Неточные совпадения
— Плюйте ж на голову тому, кто это напечатал! бреше, сучий москаль.Так ли я
говорил? Що то вже, як у кого черт-ма клепки в голови!Слушайте, я вам расскажу ее сейчас.
— По-ни-ма-ю!.. Однако вы напомнили мне, что и в самом дело наступило время, когда я обыкновенно завтракаю… да! как бишь это вы учили меня
говорить? Понеже наступило время…
— Мама, мама, милая
ма, вы не пугайтесь, если я в самом деле обе ноги сломаю; со мной это так может случиться, сами же
говорите, что я каждый день скачу верхом сломя голову. Маврикий Николаевич, будете меня водить хромую? — захохотала она опять. — Если это случится, я никому не дам себя водить, кроме вас, смело рассчитывайте. Ну, положим, что я только одну ногу сломаю… Ну будьте же любезны, скажите, что почтете за счастье.
— Ну скажи, Ярмола, — «
ма». Просто только скажи — «
ма», — приставал я к нему. — Не гляди на бумагу, гляди на меня, вот так. Ну,
говори — «
ма»…
— Как же не можешь? Это же ведь так легко. Скажи просто-напросто — «
ма», вот как я
говорю.
Подсел к Ирине, побеседовал с ней четверть часа, не более, и
говорит потом моей княгине:"
Ма соusine,
говорит, votre fille est une perle; c'est une perfection; все поздравляют меня с такой племянницей. эх.
—
Ма foi, [Честное слово (франц.).] —
говаривал он иногда, — я
говорил так и вижу, что это так следовало; а по правде сказать вам, я об этом никогда не думал и сам этого не понимаю.
Мурзавецкий. Сейчас,
ма тант, к вашим услугам. (В окно.) Куш,
говорят тебе! Где арапник? (Громко.) Человек, подай арапник!
Мурзавецкий. Сама,
ма тант; я вам тогда
говорил.
Мурзавецкий. Десять слов. Я ведь,
ма тант, без экивоков: так и так,
говорю, вуле ву? Она почти согласна, велела вечером приезжать за решительным ответом. Нельзя же не быть.
Прохор. Что
говорить? Что видела, слышала, о том —
говори! А — что ты видела? Ты — выдумала! Вы-ду-ма-ла, а не видела. Пошла вон, идиётка! Я те всыплю… порошок! Слово это забудь… (Выгнал. Мечется по комнате, подходит к двери и как будто не может шагнуть дальше.)
— Что буркалы-то выпучила? — сказала она, принимаясь снова тормошить девку. — Столбняк нашел, что ли? Ну, чего смотришь, как шальная какая?.. Встань,
говорят тебе… эх-ма! Ишь как ревет, полоумная… словно махонькая какая… право-ну… Ах ты, дура, дура!.. Вишь, как рубашку вымочила слезами-то своими глупыми… Пошла, просушись… скотина ты этакая… право-ну…
— Ну-у… как это можно, я
говорю только, что он был такой же… ему было столько же лет… Ну, и он захотел жениться… А ему не хотели отдать. И эта девочка тоже не хотела. Так вы знаете, что он сделал? У него был приятель, тоже ширлатан порядочный, как вот Дробыш. Что-о? Я
говорю, что Дробыш ширлатан?.. Боже сохрани,
говорить, что господин Дробыш ширлатан. У него такой отец… Вай, вай… Ну, только ему было столько же лет… И он был студент… И они придумали. Ой, что они приду-ма-а-ли!
— Ма-ма… Мама… — слезливо
говорила молоденькая девушка и тянулась к матери.
— И-их-ма! —
говорит, — есть про что сгадывать! Умру, так похоронят, наверху земли валяться не оставят!
— Совсем ты изменилась, девочка, —
говорила Маman.
[Маркс
говорит в своих тезисах о Фейербахе: «Dеr Наuрtmаngеl аllеs blаhеrigеn
Маtеriаlismus 1st, dаss dеr Gеgеnstаnd, diе Wirkliсhkеit, diе Sinnliсhkеit nur untоr dеr Fоrm dеs Оbjеkts оdеr dеr Аnsсhаuung gеfаsst wird, niсht аbеr аls sinnliсh-mеnsсhliсhе Тätigkеit, Рrахis, niсht subjеktiv».
— Ну да! Скучно! Разве неправда? Говорим-говорим; резолюции всякие. Уж как надоело… Эх-ма! То ли дело было десять лет назад! Вот тогда жили люди!
— Остров Мадагаскар, — проговорила она. — Ма-да-гас-кар, — повторила она отчетливо каждый слог и не отвечая на вопросы m-me Schoss о том, чтó она
говорит, вышла из комнаты.