Неточные совпадения
— Ну, расспросите у него, вы увидите, что… [В рукописи четыре слова не разобрано.] Это всезнай, такой всезнай, какого вы нигде не найдете. Он мало того что знает, какую почву что
любит, знает, какое соседство для кого нужно, поблизости какого леса нужно сеять какой хлеб. У нас у всех земля трескается от засух, а у него нет. Он рассчитает, насколько нужно влажности, столько и дерева разведет; у него все играет две-три роли: лес лесом, а полю удобренье от листьев да от
тени. И это во всем так.
Она
любила на балконе
Предупреждать зари восход,
Когда на бледном небосклоне
Звезд исчезает хоровод,
И тихо край земли светлеет,
И, вестник утра, ветер веет,
И всходит постепенно день.
Зимой, когда ночная
теньПолмиром доле обладает,
И доле в праздной тишине,
При отуманенной луне,
Восток ленивый почивает,
В привычный час пробуждена
Вставала при свечах она.
Но что бы ни было, читатель,
Увы! любовник молодой,
Поэт, задумчивый мечтатель,
Убит приятельской рукой!
Есть место: влево от селенья,
Где жил питомец вдохновенья,
Две сосны корнями срослись;
Под ними струйки извились
Ручья соседственной долины.
Там пахарь
любит отдыхать,
И жницы в волны погружать
Приходят звонкие кувшины;
Там у ручья в
тени густой
Поставлен памятник простой.
Кабанов. Нет, постой! Уж на что еще хуже этого. Убить ее за это мало. Вот маменька говорит: ее надо живую в землю закопать, чтоб она казнилась! А я ее
люблю, мне ее жаль пальцем тронуть. Побил немножко, да и то маменька приказала. Жаль мне смотреть-то на нее, пойми ты это, Кулигин. Маменька ее поедом ест, а она, как
тень какая, ходит, безответная. Только плачет да тает, как воск. Вот я и убиваюсь, глядя на нее.
Чудеснейшего свойства
Он наконец: уступчив, скромен, тих,
В лице ни
тени беспокойства
И на душе проступков никаких,
Чужих и вкривь и вкось не рубит, —
Вот я за что его
люблю.
Лидия смотрела на него искоса и хмурилась, Сомовы и Алина, видя измену Лидии, перемигивались, перешептывались, и все это наполняло душу Клима едкой грустью. Но мальчик утешал себя догадкой: его не
любят, потому что он умнее всех, а за этим утешением, как
тень его, возникала гордость, являлось желание поучать, критиковать; он находил игры скучными и спрашивал...
Сверху спускалась Лидия. Она садилась в угол, за роялью, и чужими глазами смотрела оттуда, кутая, по привычке, грудь свою газовым шарфом. Шарф был синий, от него на нижнюю часть лица ее ложились неприятные
тени. Клим был доволен, что она молчит, чувствуя, что, если б она заговорила, он стал бы возражать ей. Днем и при людях он не
любил ее.
— Я ее — не
люблю, но, знаешь, — тянет меня к ней, как с холода в тепло или — в
тень, когда жарко. Странно, не правда ли? В ней есть что-то мужское, тебе не кажется?
Но она
любила совсем не так, как
любят другие женщины: в ее чувстве не было и
тени самопожертвования, желания отдать себя в чужие руки, — нет, это была гордая любовь, одним взглядом покорявшая все кругом.
…В заключение еще слово. Если он тебя
любит, что же тут мудреного? что же бы он был, если б не
любил, видя
тень внимания? Но я умоляю тебя, не говори ему о своей любви — долго, долго.
Я
любил рисовать, ограничиваясь рабским копированием, но теперь мне страстно хотелось передать эту картину вот так же просто; с ровной темнотой этих крыш, кольями плетня, врезавшимися в посветлевшее от месяца небо, со всей глубиной влажных
теней, в которых чувствуется так много утонувших во тьме предметов, чувствуется даже недавно выпавший дождь…
Хороша такая урема: огромные деревья
любят простор, растут не часто, под ними и около них, по размеру
тени, нет молодых древесных побегов; и потому вся на виду величавая красота их.
Бортевые промыслы в Оренбургской губернии были прежде весьма значительны, но умножившееся народонаселение и невежественная жадность при доставанье меда, который нередко вынимают весь, не оставляя запаса на зиму, губят диких пчел, которых и без того истребляют медведи, большие охотники до меда, некоторые породы птиц и жестокость зимних морозов] Трав и цветов мало в большом лесу: густая, постоянная
тень неблагоприятна растительности, которой необходимы свет и теплота солнечных лучей; чаще других виднеются зубчатый папоротник, плотные и зеленые листья ландыша, высокие стебли отцветшего лесного левкоя да краснеет кучками зрелая костяника; сырой запах грибов носится в воздухе, но всех слышнее острый и, по-моему, очень приятный запах груздей, потому что они родятся семьями, гнездами и
любят моститься (как говорят в народе) в мелком папоротнике, под согнивающими прошлогодними листьями.
Мною овладела какая-то мрачность; я ужасно не
люблю этого состояния, тем более что оно совершенно мне несвойственно и набрасывает неприятную
тень на все окружающие предметы.
Около самого дома древесной
тени не было, и потому мы вместе с сестрицей ходили гулять, сидеть и читать книжки в грачовую рощу или на остров, который я
любил с каждым днем более.
Ей казалось, что после такой долгой разлуки ему бы лучше было заняться любовью, чем чтением романа. «Он
любил, вероятно, в это время какую-нибудь другую женщину!» — объясняла она себе, и на лицо ее опять набежала
тень печали.
— Н-да, братец ты мой, ничего не поделаешь… Сказано: в поте лица твоего, — продолжал наставительно Лодыжкин. — Положим, у тебя, примерно сказать, не лицо, а морда, а все-таки… Ну, пошел, пошел вперед, нечего под ногами вертеться… А я, Сережа, признаться сказать,
люблю, когда эта самая теплынь. Орган вот только мешает, а то, кабы не работа, лег бы где-нибудь на траве, в
тени, пузом, значит, вверх, и полеживай себе. Для наших старых костей это самое солнце — первая вещь.
Генерал пожал плечами и зашагал по кабинету. Он
любил Прозорова, но теперь перед ним была только
тень прежнего товарища. Обоим было одинаково тяжело. Генерал хотел выйти из затруднительного положения старым дружеским тоном, Прозоров — дерзостями.
Мы с Соней, а иногда даже с отцом, посещали эту могилу; мы
любили сидеть на ней в
тени смутно лепечущей березы, в виду тихо сверкавшего в тумане города. Тут мы с сестрой вместе читали, думали, делились своими первыми молодыми мыслями, первыми планами крылатой и честной юности.
Аннинька
любила следить, как постепенно потухают мерцания серого зимнего дня, как меркнет окрестность и комнаты наполняются
тенями и как потом вдруг весь дом окунется в непроницаемую мглу.
Она жила, точно кошка: зимою
любила сидеть в тёплых темноватых уголках, летом пряталась в
тени сада. Шила, вязала, мурлыча неясные, однообразные песни, и, начиная с мужа, всех звала по имени и отчеству, а Власьевну — тётенькой.
Огненные надписи вспыхивают под ногами танцующих; они гласят: «Любовь навсегда!» — «Ты муж, я жена!» — «
Люблю, и страдаю, и верю в невозможное счастье!» — «Жизнь так хороша!» — «Отдадимся веселью, а завтра — рука об руку, до гроба, вместе с тобой!» Пока это происходит, в
тени едва можно различить силуэты тех же простаков, то есть их двойники.
Он был, по их речам, и страшен и злонравен. И, верно, Душенька с чудовищем жила. Советы скромности в сей час она забыла, Сестры ли в том виной, судьба ли то, иль рок, Иль Душенькин то был порок, Она, вздохнув, сестрам открыла, Что только
тень одну в супружестве
любила, Открыла, как и где приходит
тень на срок, И происшествия подробно рассказала, Но только лишь сказать не знала, Каков и кто ее супруг, Колдун, иль змей, иль бог, иль дух.
Особенно окуни
любят стоять в
тени и берут в полдни довольно хорошо; иногда хватит язь и головль даже на мелкопущенную удочку.
По утрам должно удить на местах чистых, открытых или около трав; в полдень, напротив (разумеется, в летние жары), окунь
любит стоять в
тени, в корягах под кустами, под навесом трав и лопухами; следовательно, надобно удить в самых травах; вечером же окунь опять ходит по местам чистым и открытым.
Столько жизни пропало без следа… что ж я
люблю теперь… в чем тела нет, нет жизни; ни
тени нет, ни звука слабого…
Со свечой в руке взошла Наталья Сергевна в маленькую комнату, где лежала Ольга; стены озарились, увешанные платьями и шубами, и
тень от толстой госпожи упала на столик, покрытый пестрым платком; в этой комнате протекала половина жизни молодой девушки, прекрасной, пылкой… здесь ей снились часто молодые мужчины, стройные, ласковые, снились большие города с каменными домами и златоглавыми церквями; — здесь, когда зимой шумела мятелица и снег белыми клоками упадал на тусклое окно и собирался перед ним в высокий сугроб, она
любила смотреть, завернутая в теплую шубейку, на белые степи, серое небо и ветлы, обвешанные инеем и колеблемые взад и вперед; и тайные, неизъяснимые желания, какие бывают у девушки в семнадцать лет, волновали кровь ее; и досада заставляла плакать; вырывала иголку из рук.
Знаете ли, что я
люблю теперь припомнить и посетить в известный срок те места, где был счастлив когда-то по-своему,
люблю построить свое настоящее под лад уже безвозвратно прошедшему, и часто брожу, как
тень, без нужды и без цели, уныло и грустно по петербургским закоулкам и улицам.
Кроме того, что местоположение его было ровно и скучно, без освежающей
тени дерев, без реки, следовательно не привлекало охотника; кроме того, что я не
любил этой деревни, меня ждало другое горе: я должен был заняться хозяйством, которого терпеть не мог!..
Он сказал; «Вы не боитесь?» — а я слышала, что он говорил: «
Люблю тебя, милая девушка!» —
Люблю!
люблю! — твердил его взгляд, его рука; и свет, и
тень, и воздух, и все твердило то же самое.
— Ну и слава богу! — сказала мне раз Катя, когда я как
тень, без дела, без мысли, без желаний, ходила из угла в угол, — Сергей Михайлыч приехал, присылал спросить о нас и хотел быть к обеду. Ты встряхнись, моя Машечка, — прибавила она, — а то что он о тебе подумает? Он так вас
любил всех.
«Мы не боимся, ибо мы
любим Тебя!»«Хотя и оставалась еще некоторая
тень мрачного, Тайного судилища; но под Ее собственным, мудрым надзиранием оно было забыто добрыми и спокойными гражданами [См...
— Я
люблю и привык видеть тебя такой свято чистой, что даже пятно грязи на твоём платье бросает чёрную
тень на мою душу, — медленно выговорил Ипполит, с улыбкой глядя в лицо Вареньки.
Нам казалось непонятным уверение Гоголя, что ему надобно удалиться в Рим, чтоб писать об России; нам казалось, что Гоголь не довольно
любит Россию, что итальянское небо, свободная жизнь посреди художников всякого рода, роскошь климата, поэтические развалины славного прошедшего, все это вместе бросало невыгодную
тень на природу нашу и нашу жизнь.
Проселочным путем
люблю скакать в телеге
И, взором медленным пронзая ночи
тень,
Встречать по сторонам, вздыхая о ночлеге,
Дрожащие огни печальных деревень.
Вечерами на закате и по ночам он
любил сидеть на холме около большой дороги. Сидел, обняв колена длинными руками, и, немотствуя, чутко слушал, как мимо него спокойно и неустанно течет широкая певучая волна жизни: стрекочут хлопотливые кузнечики, суетятся, бегают мыши-полевки, птицы летят ко гнездам, ходят
тени между холмов, шепчут травы, сладко пахнет одонцем, мелиссой и бодягой, а в зеленовато-голубом небе разгораются звезды.
Начинается ругань… А солнце печет и печет.
Тени становятся короче и уходят в самих себя, как рога улитки… Высокая трава, пригретая солнцем, начинает испускать из себя густой, приторно-медовый запах. Уж скоро полдень, а Герасим и
Любим всё еще барахтаются под ивняком. Хриплый бас и озябший, визгливый тенор неугомонно нарушают тишину летнего дня.
Но если Иоанн говорит истину, если в самом деле гнусное корыстолюбие овладело душами новогородцев, если мы
любим сокровища и негу более добродетели и славы, то скоро ударит последний час нашей вольности, и вечевой колокол, древний глас ее, падет с башни Ярославовой и навсегда умолкнет!.. Тогда, тогда мы позавидуем счастию народов, которые никогда не знали свободы. Ее грозная
тень будет являться нам, подобно мертвецу бледному, и терзать сердце наше бесполезным раскаянием!
(Марфа рассыпала цветы)… и витязя храброго, некогда врага Борецких, но
тень его примирилась со мною: мы оба
любили отечество!..
Прокоп ее
любит по-своему, то есть шутит шутки насчет ее невинности и аппетитности; но в этой любви нет и
тени той страстности, которую он чувствует к Гаврюше.
И, вероятно, они
любили за это Петра: на всех других лицах еще лежала ночная
тень, а его крупная голова, и широкая обнаженная грудь, и свободно закинутые руки уже горели в зареве восхода.
Пусть
тень его видит, как я
люблю его…
На сто из них вряд ли найдутся трое, которые в самом деле
любят искусство бескорыстно; остальные
любят только вертеться в
тени, бросаемой жрецами искусства.
В те дни
любил с друзьями я всегда
Собора
тень и вечную прохладу,
Где в самый зной дышалось без труда...
И мнится, что в мучительной сложности этой таится своя религиозная возможность, дана особая задача, свойственная историческому возрасту, и вся наша проблематика с ее предчувствиями и предвестиями есть
тень, отбрасываемая Грядущим [Ср. с высказыванием Т. Моммзена, которое
любил повторять В. И. Иванов: «Мировые события, идя на землю, бросают вперед свои
тени» (Иванов В. Собр. соч.
Из полка ожидались товарищи отца с их женами и другие гости. Мне было как-то неловко: по свойственной мне дикости, я не
любила общества, и вот почему Бэлле много надо было труда, чтобы уговорить меня выйти к столу, приготовленному на вольном воздухе в
тени вековых лип и густолиственных чинар.
Гамлет во все продолжение драмы делает не то, что ему может хотеться, а то, что нужно автору: то ужасается перед
тенью отца, то начинает подтрунивать над ней, называя его кротом, то
любит Офелию, то дразнит ее и т. п.
Горы гангофские покрывались уже вечернею
тенью; между ними Муннамегги одна поднимала светлую голову свою, на которой
любят останавливаться последние лучи солнца.
— Сильно же он
любил ее, если ходил на свиданья, постоянно ожидая смерти, и, чтобы не набросить
тень на любимую женщину, носил в кармане свой смертный приговор.
Там, под
тенью дерев, им самим посаженных,
любил государь, после заповеданных трудовых дней, тешиться, как добрый, простой семьянин.