Неточные совпадения
Солнце садилось великолепно. Наполовину его уж не было видно, и на краю запада разлилась широкая золотая полоса. Небо было совсем чистое, синее; только немногие облака,
легкие и перистые, плыли вразброд, тоже пронизанные золотом. Тетенька сидела в
креслах прямо против исчезающего светила, крестилась и старческим голоском напевала: «Свете тихий…»
Через несколько минут
легкий стук в дверь, и вошел важный барин в ермолке с кисточкой, в турецком халате с красными шнурами. Не обращая на нас никакого внимания, он прошел, будто никого и в комнате нет, сел в
кресло и стал барабанить пальцами по подлокотнику, а потом закрыл глаза, будто задремал. В маленькой прихожей кто-то кашлянул. Барин открыл глаза, зевнул широко и хлопнул в ладоши.
В особенно погожие дни являются горожане и горожанки. Порой приходит с сестрой и матерью она, кумир многих сердец, усиленно бьющихся под серыми шинелями. В том числе — увы! — и моего бедного современника… Ей взапуски подают
кресло. Счастливейший выхватывает
кресло из толпы соперников… Усиленный бег, визг полозьев, морозный ветер с
легким запахом духов, а впереди головка, уткнувшаяся в муфту от мороза и от страха… Огромный пруд кажется таким маленьким и тесным… Вот уже берег…
Через пять минут он заснул, сидя в
кресле, откинувшись на его спинку головой и отвесив нижнюю челюсть. Тамара выждала некоторое время и принялась его будить. Он был недвижим. Тогда она взяла зажженную свечу и, поставив ее на подоконник окна, выходившего на улицу, вышла в переднюю и стала прислушиваться, пока не услышала
легких шагов на лестнице. Почти беззвучно отворила она дверь и пропустила Сеньку, одетого настоящим барином, с новеньким кожаным саквояжем в руках.
В Людмилиной горнице было просторно, весело и светло от двух больших окон в сад, слегка призадернутых
легким, желтоватым тюлем. Пахло сладко. Все вещи стояли нарядные и светлые. Стулья и
кресла были обиты золотисто-желтою тканью с белым, едва различаемым узором. Виднелись разнообразные скляночки с духами, с душистыми водами, баночки, коробочки, веера и несколько русских и французских книжек.
— Маменька! опомнились ли вы?
легче ли вам? можете ли вы наконец меня выслушать? — спросил дядя, остановясь перед
креслом старухи.
В одном конце стола, на
легком деревянном
кресле с решетчатой деревянной спинкой, сидела небольшая женская фигурка с взбитым хохлом и чертообразными мохрами напереди сетки.
Ровно в одиннадцать часов в толстую дубовую дверь круглой комнаты раздались три
легкие удара. Услыхав этот стук, Бер вскочил с своего
кресла, сжал руки у сердца и, пошевелив беззвучно устами перед распятием, произнес: «войдите», и снова опустился на прежнее место.
Хотя дело было в дообеденную пору, я застал у него на
кресле в поношенном фраке кудрявого с
легкой проседью человека среднего роста.
И только когда в большой гостиной наверху зажгли лампу, и Буркин и Иван Иваныч, одетые в шелковые халаты и теплые туфли, сидели в
креслах, а сам Алехин, умытый, причесанный, в новом сюртуке, ходил по гостиной, видимо с наслаждением ощущая тепло, чистоту, сухое платье,
легкую обувь, и когда красивая Пелагея, бесшумно ступая по ковру и мягко улыбаясь, подавала на подносе чай с вареньем, только тогда Иван Иваныч приступил к рассказу, и казалось, что его слушали не одни только Буркин и Алехин, но также старые и молодые дамы и военные, спокойно и строго глядевшие из золотых рам.
— Смотри же, — заметила Ненила Макарьевна, погладила ее по щеке и вышла вслед за мужем. Маша прислонилась к спинке
кресел, опустила голову на грудь, скрестила пальцы и долго глядела в окно, прищурив глазки…
Легкая краска заиграла на свежих ее щеках; со вздохом выпрямилась она, принялась было шить, уронила иголку, оперла лицо на руку и, легонько покусывая кончики ногтей, задумалась… потом взглянула на свое плечо, на свою протянутую руку, встала, подошла к зеркалу, усмехнулась, надела шляпу и пошла в сад.
После спанья в санях, после людской кухни сидеть в
кресле, в чистом белье, в
легких ботинках, с цепью на груди — это такая роскошь!
Но он вовсе не утратил ясности и бодрости духа и с
легкой иронией называл себя велосипедистом, потому что принужден был передвигаться, сидя в трехколесном
кресле, которое сзади катил его слуга Яков. Он много ел и пил, много спал, писал на пишущей машинке пресмешные нецензурные письма в стихах и часто менял деревенских любовниц, которым давал громкие имена королевских фавориток, вроде Ла-Вальер, Монтеспан и Помпадур.
На огромном нижнем балконе уже был накрыт стол. Дожидались Завалишина, который только что приехал из города и переодевался у себя в комнате. Анна Георгиевна лежала на кресле-качалке, томная, изнемогающая от жары, в
легком халате из молдаванского полотна, шитого золотом, с широкими, разрезными до подмышек рукавами. Она была еще очень красива тяжелой, самоуверенной, пышной красотой — красотой полной, хорошо сохранившейся брюнетки южного типа.
Нет существа более пристрастного, более близорукого в отношении к самому себе, как мнимый больной; ничтожнейшему из них кажется непременно, что внимание целого мира должно быть устремлено на его печень и
легкие; он возмущается, когда не падаете вы в
кресло и не приходите в ужас, слушая рассказ о колотье в боку, или остаетесь равнодушны при известии, что он дурно спал вчерашнюю ночь.
Чарыковский кончил и с
легким поклоном опустился в свое
кресло.
У каждого номера стоял бамбуковый longue chaise (длинное кресло-качалка) и столик, и многие жильцы в самых
легких костюмах, с туфлями на босые ноги (местными «бабушами», мягкими, плетенными из какой-то травы), полулежали в ленивом far niente.
В тот же вечер Лариса сидела в комнате, где пред открытым окном в сад помещался в глубоком
кресле Жозеф, покрытый
легким шелковым шлафроком, из отставного гардероба, Бодростина, и в белом ночном колпаке, позаимствованном оттуда же.
Все это промелькнуло в ее голове при беглом самоосмотре, и она
легкой, спокойной походкой вышла из столовой, прошла угольную и очутилась в гостиной, где в
кресле уже сидела Глафира Петровна.
Ольга Николаевна только что сменила у постели Василия Васильевича Агнию Павловну и задумчиво сидела в
кресле, вперив свои сухие, воспаленные глаза в лицо находившегося в
легком забытьи Хрущева.
Княгиня нервно вскрикнула и откинулась на спинку
кресла. С ней сделалась
легкая дурнота.
Стены были завешены коврами и картинами лучших мастеров, большею частью
легкого жанра и несколько пикантного содержания. Маленькое пианино с вычурными инкрустациями и кресло-качалка довершали убранство этой комнаты, если не считать ламп, стенных, висячей в столовой, и множества бронзы и других «objets d'arts», помещавшихся на двух резных, черного дерева, этажерках.
Княжна, действительно, сидела в
кресле с неподвижностью статуи. При виде входившего в горницу Якова Потаповича она сделала радостное движение и даже
легкая улыбка появилась на ее побелевших губах.
Вишневский сел скорей в
кресло и хотел что-то сказать, но язык его завял в устах… Все так хорошо, кругом цвет и благоухание… Он все видит, слышит и понимает… Вот конюхи, облегчив подпругу, «разводят» под тенью стены потную кобылицу… Она отдыхает, встряхнулась, и
легкие частицы покрывавшей ее белой пены пронеслись в воздухе. За стеною конюшни раздался удар о помост двух крепких передних копыт, и разлилось могучее и звонкое с фаготным треском: и-го-го-го!..