Неточные совпадения
— Что
мама? — спросил он, водя рукой по гладкой, нежной шейке дочери. — Здравствуй, — сказал он, улыбаясь здоровавшемуся
мальчику.
Знатная дама, чье лицо и фигура, казалось, могли отвечать лишь ледяным молчанием огненным голосам жизни, чья тонкая красота скорее отталкивала, чем привлекала, так как в ней чувствовалось надменное усилие воли, лишенное женственного притяжения, — эта Лилиан Грэй, оставаясь наедине с
мальчиком, делалась простой
мамой, говорившей любящим, кротким тоном те самые сердечные пустяки, какие не передашь на бумаге, — их сила в чувстве, не в самих них.
— Про аиста и капусту выдумано, — говорила она. — Это потому говорят, что детей родить стыдятся, а все-таки родят их
мамы, так же как кошки, я это видела, и мне рассказывала Павля. Когда у меня вырастут груди, как у
мамы и Павли, я тоже буду родить —
мальчика и девочку, таких, как я и ты. Родить — нужно, а то будут все одни и те же люди, а потом они умрут и уж никого не будет. Тогда помрут и кошки и курицы, — кто же накормит их? Павля говорит, что бог запрещает родить только монашенкам и гимназисткам.
— Я с
мамой. Она политическая, — гордо сказал
мальчик.
— Ничего не дам, а ей пуще не дам! Она его не любила. Она у него тогда пушечку отняла, а он ей по-да-рил, — вдруг в голос прорыдал штабс-капитан при воспоминании о том, как Илюша уступил тогда свою пушечку
маме. Бедная помешанная так и залилась вся тихим плачем, закрыв лицо руками.
Мальчики, видя, наконец, что отец не выпускает гроб от себя, а между тем пора нести, вдруг обступили гроб тесною кучкой и стали его подымать.
— Ах,
мама! Разве бывают бешеные
мальчики?
Аня(задумчиво). Шесть лет тому назад умер отец, через месяц утонул в реке брат Гриша, хорошенький семилетний
мальчик.
Мама не перенесла, ушла, ушла без оглядки… (Вздрагивает.) Как я ее понимаю, если бы она знала!
— Это вчерашняя девочка,
мама! Я тебе говорил, — сказал
мальчик, здороваясь. — Только у меня теперь урок.
—
Мама!
Мама! Ах, как хорошо тут,
мама! — кричит ей
мальчик и опять целуется с детьми, и хочется ему рассказать им поскорее про тех куколок за стеклом. — Кто вы,
мальчики? Кто вы, девочки? — спрашивает он, смеясь и любя их.
А внизу, наутро, дворники нашли маленький трупик забежавшего и замерзшего за дровами
мальчика; разыскали и его
маму… Та умерла еще прежде его; оба свиделись у господа бога в небе.
Где это он теперь: всё блестит, всё сияет и кругом всё куколки, — но нет, это всё
мальчики и девочки, только такие светлые, все они кружатся около него, летают, все они целуют его, берут его, несут с собою, да и сам он летит, и видит он: смотрит его
мама и смеется на него радостно.
Присел он и скорчился, а сам отдышаться не может от страху и вдруг, совсем вдруг, стало так ему хорошо: ручки и ножки вдруг перестали болеть и стало так тепло, так тепло, как на печке; вот он весь вздрогнул: ах, да ведь он было заснул! Как хорошо тут заснуть! «Посижу здесь и пойду опять посмотреть на куколок, — подумал,
мальчик и усмехнулся, вспомнив про них, — совсем как живые!..» И вдруг ему послышалось, что над ним запела его
мама песенку. «
Мама, я сплю, ах, как тут спать хорошо!»
В будни я бываю занят с раннего утра до вечера. А по праздникам, в хорошую погоду, я беру на руки свою крошечную племянницу (сестра ожидала
мальчика, но родилась у нее девочка) и иду не спеша на кладбище. Там я стою или сижу и подолгу смотрю на дорогую мне могилу и говорю девочке, что тут лежит ее
мама.
Пётр (тихо). Ты,
мама, скажи отцу, что я не буду ходить в гимназию. Мне говорить с ним… трудно, мы плохо понимаем друг друга… Скажи — я дал пощёчину Максимову, когда он назвал отца зверем и подлецом… Теперь я понимаю, что незаслуженно обидел этого
мальчика… Хотя он не прав — какой же зверь отец? (Медленно и задумчиво.) Какой он зверь…
У хорошего
мальчика Пети была очень хорошая
мама, которая постоянно его учила и образовывала. И жили они в большом доме, а во дворе гуляли гуси и куры: куры несли им яички, а гусей они кушали. И, кроме того, жил еще во дворе маленький теленочек, которого все любили и в шутку звали Васенькой, и этот теленочек рос для того, чтобы сделать из него для хорошего
мальчика Пети котлетки.
И вмиг девочку неудержимо потянуло увидеть свою
маму, услышать её милый голос, почувствовать на своем лице её нежный поцелуй. Впервые тяжелое раскаяние сильно и остро захватило маленькую душу Таси, заполнив собой все её уголки. И тот
мальчик, поминутно глухо кашлявший и хватавшийся за грудь, вдруг стал ей дорогим и близким. Их общее горе приблизило его к ней.
— И хорошо делаешь: бедному
мальчику немного осталось жить… Но когда он оставит тебя, ты не останешься одна. С тобою будет твоя новая
мама!
— Как далеко? Всего полквартала, ветер был как раз в нашу сторону. Да и как ты вообще мог оттуда судить, нужен ты или не нужен? Всякий чуткий
мальчик, не такой черствый эгоист, как ты, сейчас же бы бросился домой, сейчас же спросил бы себя, — не беспокоятся ли
мама с папой, не понадоблюсь ли я дома? А у тебя только и заботы, что о белых лайковых перчатках.
Но и волос этих я лишился. Мы обещались на Машины именины, первого апреля, прийти к Плещеевым. Но у Юли было много уроков, а одного меня
мама не пустила, — неудобно:
мальчик один на именины к девочке!
Екатерина Ивановна. Да что ты,
мама! Как же можно с детьми и в такую жару… бедный
мальчик!
— Дитя мое, мой
мальчик, — говорю тихо, — как ты любишь свою
маму?
И к этой новой, великой, трудной цели твоя
мама будет стремиться всеми силами своей души, мой единственный
мальчик.
—
Мама! — воскликнул
мальчик.
— Умница
мальчик, жалеет
маму! — ласково потрепал Иннокентий Антипович ребенка по щеке и усадил его на диван.
— Не радуйся слишком рано,
мама, — с горечью произнес
мальчик. — Я пришел только проститься с тобою.
— Послушай, — задумчиво сказал Валя, — как надоела мне эта женщина! Она говорит, что она моя
мама. Разве бывают две
мамы у одного
мальчика?
Вчера вечером невольно рассмеялся, глядя на своего Женичку, как он укладывался спать. Он пополнел и посвежел и такой хитрый! Очень милый
мальчик. Бонна по своему разумению научила его разным молитвам, тут, конечно, и за папу с
мамой и за солдатиков, а кончается молитва неожиданно так...
Это моя радость поет о том, что я был маленький
мальчик и
мама звала меня Юрой, Юрочкой.