Неточные совпадения
А между тем как раз у него сидели в эту минуту за ералашем прокурор и наш земский врач Варвинский, молодой человек, только что к нам прибывший из Петербурга, один из блистательно окончивших
курс в Петербургской
медицинской академии.
Саша ее репетитор по занятиям медициною, но еще больше нужна его помощь по приготовлению из тех предметов гимназического
курса для экзамена, заниматься которыми ей одной было бы уж слишком скучно; особенно ужасная вещь — это математика: едва ли не еще скучнее латинский язык; но нельзя, надобно поскучать над ними, впрочем, не очень же много: для экзамена, заменяющего гимназический аттестат, в
медицинской академии требуется очень, очень немного: например, я не поручусь, что Вера Павловна когда-нибудь достигнет такого совершенства в латинском языке, чтобы перевести хотя две строки из Корнелия Непота, но она уже умеет разбирать латинские фразы, попадающиеся в
медицинских книгах, потому что это знание, надобное ей, да и очень не мудреное.
Я стал оканчивать
курс в гимназии; убедил отца отпустить меня в
Медицинскую академию, вместо того чтобы определять в чиновники.
В
Медицинской академии есть много людей всяких сортов, есть, между прочим, и семинаристы: они имеют знакомства в Духовной академии, — через них были в ней знакомства и у Лопухова. Один из знакомых ему студентов Духовной академии, — не близкий, но хороший знакомый, — кончил
курс год тому назад и был священником в каком-то здании с бесконечными коридорами на Васильевском острове. Вот к нему-то и отправился Лопухов, и по экстренности случая и позднему времени, даже на извозчике.
Это черта любопытная; в последние лет десять стала являться между некоторыми лучшими из
медицинских студентов решимость не заниматься, по окончании
курса, практикою, которая одна дает медику средства для достаточной жизни, и при первой возможности бросить медицину для какой-нибудь из ее вспомогательных наук — для физиологии, химии, чего-нибудь подобного.
Оказалось, что это три сына Рыхлинских, студенты Киевского университета, приезжали прощаться и просить благословения перед отправлением в банду. Один был на последнем
курсе медицинского факультета, другой, кажется, на третьем. Самый младший — Стасик, лет восемнадцати, только в прошлом году окончил гимназию. Это был общий любимец, румяный, веселый мальчик с блестящими черными глазами.
–…И все нумера обязаны пройти установленный
курс искусства и наук… — моим голосом сказала I. Потом отдернула штору — подняла глаза: сквозь темные окна пылал камин. — В
Медицинском Бюро у меня есть один врач — он записан на меня. И если я попрошу — он выдаст вам удостоверение, что вы были больны. Ну?
Как бы то ни было, кончив
курс по
медицинскому факультету, он в священники не постригся. Набожности он не проявлял и на духовную особу в начале своей врачебной карьеры походил так же мало, как теперь.
Он три года был на
медицинском факультете, потом перешел на математический и сидел здесь на каждом
курсе по два года.
Поступил он на
медицинский факультет и занимался действительно хорошо; но в практическом
курсе, когда профессор у кровати больного объяснял свою премудрость, он никогда не мог удержаться, чтоб не оборвать отсталого или шарлатанящего профессора; как только тот соврет что-нибудь, так он и пойдет ему доказывать, что это чепуха.
На первых двух
курсах медицинского факультета читаются теоретические естественнонаучные предметы — химия, физика, ботаника, зоология, анатомия, физиология.
Я кончил
курс на
медицинском факультете семь лет назад.
А их были и тогда тысячи в Латинском квартале. Они ходили на
медицинские лекции, в анатомический театр, в кабинеты, в клиники. Ходили — но далеко не все — на
курсы юридического факультета. Но Сорбонна, то есть главное ядро парижского Университета с целыми тремя факультетами, была предоставлена тем, кто из любопытства заглянет к тому или иному профессору. И в первый же мой сезон в «Латинской стране» я, ознакомившись с тамошним бытом студенчества, больше уже не удивлялся.
Студентом медицины оставался я до самого конца, прослушав весь
курс медицинских наук вплоть до клинической практики включительно.
А в Дерпте на
медицинском факультете я нашел таких ученых, как Биддер, сотрудник моего Шмидта, один из создателей животной физиологии питания, как прекрасный акушер Вальтер, терапевт Эрдман, хирурги Адельман и Эттинген и другие. В клиниках пахло новыми течениями в медицине, читали специальные
курсы (privatissima) по разным отделам теории и практики. А в то же время в Казани не умели еще порядочно обходиться с плессиметром и никто не читал лекций о «выстукивании» и «выслушивании» грудной полости.
Перед принятием меня в студенты Дерптского университета возник было вопрос: не понадобится ли сдавать дополнительный экзамен из греческого? Тогда его требовали от окончивших
курс в остзейских гимназиях. Перед нашим поступлением будущий товарищ мой Л-ский (впоследствии профессор в Киеве), перейдя из Киевского университета на-медицинский факультет, должен был сдать экзамен по-гречески. То же требовалось и с натуралистов, но мы с 3-чем почему-то избегли этого.
Я был подготовлен (за исключением практических занятий по анатомии) к тому, что тогда называлось у медиков"philosophicum", то есть к поступлению на третий
курс медицинского факультета, что я и решил сделать на третьем году моего житья в Дерпте.
Но мне делалось как-то жутко и как бы совестно перед самим собою — как же это я, после семилетнего пребывания в двух университетах (Казани и Дерпте), после того как сравнительно с своими сверстниками отличался интересом к серьезным занятиям (для чего и перешел в Дерпт), после того как изучал специально химию, переводил научные сочинения и даже составлял сам учебник, а на
медицинский факультет перешел из чистой любознательности, и вдруг останусь «не кончившим
курса», без всякого звания и всяких «прав»?
К быту крепостных крестьян я в оба приезда на вакации и впоследствии, в наезды из Дерпта, достаточно присматривался, ходил по избам, ездил на работы, много расспрашивал и старых дворовых, и старост, и баб. Когда дошел в Дерпте до пятого
курса медицинского факультета, то лечил и мужиков и дворовых.
На старших
курсах он читал фармакологию и токсикологию (учение о ядах), а на младших — диететику, нечто вроде личной гигиены, но у Коберта она превращалась как бы в
медицинскую энциклопедию, — он говорил и о физиологии, и о патологии, и об органической химии, и о терапии, и о всем прочем.
В 1892–1894 годах, на старших
курсах медицинского факультета в Дерпте, я писал свою повесть «Без дороги».
Получил временное свидетельство об окончании
курсе, подал прошение в Военно-медицинскую академию о принятии меня в число студентов и другое — о назначении мне стипендии баронета Вилье. И уехал в Тулу.
Я давно уже решил по окончании
курса поступить на
медицинский факультет.
Хотя, конечно, как я теперь вижу, навряд ли вам это возможно в настоящее время: на старших
курсах медицинского факультета работы, кажется, не мало.
— Курсовое сочинение пишу по русской истории, а по окончании
курса собираюсь поступить на
медицинский факультет.
Стипендия очень богатая, 60 руб. в месяц (обычный размер студенческой стипендии в то время был 25 руб.); выдается стипендия лицам, окончившим историко-филологический факультет (Studia humaniora) и поступающим в Военно-медицинскую академию; по окончании
курса командировка на три года за границу для усовершенствования, причем один год обязательно пробыть… в Эдинбурге (очевидно, во времена Вилье шотландская столица славилась
медицинским факультетом).
Инна год после окончания
курса пробыла учительницею в деревне, но потом решила поступить на урок, чтобы накопить денег на
медицинский институт.
— Я окончил
курс военно-медицинской академии, но изучал медицину только теоретически для занятий биологией и социологией, прямо из академии поступил на юридический факультет, мне оставалось 1 года до сдачи государственного экзамена, как вдруг я был призван на службу младшим врачом в действующую армию… Я — будущий биолог…
В год смерти матери Алфимовой он окончил
курс Московского университета по
медицинскому факультету и пристроился ординатором к одной из московских больниц.
Я не желал быть ветеринаром, но мне говорили, что кончивших
курс в институте принимают без экзамена на третий
курс медицинского факультета.
Там жили и живут выдающиеся литераторы, там источник знания для женщин: женские
медицинские и другие высшие
курсы.
Исанка — всего только на третьем
курсе медицинского факультета, он тоже еще юный студент…