Неточные совпадения
— По-братски и принимаю за шутку; пусть мы свояки: мне что, — больше чести. Я в нем даже и сквозь двухсот персон и
тысячелетие России замечательнейшего
человека различаю. Искренно говорю-с. Вы, князь, сейчас о секретах заговорили-с, будто бы, то есть, я приближаюсь, точно секрет сообщить желаю, а секрет, как нарочно, и есть: известная особа сейчас дала знать, что желала бы очень с вами секретное свидание иметь.
А в день
тысячелетия России так семьсот
человек начел.
Но дело не в том: мы не будем доискиваться до математической точности, как теперь хлопочут добрые
люди о возрасте нашей матушки России, [Речь идет об установлении даты
тысячелетия России (отмечалось в 1862 г.).] будем довольны, что листки долетают — днем раньше, днем позже — это еще не беда…
Это не знаменитый генерал-полководец, не знаменитый адвокат, доктор или певец, это не удивительный богач-миллионер, нет — это бледный и худой
человек с благородным лицом, который, сидя у себя ночью в скромном кабинете, создает каких хочет
людей и какие вздумает приключения, и все это остается жить на веки гораздо прочнее, крепче и ярче, чем тысячи настоящих, взаправдашних
людей и событий, и живет годами, столетиями,
тысячелетиями, к восторгу, радости и поучению бесчисленных человеческих поколений.
Жизнепонимание общественное входило в сознание
людей веками,
тысячелетиями, проходило через разные формы и теперь уже взошло для человечества в область бессознательного, передаваемого наследственностью, воспитанием и привычкой; и потому оно кажется нам естественным. Но 5000 лет тому назад оно казалось
людям столь же неестественным и страшным, как им теперь кажется учение христианское в его настоящем смысле.
Это был сыроватый известняк, которому, может быть, сотни
тысячелетий придали совершенно правильные и причудливые формы, выточив, как самый лучший токарь, то в виде гитары, то круглым пирожком с правильными выпуклостями сверху и снизу, то полумесяцем, то фигурой
человека на одной ноге — самые разнообразные формы, и на всех камешках следы вращательного движения — круговые полоски.
О младенец! о чистое, невинное дитя! да когда же, во-первых, бывало, во все эти
тысячелетия, чтоб
человек действовал только из одной своей собственной выгоды?
Вот непримиримое противоречие Запада и Востока. Именно это, рожденное отчаянием, своеобразие восточной мысли и является одной из основных причин политического и социального застоя азиатских государств. Именно этой подавленностью личности, запутанностью ее, ее недоверием к силе разума, воли и объясняется мрачный хаос политической и экономической жизни Востока. На протяжении
тысячелетий человек Востока был и все еще остается в массе своей «
человеком не от мира сего».
Огромные библиотеки открыты для всех, везде гимназии, школы, университеты дают нам с детства возможность воспользоваться мудростью
людей, проявившейся в продолжение
тысячелетий.
Коротка жизнь отдельного
человека, жизнь же нации длинна, она может длиться
тысячелетия.
Человек есть существо социализированное на протяжении долгих
тысячелетий цивилизации.
Ибо то, что с точки зрения наблюдения, разум и воля суть только отделения (sécrétion) мозга, и то, что
человек, следуя общему закону, мог развиться из низших животных в неизвестный период времени, уясняет только с новой стороны
тысячелетия тому назад признанную всеми религиями и философскими теориями, истину о том, что с точки зрения разума
человек подлежит законам необходимости, но ни на волос не подвигает разрешение вопроса, имеющего другую, противоположную сторону, основанную на сознании свободы.
Души и свободы нет, потому что жизнь
человека выражается мускульными движениями, а мускульные движения обусловливаются нервною деятельностью; души и свободы нет, потому что мы в неизвестный период времени произошли от обезьян, — говорят, пишут и печатают они, вовсе и не подозревая того, что,
тысячелетия тому назад, всеми религиями, всеми мыслителями не только признан, но никогда и не был отрицаем тот самый закон необходимости, который с таким старанием они стремятся доказать теперь физиологией и сравнительной зоологией.
Но ведь помимо этого вашего закона, по которому через
тысячелетия настанет то благо, которое вы желаете и приготовили для человечества, есть еще ваша личная жизнь, которую вы можете прожить или согласно с разумом, или противно ему; а для этой-то вашей личной жизни у вас теперь и нет никаких правил, кроме тех, которые пишутся не уважаемыми вами
людьми и приводятся в исполнение полицейскими.
Точно так же умудряется и совершенствуется и жизнь народов, только не годами, как для
человека, а веками,
тысячелетиями.