Неточные совпадения
Когда он вышел, Грэй посидел несколько времени, неподвижно смотря в полуоткрытую дверь, затем перешел к себе. Здесь он то сидел, то ложился; то, прислушиваясь к треску брашпиля, выкатывающего громкую цепь, собирался выйти на бак, но вновь задумывался и возвращался к столу, чертя по клеенке пальцем прямую быструю линию. Удар кулаком в дверь вывел его из маниакального состояния; он повернул ключ, впустив Летику.
Матрос, тяжело дыша,
остановился с видом гонца, вовремя предупредившего казнь.
Нам прислали быков и зелени. Когда поднимали с баркаса одного быка, вдруг петля сползла у него с брюха и
остановилась у шеи; бык стал было задыхаться, но его быстро подняли на палубу и освободили. Один
матрос на баркасе, вообразив, что бык упадет назад в баркас, предпочел лучше броситься в воду и плавать, пока бык будет падать; но падение не состоялось, и предосторожность его возбудила общий хохот, в том числе и мой, как мне ни было скучно.
Не
останавливаясь в Соутамтоне, я отправился в Крус. На пароходе, в отелях все говорило о Гарибальди, о его приеме. Рассказывали отдельные анекдоты, как он вышел на палубу, опираясь на дюка Сутерландского, как, сходя в Коусе с парохода, когда
матросы выстроились, чтоб проводить его, Гарибальди пошел было, поклонившись, но вдруг
остановился, подошел к
матросам и каждому подал руку, вместо того чтоб подать на водку.
Ночь застала нас в скалистом рукаве, по правую сторону острова Капароль, и мы быстро прошли это место, чтобы
остановиться у леса, где утром
матросы должны были запасти дрова.
Саша и
матрос решили лучше самим погибнуть, но Василия не оставлять, и в темноте под слепыми пулями поволокли его, часто
останавливаясь в изнеможении.
Щит, придерживаемый тремя
матросами,
остановился, покачиваясь; в ногах Пэда, крепко увязанная между ступней, чернела свинцовая балясина.
Володя
остановился и увидел своего знакомого пожилого
матроса с серьгой в ухе, Михаилу Бастрюкова, который в куцом бушлатике стоял, прислонившись к борту, и сплеснивал какую-то веревку. Его глаза ласково улыбались Володе, как и тогда при первой встрече.
И он ходил снова, по временам
останавливаясь у какой-нибудь кучки
матросов, которые, притулившись у борта или у мачты, вполголоса лясничали. Присутствие юнца-кадета не останавливало бесед, иногда довольно свободно критиковавших господ офицеров. И Володя слушал эти беседы и только удивлялся их добродушному юмору и меткости и образности определений и прозвищ.
Один только старший офицер, хлопотун и суета, умеющий из всякого пустяка создать дело, по обыкновению, носится по корвету, появляясь то тут, то там, то внизу, то на палубе, отдавая приказания боцманам,
останавливаясь около работающих
матросов и разглядывая то блочок, то сплетенную веревку, то плотничью работу, и спускается в кают-компанию, чтобы выкурить папироску, бросить одно-другое слово и снова выбежать наверх и суетиться, радея о любимом своем «Коршуне».
— Что?! —
Матрос вскочил на ноги и с тесаком ринулся на Катю. — Не устроим?! — Он
остановился перед нею и стал бить себя кулаком в грудь. Поверьте мне, товарищ! Вот, отрубите мне голову тесаком: через три недели во всем мире будет социальная революция, а через два месяца везде будет социализм. Формальный! Без всякого соглашательского капитализму!.. Что? Не верите?!
Жили в гостинице советские служащие,
останавливались приезжавшие из уезда делегаты, красноармейцы и
матросы с фронта. До поздней ночи громко разговаривали, кричали и пели в коридорах, входили, не стучась, в чужие номера. То и дело происходили в номерах кражи. По мягким креслам ползали вши.
— Пя-я-ть! — протянулся опять заунывный крик
матроса, и пароход еще убавил ходу, но не
остановился.