Неточные совпадения
— Сказал два,
меньше ни
копья!
И все застывали, очарованные; только самовар тихо поет, не мешая слушать жалобу гитары. Два квадрата
маленьких окон устремлены во тьму осенней ночи, порою кто-то мягко постукивает в них. На столе качаются желтые огни двух сальных свеч, острые, точно
копья.
[Тут когда-то были Муравьевские
копи, в которых добыча угля производилась постовыми солдатами из разряда штрафованных, то есть была тут своя
маленькая каторга; назначало их на работы местное начальство в наказание «за незначительные, впрочем, преступления» (Мицуль).
…Представилось дело, которое я откладывать не люблю. Посылаю вам для передачи Андрею Андреевичу
копию с бумаги, по которой он может просить об казенном пособии. Третий пунктэтой бумаги укажет ему дорогу, каким образом действовать… Не следует пренебрегать этой помощию помимо
Маленькой артели, которая своими путями… Я нашел эту бумагу у Фролова и сегодня же посылаю другую
копию Соловьеву.
В Генуе, на
маленькой площади перед вокзалом, собралась густая толпа народа — преобладают рабочие, но много солидно одетых, хорошо откормленных людей. Во главе толпы — члены муниципалитета, над их головами колышется тяжелое, искусно вышитое шелком знамя города, а рядом с ним реют разноцветные знамена рабочих организаций. Блестит золото кистей, бахромы и шнурков, блестят
копья на древках, шелестит шелк, и гудит, как хор, поющий вполголоса, торжественно настроенная толпа людей.
Когда Делорж
копьем своим тяжелым
Пробил мне шлем и мимо проскакал,
А я с открытой головой пришпорил
Эмира моего, помчался вихрем
И бросил графа на́ двадцать шагов,
Как
маленького пажа; как все дамы
Привстали с мест, когда сама Клотильда,
Закрыв лицо, невольно закричала,
И славили герольды мой удар, —
Тогда никто не думал о причине
И храбрости моей и силы дивной!
Спустишься к нему, охватит тебя тепловатой пахучей сыростью, и первые минуты не видишь ничего. Потом выплывет во тьме аналой и чёрный гроб, а в нём согбенно поместился
маленький старичок в тёмном саване с белыми крестами, черепами, тростью и
копьём, — всё это смято и поломано на иссохшем теле его. В углу спряталась железная круглая печка, от неё, как толстый червь, труба вверх ползёт, а на кирпиче стен плесень наросла зелёной чешуёй. Луч света вонзился во тьму, как меч белый, и проржавел и рассыпался в ней.
Однако на гиляков мы это подумали напрасно. Увидел Оркун, что мы сумлеваемся, обобрал у своих
копья, одному на руки сдал, а с остальными к нам идет без оружия. Тут уж и мы увидали, конечно, что у гиляков дело на чести, и пошли с ними к тому месту, где у них лодки были спрятаны. Выволокли они нам две лодки: одна побольше, другая поменьше. В большую-то Оркун приказывает восьмерым садиться, в
маленькую — остальным.
Вихорев. Ведь этот народ не понимает самой простой истины… Что такое деньги?.. Ни больше ни
меньше как средство жить порядочно, в свое удовольствие. А они стараются как можно больше
копить и как можно
меньше проживать; а уж доказано всеми науками, что это вредно… для торговли… и для целого общества.
Они делают
копья и стрелы из костей. Больше всего они любят есть звериный и рыбий жир. Женщины и мужчины одеваются одинаково. У женщин только бывают очень широки сапоги. В эти широкие голенища сапогов они кладут
маленьких детей и так носят их.
Кто-то заказал снять
копию масляными красками с фотографии «Коршуна», а в каюте старшего штурмана старик-китаец с большими круглыми очками уже разложил свои инструменты и, опустившись на колени, с самым глубокомысленным видом, как-то нежно присюсюкивая губами, осторожно буравил
маленьким буравчиком мозоль на ноге почтенного Степана Ильича.
В эту минуту он забыл все на свете, даже своего
маленького сынка-сиротку, которого он оставил в Кронштадте и ради которого отказывает себе в удовольствиях, редко съезжает на берег и
копит деньги.
За сопкой Гулика река
Копи выходит на равнину Цзаусано и разбивается на несколько больших проток. Характер береговых обрывов, далеко отодвинутых в сторону, и заболоченные острова между протоками свидетельствуют о том, что раньше здесь был морской залив и что
маленькие речки Яна, Улике и Копка самостоятельно впадали в море. В те времена устье реки
Копи находилось около сопки Гулика.
С правой стороны его стоял оседланный конь и бил копытами о землю, потряхивая и звеня сбруей, слева — воткнуто было
копье, на котором развевалась грива хвостатого стального шишака; сам он был вооружен широким двуострым мечом, висевшим на стальной цепочке, прикрепленной к кушаку, чугунные перчатки, крест-на-крест сложенные, лежали на его коленях; через плечо висел у него на шнурке
маленький серебряный рожок; на обнаженную голову сидевшего лились лучи лунного света и полуосвещали черные кудри волос, скатившиеся на воротник полукафтана из буйволовой кожи; тяжелая кольчуга облегала его грудь.
С правой стороны его стоял оседланный конь и бил копытами о землю, потряхивая и звеня сбруею; с левой — воткнуто было
копье, на котором развевалась грива хвостного стального шишака; сам он был вооружен широким двуострым мечом, висевшим на стальной цепочке, прикрепленной к кушаку, чугунные перчатки, крест-накрест сложенные, лежали на его коленях; через плечо висел у него на шнурке
маленький серебряный рожок; на обнаженную голову сидевшего лились лучи лунного света и полуосвещали черные кудри волос, скатившиеся на воротник полукафтанья из буйволовой кожи; тяжелая кольчуга облегала его грудь.