Неточные совпадения
Гостям было жарко в
каюте, одни вынимали
маленькие бумажные платки и отирали пот, другие, особенно второй баниос, сморкались в бумажки, прятали их в рукав, обмахивались веерами.
У всех в
каютах висели ряды ананасов, но один из наших офицеров (с другого судна) заметил, что из зеленых корней ананасов выползли три
маленькие скорпиона, которых он принял сначала за пауков.
В
каюте от внешнего воздуха с дождем, отчасти с морозом, защищала одна рама в
маленьком окне.
Вошел широкий седой человек, одетый в синее, принес
маленький ящик. Бабушка взяла его и стала укладывать тело брата, уложила и понесла к двери на вытянутых руках, но, — толстая, — она могла пройти в узенькую дверь
каюты только боком и смешно замялась перед нею.
Рядом с аппаратной —
маленькая коробочка-каюта. За столом, рядом. Я нашел, крепко сжал ее руку...
Каюта помощника капитана была очень мала, в ней с трудом помещались кровать и
маленький письменный стол, между который едва можно было втиснуть раскладную ковровую табуретку. Но все было щегольски чисто, ново и даже кокетливо. Плюшевое тигровое одеяло на кровати было наполовину открыто, свежее белье, без единой складочки, прельщало глаз сладостной белизной.
Солдат стоял в двери
каюты для прислуги, с большим ножом в руках, — этим ножом отрубали головы курам, кололи дрова на растопку, он был тупой и выщерблен, как пила. Перед
каютой стояла публика, разглядывая
маленького смешного человечка с мокрой головой; курносое лицо его дрожало, как студень, рот устало открылся, губы прыгали. Он мычал...
Выразив удовольствие, что случайно дал полезный совет, я спустился в небольшую
каюту с
маленьким окном в стене кормы, служившую столовой, и сел на скамью к деревянному простому столу, где уже сидел Тоббоган.
Шутя и смеясь, они быстро накрыли стол для кофе и убежали, а на смену, гуськом, один за другим из
кают медленно вылезли пассажиры: толстяк, с
маленькой головой и оплывшим лицом, краснощекий, но грустный и устало распустивший пухлые малиновые губы; человек в серых бакенбардах, высокий, весь какой-то выглаженный, с незаметными глазами и
маленьким носом-пуговкой на желтом плоском лице; за ними, споткнувшись о медь порога, выпрыгнул рыжий круглый мужчина с брюшком, воинственно закрученными усами, в костюме альпиниста и в шляпе с зеленым пером.
Маленькая каютка была полна провожающих. Володя тотчас же представил всех бывших в
каюте гардемаринов и кондукторов своим. Ашанины посидели там несколько минут и пошли в кают-компанию.
В палубе, у переборки, соединяющей кают-компанию с жилым помещением матросов, у образа Николая Чудотворца, патрона моряков, уже собиралась походная церковь: были поставлены
маленький иконостас, аналой и подсвечник для свечей.
И чувство беспомощности и сиротливости невольно охватывало юношу в этой
маленькой полутемной
каюте, с раздирающим душу скрипом переборок и бимсов [Бимсы — поперечные деревянные балки между бортами корабля.
Престарелый отец Спиридоний, проводивший большую часть времени в
маленькой душной
каюте и порядочно-таки скучавший и от безделья и в не совсем подходящем для него обществе моряков-офицеров, облачился в епитрахиль, и, едва держась на ногах от сильной качки, торопливо прочитывал молитвы о благополучном плавании.
Он переодевался в своей
каюте в штатское платье, чтоб ехать на берег, и положил на
маленький столик, бывший под иллюминатором, свои часы, как вдруг увидал в
каюте тонкое удилище и на нем лесу с привязанными крючками. Крючки скользнули по столу и захватили часы с цепочкой, но Ашанин вовремя схватил тонкую и гибкую бамбуковую жердь и таким образом спас свое достояние. Заглянув в иллюминатор, он увидал
маленькую лодчонку, быстро удалявшуюся от борта и скоро скрывшуюся среди тесно стоявших джонок.
«Зарядите-ка нашу пушку картечью, — а у нас, сэр, одна
маленькая каронадка была, — да скажите ребятам, чтобы на всякий случай зарядили ружья да приготовили топоры, Дженкинс!» Дженкинс махнул головой и ушел делать распоряжения, а я пошел в
каюту и на всякий случай спрятал на грудь корабельные бумаги, положил в карман деньги и зарядил оба револьвера…
У входа в капитанскую
каюту он увидел вестового, который в растворенной
маленькой буфетной развешивал по гнездам рюмки и стаканы разных сортов.
Володя рвал и метал и, словно разъяренный зверек в клетке, ходил взад и вперед по
маленькой гардемаринской
каюте в чечунчевой паре, в шлеме на голове и тросточкой в руке…
И
маленький черноволосый старший офицер, беседовавший глаз на глаз в своей
каюте с молодым человеком, сидевшим на табурете, протянул любезно Володе свой объемистый портсигар со словами «курите, пожалуйста!» и продолжал...
Кто-то заказал снять копию масляными красками с фотографии «Коршуна», а в
каюте старшего штурмана старик-китаец с большими круглыми очками уже разложил свои инструменты и, опустившись на колени, с самым глубокомысленным видом, как-то нежно присюсюкивая губами, осторожно буравил
маленьким буравчиком мозоль на ноге почтенного Степана Ильича.
Окна большие, а не
маленький, наглухо задраенный (закрытый) иллюминатор [Иллюминатор — небольшое окно в
каюте из очень толстого стекла.], обмываемый пенистой волной.
И
маленький гардемарин с задорным вихорком и мышиными глазками, благоразумно затворив двери
каюты, затянул фальцетом, а все подтянули хором...
Робко вступает Дуня на палубу, дрожащей поступью идет за отцом в уютную
каюту, садится у окна, глядит на
маленький свой городок, что причудливо раскинулся по берегу, полугорьям и на верху высокой кручи…
Весел, радошен Марко Данилыч по своей
каюте похаживает. Хоть и пришлось ему без
малого половину дешевой покупки уступить товарищам, а все ж таки остался он самым сильным рыбником на всей Гребновской. Установил по своему хотенью цены на рыбу, и на икру, и на клей, и на тюленя. Властвовал на пристани, и, как ни вертелся Орошин, должен был подчиниться недругу.
Лежа в соседней
каюте, Патап Максимыч от слова до слова слышал слова Алексея. «Вот, — думает он, — хотя после и дрянным человеком вышел, а все-таки старого добра не забыл. А небойсь, словом даже не помянул, как я к его Марье Гавриловне приходил самую
малую отсрочку просить по данному векселю. А добро помнит. Хоть и совсем человек испортился, а все-таки помнит».
Хрущев вскоре достиг своего убежища — барки, вошел в
каюту. Лунный свет слабо проникал в замерзшее
маленькое окошко и освещал убогое помещение. Соломы в углу, служившей постелью, было довольно много — Василий Васильевич собрал ее в других частях барки, было даже несколько незатейливой глиняной посуды, кружка, горшки, словом,
каюта, за эти проведенные в ней несчастным молодым человеком дни, приобрела некоторый вид домовитости.