Неточные совпадения
Татьяна с ключницей простилась
За воротами. Через день
Уж утром рано вновь явилась
Она в оставленную сень,
И в
молчаливом кабинете,
Забыв на время всё на свете,
Осталась наконец одна,
И долго плакала она.
Потом за книги принялася.
Сперва ей было не до них,
Но показался выбор их
Ей странен. Чтенью предалася
Татьяна жадною душой;
И ей открылся
мир иной.
Вообще она знала очень много сплетен об умерших и живых крупных людях, но передавала их беззлобно, равнодушным тоном существа из
мира, где все, что не пошло, вызывает подозрительное и
молчаливое недоверие, а пошлость считается естественной и только через нее человек может быть понят.
Карачунский издал неопределенный звук и опять засвистал. Штамм сидел уже битых часа три и молчал самым возмутительным образом. Его присутствие всегда раздражало Карачунского и доводило до
молчаливого бешенства. Если бы он мог, то завтра же выгнал бы и Штамма, и этого молокососа Оникова, как людей, совершенно ему ненужных, но навязанных сильными покровителями. У Оникова были сильные связи в горном
мире, а Штамм явился прямо от Мансветова, которому приходился даже какой-то родней.
Эта бессонная лихорадочная ночь, чувство одиночества, ровный, матовый, неживой свет луны, чернеющая глубина выемки под ногами, и рядом с ним
молчаливый, обезумевший от побоев солдат — все, все представилось ему каким-то нелепым, мучительным сновидением, вроде тех снов, которые, должно быть, будут сниться людям в самые последние дни
мира.
«Паны дерутся, а у хлопов чубы болят», — говорит старая малороссийская пословица, и в настоящем случае она с удивительною пунктуальностью применяется на практике. Но только понимает ли заманиловский Авдей, что его злополучие имеет какую-то связь с «
молчаливым тостом»? что от этого зависит война или
мир, повышение или понижение курса, дороговизна или дешевизна, наличность баланса или отсутствие его?
Религиозная ложь оккультизма, поскольку он становится суррогатом религии, состоит в
молчаливом и коварном умысле через усмотрение софийности
мира и его божественности отгородиться от Бога и религиозного, молитвенного пути к Нему.
Иван Карамазов учит: «Так как бога и бессмертия нет, то новому человеку позволительно стать человекобогом, даже хотя бы одному в целом
мире, и с легким сердцем перескочить всякую прежнюю нравственную преграду прежнего раба-человека, если оно понадобится… Все дозволено». Мысли свои Иван сообщает лакею Смердякову, Смердяков убивает отца-Карамазова при
молчаливом невмешательстве Ивана. Иван идет в суд доносить на себя. И черт спрашивает его...
И вдруг ясно, очевидно мне стало, что это вовсе не люди идут, — это медленно движутся
молчаливые силуэты-марионетки. И это была правда. Что думалось до сих пор мыслью, теперь вдруг открылось душе.
Мир на мгновение распахнулся и явил свою тайную, скрытую жизнь.
Не то произошло в великолепных палатах покойного князя Баратова. Смерть брата окончательно перевернула весь внутренний
мир княжны Александры Яковлевны. Сознание пассивного,
молчаливого участия в этой смерти — результат преступления — тяжелым гнетом легло ей на душу. Какого преступления — она не знала, но что это было преступление, для нее было несомненно.
Назади с глухим шорохом удалялась смена. И казалось — вот порывается последняя связь с
миром Кто-то там сзади сдавленно раскашлялся. И сейчас же где-то сбоку темноту пронзил струистый огонек, по
молчаливым полям прокатился выстрел. Люди разом встрепенулись, винтовки в их руках зашевелились.
Такова сила человеческого воображения, когда, возбужденное, творит оно призраки и видения, заселяя ими бездонную и навеки
молчаливую пустоту. Грустно сознаться, что существуют, однако, люди, которые верят в призраки и строят на этом вздорные теории о каких-то сношениях между
миром живых людей и загадочной страною, где обитают умершие. Я понимаю, что может быть обмануто человеческое ухо и даже глаз, но как может впасть в такой грубый и смешной обман великий и светлый разум человека?