Неточные совпадения
Через минуту она вышла из галереи с
матерью и франтом, но, проходя мимо Грушницкого, приняла вид такой чинный и важный — даже не
обернулась, даже не заметила его страстного взгляда, которым он долго ее провожал, пока, спустившись с горы, она не скрылась за липками бульвара…
Вера Петровна молчала, глядя в сторону, обмахивая лицо кружевным платком. Так молча она проводила его до решетки сада. Через десяток шагов он
обернулся —
мать еще стояла у решетки, держась за копья обеими руками и вставив лицо между рук. Самгин почувствовал неприятный толчок в груди и вздохнул так, как будто все время задерживал дыхание. Он пошел дальше, соображая...
Минута для меня роковая. Во что бы ни стало надо было решиться! Неужели я не способен решиться? Что трудного в том, чтоб порвать, если к тому же и сами не хотят меня?
Мать и сестра? Но их-то я ни в каком случае не оставлю — как бы ни
обернулось дело.
Но Татьяна Павловна хмурилась; она даже не
обернулась на его слова и продолжала развязывать кулек и на поданные тарелки раскладывать гостинцы.
Мать тоже сидела в совершенном недоумении, конечно понимая и предчувствуя, что у нас выходит неладно. Сестра еще раз меня тронула за локоть.
Поехали.
Мать несколько раз
обернулась, взмахивая платком, бабушка, опираясь рукою о стену дома, тоже трясла в воздухе рукою, обливаясь слезами, дед тоже выдавливал пальцами слезы из глаз и ворчал отрывисто...
Софья бросила куда-то начатую папиросу,
обернулась к
матери и спросила ее...
— Да, конечно! — отозвался Николай и,
обернувшись к
матери, с улыбкой на добром лице спросил: — А вас, Ниловна, миновала эта чаша, — вы не знали тоски по любимом человеке?
Людмила быстро
обернулась, взглянула на нее как бы в испуге и торопливо заговорила, протянув руки к
матери, точно желая остановить нечто.
Мать видела, как быстро
обернулся Павел, и видела, что его лицо вспыхнуло чувством, обещавшим что-то большое для нее.
Мать хорошо знала доктора, он был одним из близких товарищей Николая, его звали Иван Данилович. Она подошла к Егору, — он высунул язык встречу ей. Доктор
обернулся.
Обернувшись к
матери, она взяла ее под руку, покачнулась к ней и заговорила простым и близким сердцу
матери голосом...
Сухой, горячий туман ожег глаза
матери, и она одним движением вдруг окрепшего тела встала сзади сына. Все
обернулись к Павлу, окружая его, точно крупинки железа кусок магнита.
— Ах, это Александр Федорыч! — первая сказала
мать, опомнившись. Граф приветливо поклонился. Наденька проворно откинула вуаль от лица,
обернулась и посмотрела на него с испугом, открыв немного ротик, потом быстро отвернулась, стегнула лошадь, та рванулась вперед и в два прыжка исчезла за воротами; за нею пустился граф.
Больше
мать не расспрашивала. Долгое время в душной, промозглой комнате слышался только неистовый крик младенца да короткое, частое дыхание Машутки, больше похожее на беспрерывные однообразные стоны. Вдруг
мать сказала,
обернувшись назад...
В это время в коридоре послышались чьи-то неуверенные шаги и шуршание руки, отыскивающей в темноте дверь.
Мать и оба мальчика — все трое даже побледнев от напряженного ожидания —
обернулись в эту сторону.
— Ах, приношу вам сто извинений! — услышал я почти из-за своего собственного плеча и,
обернувшись, увидел пред дамским туалетом, какой привык видеть в спальне моей
матери… как вам сказать, кого я увидел?
— О! Не беспокойтесь, сударыня: вашу барышню ничто не скомпрометирует! — закричал ей вдогонку Бобров и вдруг расхохотался таким странным, горьким смехом, что и
мать и дочь невольно
обернулись.
Ида опять пристальнее и еще с большим удивлением поглядела через плечо на зятя и
обернулась к
матери. Старушка провела рукою по руке, как будто она зябла, и опять тихим голосом отвечала...
— Не то, девушка, что не любит. Може, и любит, да нравная она такая. Вередует — и не знает, чего вередует. Сызмальства мать-то с отцом как собаки жили, ну и она так норовит. А он парень открытый, душевный, нетерпячий, — вот у них и идет. Она и сама, лютуя, мучится и его совсем и замаяла и от себя отворотила. А чтоб
обернуться этак к нему всем сердцем, этого у нее в нраве нет: суровая уж такая, неласковая, неприветливая.
Павел вздрогнул,
обернулся, и глаза его остановились на иконе божьей
матери, перед которой так часто молилась его мать-старуха.
Когда священник с крестом
обернулся к нам, поздравил и сказал, что он крестил меня и вот бог привел и венчать, Катя и его
мать поцеловали нас, и послышался голос Григория, зовущего карету, я удивилась и испугалась, что все кончено уже, а ничего необыкновенного, соответствующею совершившемуся надо мною таинству, не сделалось в моей душе.
У самых ворот, где стоял экипаж, «
мать» как бы что-то поняла из окружающего: она
обернулась и хотела сказать «благодарю», но пошатнулась на ногах. Ее поддержала стоявшая возле «змея» и… поцеловала ее руку.
Когда могила была засыпана, граф подал руку Наталье Федоровне и повел ее к карете. Садясь в нее, она
обернулась, чтобы посмотреть на рыдающую
мать, поддерживаемую под руки двумя незнакомыми ей генералами, и вдруг перед ней мелькнуло знакомое, но страшно исхудавшее и побледневшее лицо Николая Павловича Зарудина. В смущенно брошенном на нее украдкой взгляде его прекрасных глаз она прочла всю силу сохранившейся в его сердце любви к ней, связанной навеки с другим, почти ненавистным ей человеком.
— Один? — быстро
обернулась к
матери Зинаида.
— Да, ничего, скачет, — отвечал Николай. «Вот только бы побежал в поле
матёрый русак, я бы тебе показал, какая эта собака!» подумал он, и
обернувшись к стремянному сказал, что он дает рубль тому, кто подóзрит, т. е. найдет лежачего зайца.