Неточные совпадения
С утра встречались странникам
Все больше люди
малые:
Свой брат крестьянин-лапотник,
Мастеровые, нищие,
Солдаты, ямщики.
У нищих, у солдатиков
Не спрашивали странники,
Как им — легко ли, трудно ли
Живется на
Руси?
Солдаты шилом бреются,
Солдаты дымом греются —
Какое счастье тут?..
Бездомного, безродного
Немало попадается
Народу на
Руси,
Не жнут, не сеют — кормятся
Из той же общей житницы,
Что кормит мышку
малуюИ воинство несметное...
Не видеться ни с женами,
Ни с
малыми ребятами,
Ни с стариками старыми,
Покуда спору нашему
Решенья не найдем,
Покуда не доведаем
Как ни на есть — доподлинно:
Кому жить любо-весело,
Вольготно на
Руси?
Поспоривши, повздорили,
Повздоривши, подралися,
Подравшися, удумали
Не расходиться врозь,
В домишки не ворочаться,
Не видеться ни с женами,
Ни с
малыми ребятами,
Ни с стариками старыми,
Покуда спору нашему
Решенья не найдем,
Покуда не доведаем
Как ни на есть — доподлинно,
Кому жить любо-весело,
Вольготно на
Руси?
Поймал его Пахомушка,
Поднес к огню, разглядывал
И молвил: «Пташка
малая,
А ноготок востер!
Дыхну — с ладони скатишься,
Чихну — в огонь укатишься,
Щелкну — мертва покатишься,
А все ж ты, пташка
малая,
Сильнее мужика!
Окрепнут скоро крылышки,
Тю-тю! куда ни вздумаешь,
Туда и полетишь!
Ой ты, пичуга
малая!
Отдай свои нам крылышки,
Все царство облетим,
Посмотрим, поразведаем,
Поспросим — и дознаемся:
Кому живется счастливо,
Вольготно на
Руси...
На радости целуются,
Друг дружке обещаются
Вперед не драться зря,
А с толком дело спорное
По разуму, по-божески,
На чести повести —
В домишки не ворочаться,
Не видеться ни с женами,
Ни с
малыми ребятами,
Ни с стариками старыми,
Покуда делу спорному
Решенья не найдут,
Покуда не доведают
Как ни на есть доподлинно:
Кому живется счастливо,
Вольготно на
Руси?
Брови придавали особенную красоту глазам: они не были дугообразны, не округляли глаз двумя тоненькими, нащипанными пальцем ниточками — нет, это были две
русые, пушистые, почти прямые полоски, которые редко лежали симметрично: одна на линию была выше другой, от этого над бровью лежала
маленькая складка, в которой как будто что-то говорило, будто там покоилась мысль.
Обогнув гору Даютай, Алчан, как уже выше было сказано, входит в старое
русло Бикина и по пути принимает в себя с правой стороны еще три обильных водой притока: Ольду (по-китайски Култухе), Таудахе [Да-ю-тай — большая старинная башня.] и
Малую Лултухе. Алчан впадает в Бикин в 10 км к югу от станции железной дороги того же имени. Долина его издавна славится как хорошее охотничье угодье и как место женьшеневого промысла.
У Кирсанова были
русые волосы довольно темного оттенка, темно — голубые глаза, прямой греческий нос,
маленький рот, лицо продолговатое, замечательной белизны.
С ним, уже во время работ, я спускался второй раз в Неглинку около
Малого театра, где канал делает поворот и где
русло было так забито разной нечистью, что вода едва проходила сверху узкой струйкой: здесь и была главная причина наводнений.
Только в 1926 году взялся за Неглинку Моссовет и, открыв ее от
Малого театра, под который тогда подводился фундамент, до половины Свердловской площади, вновь очистил загрязненное
русло и прекратил наводнения.
— Ах, не говорите таких ужасных слов, — перебила его Варвара Павловна, — пощадите меня, хотя… хотя ради этого ангела… — И, сказавши эти слова, Варвара Павловна стремительно выбежала в другую комнату и тотчас же вернулась с
маленькой, очень изящно одетой девочкой на руках. Крупные
русые кудри падали ей на хорошенькое румяное личико, на больше черные заспанные глаза; она и улыбалась, и щурилась от огня, и упиралась пухлой ручонкой в шею матери.
Это был
малый лет тридцати, с круглым, чистым и румяным лицом, курчавою головою, небольшою светло-русою бородкой и
маленькими, беспокойно высматривающими глазками.
Луша поднялась с своего диванчика и неловко подала руку Евгению Константинычу, который неподвижно, с застывшей улыбкой на губах, смотрел на ее белое кисейное платье, на скромно открытые плечи, на несложившиеся руки с розовыми локтями, на
маленькую розу, заколотую в темной волне
русых волос.
Она была дочь известной московской умной и ученой дамы,
маленькая, худенькая, с длинными
русыми английскими буклями и с прозрачным профилем.
С казаками был урядник, георгиевский кавалер, в скобку остриженный, молодой, кровь с молоком, здоровый
русый малый, Назаров.
Все это вместе решило меня сделать первый опыт на русском языке. Охотников до уженья много на
Руси, особенно в деревнях, и я уверен, что найду в них сочувствие. Прошу только помнить, читая мою книжку, что она не трактат об уженье, не натуральная история рыб. Моя книжка ни больше ни
меньше как простые записки страстного охотника: иногда поверхностные, иногда односторонние и всегда неполные относительно к обширности обоих предметов, сейчас мною названных.
И настала тяжкая година,
Поглотила русичей чужбина,
Поднялась Обида от курганов
И вступила девой в край Троянов.
Крыльями лебяжьими всплеснула,
Дон и море оглашая криком,
Времена довольства пошатнула,
Возвестив о бедствии великом.
А князья дружин не собирают.
Не идут войной на супостата,
Малое великим называют
И куют крамолу брат на брата.
А враги на
Русь несутся тучей,
И повсюду бедствие и горе.
Далеко ты, сокол наш могучий,
Птиц бия, ушел на сине море!
— «Поля»! «Поля»! — раздался шепот и громче других голос Горбунова, занявшего свое место в первом ряду, между Г. Н. Федотовой и небрежно одетым
маленьким человечком с
русой бороденкой, спокойно дремавшим под гул аплодисментов. Это был драматург М. В. Кирилов-Корнеев, автор массы комедий, переводных и переделанных, которые чуть не ежедневно шли и в
Малом, и в Кружке, и по всей провинции и давали ему большой заработок.
Потом вспомнились ему кроткие глаза Медынской, ее
маленькая, стройная фигурка, а рядом с ней почему-то встала дородная, высокая и румяная Любовь Маякина со смеющимися глазами и толстой золотисто-русой косой.
«Да, тому, кто в годы постоянные вошел, тому женская прелесть даже и скверна», — мелькнуло в голове Долинского, и вдруг причудилась ему Москва, ее
Малый театр, купец Толстогораздов, живая жизнь, с людьми живыми, и все вы, всепрощающие, всезабывающие, незлобивые люди русские, и сама ты, наша плакучая береза, наша ораная
Русь просторная.
Для одиноких и холостых рабочих Артамонов построил над неглубоким оврагом,
руслом высохшей реки, имя которой забыто, длинный барак, с крышей на один скат, с тремя трубами на крыше, с
маленькими, ради сохранения тепла, окнами; окна придавали бараку сходство с конюшней, и рабочие назвали его — «Жеребячий дворец».
Шагах в шести от него, у тротуара, на мостовой, прислонясь спиной к тумбочке, сидел молодой парень в синей пестрядинной рубахе, в таких же штанах, в лаптях и в оборванном рыжем картузе. Около него лежала
маленькая котомка и коса без черенка, обернутая в жгут из соломы, аккуратно перекрученный веревочкой. Парень был широкоплеч, коренаст,
русый, с загорелым и обветренным лицом и с большими голубыми глазами, смотревшими на Челкаша доверчиво и добродушно.
А услыхавшие про это сразу догадались, что Голован это сделал неспроста, а что он таким образом, изболясь за людей, бросил язве шмат своего тела на тот конец, чтобы он прошел жертвицей по всем русским рекам из
малого Орлика в Оку, из Оки в Волгу, по всей
Руси великой до широкого Каспия, и тем Голован за всех отстрадал, а сам он от этого не умрет, потому что у него в руках аптекарев живой камень и он человек «несмертельный».
Кроме того, вмешивались изредка два болтуна: один, с добродушнейшею рожей и окладистою
русою бородой, Храпков, всё приговаривавший: «друг ты мой любезный», и другой
маленький, с птичьею рожицей, Жидков, тоже приговаривавший ко всему: «выходит, братцы мои», обращавшийся ко всем и говоривший складно, но ни к селу, ни к городу.
В это время в гостиную вошел гость. Это был незнакомый мне господин, лет сорока, высокий, плотный, плешивый, с большою
русою бородой и с
маленькими глазами. По помятому мешковатому платью и по манерам я принял его за дьячка или учителя, но жена отрекомендовала мне его доктором Соболем.
Будто такая она
маленькая, такая хорошенькая головка у нее
русая, вся в кудряшках, и носит она в ручках веночек, а за нею собачка, такая беленькая собачка, и все на меня гам-гам, гам-гам — будто сердится и укусить меня хочет.
В желтом свете фонаря лицо Степана резко и выпукло выделялось из мрака. Все оно сплошь заросло
русыми, курчавыми, мягкими волосами бороды, усов и бровей. Из этого леса выглядывали только
маленькие голубые глаза, вокруг которых лучами расходились тонкие морщинки, придававшие им всегдашнее выражение ласковой, усталой и в то же время детской улыбки.
При первых моих поисках и в старом плодовитом саду, и на поникшей речке Майне, и около
маленьких родничков, которые кое-где просачивались по старому
руслу реки, и на полянах между лесами я встретил не только бабочек, водившихся в окрестностях Казани, но много таких, о которых я не имел понятия.
Толпенников успел рассмотреть несколько альбомов с видами Швейцарии и Парижа, и эти дурно исполненные картинки, одинаковые во всех приемных, докторских и адвокатских, наполнили его чувством терпеливой скуки и какого-то безразличия к себе и к собственному делу, когда дверь из кабинета раскрылась и выпустила запоздавшего клиента — невысокого, толстого мужчину с широкой
русой бородой и
маленькими серыми глазами.
Стыдно робеть, закрываться перчаткою.
Ты уж не
маленький!.. Волосом
рус,
Видишь, стоит, изможден лихорадкою,
Высокорослый, больной белорус...
Меж тем заводской барин, убоясь русской стужи, убрался в чужие края, на теплые воды, забыв про петровскую свою работу и про
маленького Колышкина. Забыл бы и
Русь, да не мог: из недр ее зябкий барин получал свои доходы.
По темной, крутой лестнице я поднялся во второй этаж и позвонил. В
маленькой комнатке сидел у стола бледный человек лет тридцати, в синей блузе с расстегнутым воротом; его
русые усы и бородка были в крови, около него на полу стоял большой глиняный таз; таз был полон алою водою, и в ней плавали черные сгустки крови. Молодая женщина, плача, колола кухонным ножом лед.
Общее святое славянское дело связывает обе эти страны: большую, могучую славную
Русь и храбрую,
маленькую Сербию.
Изо всех городов, сел и деревень обширной матушки-Руси стали стекаться по первому зову правительства молодые и старые запасные солдаты. Они покидали свои семьи, престарелых родителей, жен и детей, бросали полевые работы, оставляя неубранным хлеб на полях, чтобы стать в ряды русских войск, готовившихся к защите чести дорогой России и
маленького славянского королевства.
Я стояла, окруженная толпою девочек — черненьких, белокурых и
русых, больших и
маленьких, худеньких и полных, но безусловно чужих и далеких.
Я стоял, прикусив губу, и неподвижно смотрел на Игната. Лицо его с светло-русою бородою стало еще наивнее. Как будто
маленький ребенок увидал неслыханное диво, ахнул да так и застыл с разинутым ртом и широко раскрытыми глазами. Я велел дезинфицировать труп и перенести в мертвецкую, а сам побрел домой.
Киселев был плотный и приземистый человек лет за сорок, с широким лицом и окладистою
русою бородой; из-под высокого и очень крутого лба внимательно смотрели
маленькие глазки, в которых была странная смесь наивности и хитрой практической сметки. Всем своим видом Киселев сильно напоминал ярославца-целовальника, но только практическую сметку свою он употреблял не на «объегоривание» и спаиванье мужиков, а на дело широкой помощи им.
Голова ее, прикрытая
маленькой косой и редкими
русыми волосами, совсем точно приросла к шее.
Из-под надетой набекрень шапки выбивались
русые кудри шелковистых волос, яркий румянец горел на нежной коже щек, а белизну лица оттеняли
маленькие темно-русые усики и шелковистый пух небольшой бородки.
Высокий ростом, с задумчивым, красивым, полным энергии лицом, матовая белизна которого оттенялась девственным пухом
маленьких усиков, с темно-русыми волосами и карими глазами, порой блиставшими каким-то стальным блеском, доказывавшим, что в этом молодом теле таится твердый характер мужа.
Прощай, милый, незабвенный друг, помни, что есть на
Руси люди, которые тебя много, очень много любят и будут только тогда счастливы, когда узнают о твоем счастии; не забудь и
маленького друга своего Андрея.
Высокий ростом, с задумчивым, красивым, полным энергии лицом, матовая белизна которого оттенялась девственным пухом
маленьких усиков, с темно-русыми волосами и карими глазами, порой блиставшими каким-то стальным блеском, доказывавшим, что в этом молодом теле имеется твердый характер мужа.
— Полонил я только одну красавицу, разумную думушку, — отвечал Хабар, — она шепнула мне полюбовное слово и вам велела молвить: родные-то мы, братцы, по святой по
Руси, родные скоро будем и по батюшке Ивану Васильевичу. Приду я к вам, мои кровные, припаду к вашим ногам, примите меня, друженьки, во свою семью. Вам раскрою белу грудь мою: выроньте в нее семя
малое, слово ласково разрастется широким деревцом. Снимите вы голову, не плачьте по волосам; помилуете — буду ввек вам рабыней-сестрой.
Балага был
русый, с красным лицом и в особенности красною, толстою шеей, приземистый, курносый мужик, лет двадцати семи, с блестящими
маленькими глазами и
маленькою бородкой. Он был одет в тонком синем кафтане на шелковой подкладке, надетом на полушубке.
«27-го апреля 751 года бежал из Киево-Братского монастыря иеродиакон Тавия Яскевич, приметами таков: росту среднего, на голове и бороде волосов
русых, темно-простых, бороды невеликой, очей в лобу западлых, телом умерителен; носа
малого, продолгого; ходы замашкой, — як ходит, то руками размахивает, спевает и читает тенористо». «Накрепко его смотреть, поймать, забить в колодки» и т. д.
Авраамка росту
малого, лет 40, волосы светло-русые с сединами».
Зенон исполнил и это, и когда золотые уборы и самоцветные камни в оправах были вынуты
маленькою рукой Нефоры из ее узорного ларца и разложены ею по темной ковровой подушке, Зенон наклонился лицом к коленям гостьи и стал серьезно рассматривать амулеты, шпильки, браслеты и цепи, а Нефора меж тем рассматривала самого Зенона и любовалась грациозностью его движений и нежною прелестью его светло-русых кудрей, подстриженных и завитых на лбу по греческой моде.
Два человека с края были бритые острожные. Один высокий, худой; другой черный, мохнатый, мускулистый с приплюснутым носом. Третий был дворовый, лет 45-ти, с седеющими волосами и полным, хорошо откормленным телом. Четвертый был мужик очень красивый с окладистою,
русою бородой и черными глазами. Пятый был фабричный, желтый, худой
малый, лет 18-ти, в халате.
Так, в 1743 г. сразу бежали и в одном указе объявлены: 1) Козельского монастыря монах Мелетий Стоецкий, «волосов малих, а глазов больших, лица кругопятного»; 2) иеромонах Варлаам Климов, «мови тонклявой»; 3) из монастыря Полтавского иеродиакон Сильвестр Кульчиньский, лет 30; 4) из Гамалеевского монастыря иеромонах Никифор, носа не великого и острого, мови швидкой, 34 л.; 5) из Глуховского монастыря монахиня Паисия, мови дроботливой и мало гугнивой, глазов серих мало подпухлых, носа долгого, лет 45; 6) из Козелецкого монастыря монахиня Христина, мови повольнодроботливой, носа короткого, лет 40; 7) из Черниговского Троицкого монастыря — иеромонах Иннокентий Шабулявский — в плечах толст, сам собою и руками тегуст (sic), носа острого, щедровит (ряб), бороды не широкой, козлиной (sic), спевает и читает сипко тенором; 8) из Никольского пустынного монастыря монах Исаия Куновецкий — сухопрадий (sic), око правое вейкою (sic) толсто заплыло, лет 22; 9) из Успенского монастыря иеромонах Антоний Усманецкий, 57 лет, мови грубой; 10) монах Исаия, 31 года, без пальца на руке; 11) монах Иосей кузнец, росту
малого, 40 лет; 12) Анастасий Хватовец — 31 года; 13) Калист Загоровский,
русый, слащеватый, 30 лет.