходительства, — ответил я кротко, — но думаю, что и независимо от
путешествий люблю свое отечество самым настоящим манером.
— Как? Раки? Неужели? Ах, это чрезвычайно любопытно! Вот это я бы посмотрела! Мсье Лужин, — прибавила она, обратившись к молодому человеку с каменным, как у новых кукол, лицом и каменными воротничками (он славился тем, что оросил это самое лицо и эти самые воротнички брызгами Ниагары и Нубийского Нила, впрочем ничего не помнил изо всех своих
путешествий и
любил одни русские каламбуры…), — мсье Лужин, будьте так любезны, достаньте нам рака.
Она убеждена, что мы, как молодожены, в самом скором времени совершим
путешествие, то есть она хочет неотлучно находиться при мне и в купе и в отелях, а между тем в дороге я
люблю читать и терпеть не могу разговаривать.
— А то кто же? Конечно, я! — весело отвечал старик, видимо любуясь своим племянником, очень походившим на покойного любимого брата адмирала. — Третьего дня встретился с управляющим морским министерством, узнал, что «Коршун» идет в дальний вояж [Моряки старого времени называли кругосветное
путешествие дальним вояжем.], и попросил… Хоть и не
люблю я за родных просить, а за тебя попросил… Да… Спасибо министру, уважил просьбу. И ты, конечно, рад, Володя?
— Куда ж это, милая Дунюшка? — нежно и ласково спросила ее, подойдя к ней, Марья Ивановна. — Посиди, голубчик, послушай Егорушку. Ведь ты прежде
любила читать
путешествия, а он лучше книги рассказывает.
Посмотрел Марко Данилыч, видит — одни не при нем писаны, другие что-то больно мудрены… Несколько
путешествий попалось, историй. Вспомнил, что Дунюшкин учитель такие советовал ей покупать, вспомнил и то, что она их
любит. Отобрал дюжины две, спросил у Чубалова...
Сурмин
любил комфорт и привык к нему; мудрено ли, что он не пренебрег ничем, чтобы доставить его своим спутницам. Когда им надо было свернуть с железной дороги на почтовую, их ожидала уже четырехместная карета, заранее туда высланная, в которую они и пересели для довершения своего
путешествия.
Он был очень дружен с Иваном Сергеевичем Дмитревским и
любил очень его племянника, а потому и взял последнего в свою кибитку во время
путешествия государыни.
— Да, хорошо случилось для вас, — сказал он, приставляя раскрытую табакерку к носу: — вы
любите путешествовать, через три дня вы увидите Москву. Вы верно не ждали увидать азиатскую столицу. Вы сделаете приятное
путешествие.
— Ничего, ничего! Я
люблю чистосердечие… Все, что чистосердечно, то все мне нравится. Я приглашаю вас быть моим товарищем в
путешествии, и если вы запоздаете расстаться со мною на дороге, то я приглашаю вас к себе и ручаюсь, что вам у меня будет не худо. Вы найдете у меня много дела, которое может дать простор вашей кисти, а я подыщу вам невесту, которая будет достойна вас умом и красотою и даст вам невозмутимое домашнее счастье. Наши женщины прекрасны.