Неточные совпадения
В ней
меньше той синтезирующей примирительности, которая часто раздражает в Соловьеве, раздражает более всего в его «Оправдании добра»,
системе нравственной философии, в этой статье он мыслит радикально.
«Да и забыл тогда об этом поинтересоваться», но все-таки оказалось, что у него превосходная память, потому что он даже припомнил, как строга была к
маленькому воспитаннику старшая кузина, Марфа Никитишна, «так что я с ней даже побранился раз из-за вас за
систему воспитания, потому что всё розги и розги больному ребенку — ведь это… согласитесь сами…» и как, напротив, нежна была к бедному мальчику младшая кузина, Наталья Никитишна…
Это выдумали клеветники русского народа или, по
малой мере, противники ныне действующей акцизной
системы.
— Ну, до этого-то еще далеко! Они объясняют это гораздо проще; во-первых, дробностью расчетов, а во-вторых, тем, что из-за какого-нибудь гривенника не стоит хлопотать. Ведь при этой
системе всякий старается сделать все, что может, для увеличения чистой прибыли, следовательно, стоит ли усчитывать человека в том, что он одним-двумя фунтами травы накосил
меньше, нежели другой.
Я вижу эти наивные,
малым довольные лица, я указываю на них и говорю: «Вот доказательства разумности моей
системы!
Я знаю, что
система, допускающая пользование услугами заведомых прохвостов, в качестве сдерживающей силы относительно людей убеждения, существует не со вчерашнего дня, но, по моему мнению, давность в подобном деле есть прецедент, по
малой мере, неуместный.
Основатель разумной
системы осуществил уже, впрочем, некоторую долю своих намерений и дал миру
маленькое понятие о том, что может он совершить на пользу человеческих обществ.
И вот я доверчиво и восторженно предался новооткрытой
системе, в ней заключил все свои стремления и лет двенадцати был уже
маленьким философом и страшным партизаном законности.
События надвигались грозные, но в тогдашнем высшем классе общества было больше любопытства, чем искренней тревоги за свою родину. Самое
маленькое меньшинство (как мне случалось слышать скорее в Казани, чем в Нижнем) видело в Крымской кампании приближение краха всей николаевской
системы.
Я уже имел повод заметить, что тогда и для всех нас — чужестранцев режим Второй империи вызывал освободительное настроение. Была эмиграция с такими именами, как В.Гюго, Кине, Луи Блан, Ледрю-Роллен. И парламентская оппозиция, хотя и
маленькая числом, все-таки поддерживала надежды демократов и республиканцев. Пресса заметно оживлялась. Прежних тисков уже не было, хотя и продолжала держаться
система «предостережений».
Он жил безвыездно в Москве, в Пименовском переулке, близ
Малой Дмитровки, в собственном доме, над крышей которого высилась целая
система громоотводов, но они, впрочем, не рассеивали его опасения, и старик во время грозы скрывался на погребице.