Неточные совпадения
Почтмейстер вдался более в философию и читал весьма прилежно, даже по ночам, Юнговы «Ночи» и «Ключ к таинствам натуры» Эккартсгаузена, [Юнговы «Ночи» — поэма английского поэта Э.
Юнга (1683–1765) «Жалобы, или Ночные думы о жизни, смерти и бессмертии» (1742–1745); «Ключ к таинствам натуры» (1804) — религиозно-мистическое сочинение немецкого писателя К. Эккартсгаузена (1752–1803).] из которых делал весьма длинные выписки, но какого рода они были, это никому не было известно; впрочем, он был остряк, цветист в словах и любил, как сам выражался, уснастить речь.
Осенью, на пятнадцатом году жизни, Артур Грэй тайно покинул дом и проник за золотые ворота моря. Вскорости из порта Дубельт вышла в Марсель шкуна «Ансельм», увозя
юнгу с маленькими руками и внешностью переодетой девочки. Этот
юнга был Грэй, обладатель изящного саквояжа, тонких, как перчатка, лакированных сапожков и батистового белья с вытканными коронами.
— Извините, Клим Иванович, читали вы книгу «Плач Едуарда
Юнга о жизни, смерти и бессмертии»?
По терминологии
Юнга я должен признать себя не только интервертированным, но и экстравертированным.
Тогда
Юнг Штилинг пророчествовал о скором явлении антихриста.
Другой мистик протестантского типа
Юнг Штиллинг в своем толковании на Апокалипсис впадает в смешной провинциализм и видит Жену, облеченную в солнце, лишь в богемо-моравской церкви.
В комнате этой все оставалось по-прежнему; только портрет
Юнга Сусанна Николаевна заменила мастерским портретом Егора Егорыча, который она упросила его снять с себя за границей и в этом случае опять-таки помог ей Терхов, который нарочно съездил из Бадена в Мюнхен и привез художника, еще молодого, но причисляющегося к первоклассным портретистам.
Портретом же
Юнга завладела gnadige Frau и повесила его над своей кроватью, считая изображение мистического поэта лучшим украшением своего скромного обиталища.
Затем они пошли и застали Егора Егорыча сидящим против портрета
Юнга и как бы внимательно рассматривающим тонкие и приятные черты молодого лица поэта. Вместе с тем на столе лежала перед ним развернутая небольшая, в старинном кожаном переплете, книжка.
Здесь мне кажется возможным сказать несколько слов об этой комнате; она была хоть и довольно большая, но совершенно не походила на масонскую спальню Крапчика; единственными украшениями этой комнаты служили: прекрасный портрет английского поэта Эдуарда
Юнга [
Юнг Эдуард (1683—1765) — английский поэт, автор известной поэмы «Жалобы или Ночные думы» («Ночи»).], написанный с него в его молодости и представлявший мистического поэта с длинными волосами, со склоненною несколько набок печальною головою, с простертыми на колена руками, персты коих были вложены один между другого.
—
Юнг бесспорно великий поэт, — рассуждал отец Василий, — но он никак не облегчитель и не укротитель печали, а скорее питатель ее. Испытывая многократно мое собственное сердце и зная по исповеди сердца многих других людей, я наперед уверен, что каждое слово из прочитанной мною теперь странички вам сладостно!
— Как ты меня испугала, моя милая, недобрая женушка. Если бы ты знала, что ты сделала с моим сердцем. Ведь такой ужас на всю жизнь остался бы между нами. Ни ты, ни я никогда не могли бы забыть его. Ведь это правда? Все это: помощник капитана,
юнга, морская болезнь, все это — твои выдумки, не правда ли?
Он тогда стоял на палубе по одну сторону сходни, а по другую стоял
юнга, ученик мореходных классов, тонкий, ловкий и стройный в своей матросской курточке мальчишка, подвижной, как молодая обезьянка.
Только теперь, когда постепенно вернулось к ней застланное сном сознание, она глубоко охватила умом весь ужас и позор прошедшей ночи. Она вспомнила помощника капитана, потом
юнгу, потом опять помощника капитана. Вспомнила, как грубо, с нескрываемым отвращением низменного, пресытившегося человека выпроваживал ее этот красавец грек из своей каюты. И это воспоминание было тяжелей всего.
И она подробно, не выпуская ни одной мелочи, рассказала ему все, что было с ней прошлою ночью. Рассказала даже о том потрясающем и теперь бесконечно мучительном для нее ощущении, которое овладело ею в присутствии молодого
юнги. Но она все время вставляла в свою речь слова: «Слышишь, это только предположение! Ты не думай, что это было, это только предположение. Я выдумываю самое худшее, на что способно мое воображение».
В эту минуту постучали в дверь. Моряк, все еще сопя, отпер, и в каюту вошел тот веселый, похожий на ловкую обезьянку,
юнга, которого видела Елена днем около сходни.
За каретой следовала длинная настоящая лодка, полная капитанов, матросов,
юнг, пиратов и робинзонов; они размахивали картонными топорами и стреляли из пистолетов, причем звук выстрела изображался голосом, а вместо пуль вылетали плоские суконные крысы.
— Такая же история была на «Гренаде» с
юнгой; да, вспомнил. Его звали Санди. И он…
— В таком случае, — заявил спутник высокого человека, — не спуститься ли в кубрик? Эй,
юнга, посади нас к себе, и мы поговорим, здесь очень сыро.
Все эти люди — матросы разных наций, рыбаки, кочегары, веселые
юнги, портовые воры, машинисты, рабочие, лодочники, грузчики, водолазы, контрабандисты, — все они были молоды, здоровы и пропитаны крепким запахом моря и рыбы, знали тяжесть труда, любили прелесть и ужас ежедневного риска, ценили выше всего силу, молодечество, задор и хлесткость крепкого слова, а на суше предавались с диким наслаждением разгулу, пьянству и дракам.
Желая похвастаться, что мне не чуждо, а знакомо направление мистических сочинений, я сказал Рубановскому, что еще в первый год моего студентства я подписался на книгу «Приключения по смерти Юнга-Штиллинга» [«Приключения по смерти» — сочинение немецкого писателя-мистика Юнга-Штиллинга (1740–1817), в 3-х частях, на русском языке вышла в переводе У. М. (т. е. Лабзина) (СПБ. 1805).], в трех частях, и что даже имя мое напечатано в числе подписавшихся.
Она может быть вредною, если читатели поверят ей и примут бред Юнга-Штиллинга за истину, за прозрение в таинство судеб божиих».
Плакали и другие, целовали руки матросам и просили пить. Один дико захохотал. Некоторые лежали без чувств.
Юнга, мальчик лет пятнадцати, сидевший около Володи, с воспаленными глазами умолял его дать еще глоток… один глоток…
Бросили свистать, и я велел
юнге варить кофе…
И Бастрюков был несколько разочарован, когда Володя, расспросив
юнгу, узнал, что отец-рыбак и мать у него живы и живут в деревне, близ Лориана, у берега моря.
В этой же артели сидит и Бастрюков, а около него юнга-француз, мальчик лет пятнадцати, бледный, с тонкими выразительными чертами лица, еще не вполне оправившийся после пережитых ужасных дней.
Маленький наш
юнга рыдал.
Когда
юнга, его звали Жаком, поправился, Бастрюков однажды принес ему свою собственную тельную рубашку, купленную в Копенгагене, и шарф.
— Всего трое из двадцати пяти человек экипажа: плотник,
юнга и я… Сутки держались на обломках марса-реи… Целые сутки… Не особенно приятно… Проходивший китобой заметил наши сигналы и спустил вельбот, снял нас и довез до Гонолулу. С тех пор я и застрял здесь. Ну, да нечего жаловаться… делишки здесь идут хорошо с тех пор, как я вздумал завести здесь первую коляску…
— Жаль, что вы, милая, иностранным языкам не обучались, а то бы я прислала вам книжек, они бы очень полезны были вам. Впрочем, есть и русские хорошие книги. Читали ли вы, например,
Юнга Штиллинга «Тоска по отчизне»?
Тогда не только печатались переводы Бема, Ламотт-Гион,
Юнга Штиллинга, Эккартсгаузена, но издавался даже особый мистический журнал «Сионский вестник».
— Для одних Бем, Сен-Мартен, Ламотт Гион,
Юнг Штиллинг, «Сионский вестник», вольные каменщики, Эккартсгаузен, для других басни Устюгова, дикие песни, неистовые круженья и даже кровавое бичеванье!..
Машенька указала ей на полезные книги, Гион,
Юнга Штиллинга и на другие, что переведены по-русски.
Юнг устанавливает два психологических типа — интервертированный, обращенный внутрь, и экстервертированный, обращенный вовне.
[В этом отношении особенно интересен
Юнг.]
Совсем как у Фрейда, Адлера,
Юнга.
Гораздо существеннее и первичнее установка двух типов, родственных двум типам
Юнга, но не вполне совпадающих с его классификацией.
В науке же первое место принадлежит Фрейду, Адлеру,
Юнгу.
Юнг, психолог исключительно талантливый и во многом более правый, чем Фрейд, устанавливает два типа — интровертированный, обращенный внутрь, и экстравертированный, обращенный вовне.
Особенно
Юнг настаивает на существовании коллективного бессознательного наряду с бессознательным индивидуальным.
Настоящими основателями живой и конкретной психологии нужно считать П. Жанэ, Фрейда, Адлера,
Юнга, Бодуэна.
[
Юнг определяет бессознательное как «все те психические содержания и процессы, которые не сознаются, т. е. которые не отнесены восприемлемым образом к нашему „я“. См. его книгу „Психологические типы“.
Тут высказывается идея, глубины которой сам
Юнг не понимал.
[О коллективных подсознательных верованиях много верного можно извлечь из Ле Бона, Фрейда и
Юнга.]
Никто бы из нас, его тогдашних коллег, не мог бы представить себе, что этот довольно-таки первобытный, совсем не образованный полуамериканец-полуангличанин, бывший морской
юнга, будет историческим Стэнлеем.
Юнга это не остановило: он завел газету и вместо благодарности встречал отовсюду страшные насмешки.
До
Юнга в Киеве не было газеты, и предпринять ее тогда значило наверное разориться.
Поправки же
Юнгу иногда стоили дороже самых ошибок: раз, например, у него появилась поправка, в которой значилось дословно следующее: «во вчерашнем №, на столбце таком-то, у нас напечатано: пуговица, читай: богородица».