Неточные совпадения
Ему нравилось, что эти люди построили жилища свои кто где мог или хотел и поэтому каждая усадьба как будто монумент, возведенный ее хозяином самому себе. Царила в стране Юмала и Укко серьезная тишина, — ее особенно утверждало меланхолическое позвякивание бубенчиков на шеях коров; но это не была тишина пустоты и усталости русских
полей, она казалась тишиной спокойной уверенности коренастого,
молчаливого народа в своем праве жить так, как он живет.
Лихонин смутился. Таким странным ему показалось вмешательство этой
молчаливой, как будто сонной девушки. Конечно, он не сообразил того, что в ней говорила инстинктивная, бессознательная жалость к человеку, который недоспал, или, может быть, профессиональное уважение к чужому сну. Но удивление было только мгновенное. Ему стало почему-то обидно. Он поднял свесившуюся до
полу руку лежащего, между пальцами которой так и осталась потухшая папироса, и, крепко встряхнув ее, сказал серьезным, почти строгим голосом...
Я сидел на
полу возле кровати — какой отчаянно-холодный
пол — сидел молча. Мучительный холод снизу — все выше, все выше. Вероятно, такой же
молчаливый холод там, в синих, немых междупланетных пространствах.
Июнь переваливает за вторую половину. Лагерная жизнь начинает становиться тяжелой для юнкеров. Стоят неподвижные, удручающе жаркие дни. По ночам непрестанные зарницы
молчаливыми голубыми молниями бегают по черным небесам над Ходынским
полем. Нет покоя ни днем, ни ночью от тоскливой истомы. Души и тела жаждут грозы с проливным дождем.
Черта между землей и небом потемнела,
поля лежали синие, затянутые мглой, а белые прежде облака — теперь отделялись от туч какие-то рыжие или опаловые, и на них умирали последние отблески дня, чтобы уступить
молчаливой ночи.
Первая манера была
молчаливая, когда старуха по целым дням не разжимала губ своих и упорно молчала, толкая, а иногда даже кидая на
пол все, что перед ней ни поставили.
Тут деревянная чаша, которая стояла на скамье в переднем углу, с громом полетела на
пол. Все взоры обратились на
молчаливого проезжего: глаза его сверкали, ужасная бледность покрывала лицо, губы дрожали; казалось, он хотел одним взглядом превратить в прах рыжего земского.
Мальчик идет в сумраке
поля по широкой серой ленте дороги; прямая, точно шпага, она вонзается в бок города, неуклонно направленная могучей незримой рукою. Деревья по сторонам ее, точно незажженные факелы, их черные большие кисти неподвижны над
молчаливою, чего-то ожидающей землей.
Вечерняя заря тихо гасла. Казалось, там, на западе, опускается в землю огромный пурпурный занавес, открывая бездонную глубь неба и веселый блеск звезд, играющих в нем. Вдали, в темной массе города, невидимая рука сеяла огни, а здесь в
молчаливом покое стоял лес, черной стеной вздымаясь до неба… Луна еще не взошла, над
полем лежал теплый сумрак…
За ним таким же способом слез паломник Стуколов, потом
молчаливый купец Дюков, за ними два работника. Не вдруг прокашлялись наезжие гости, глотнувши дыма. Присев на
полу, едва переводили они дух и протирали поневоле плакавшие глаза.
И по виду спокойно Таисия легла на правый бок, а мать заплакала и плакала часа полтора, пока Таисии не надоело слушать и она не уснула. И с того дня для Елены Дмитриевны стало две Таисии: одна, которая при посторонних, почтительно сдержанная, воспитанная в институте, образцовая дочь; другая, которая вдвоем —
молчаливый ужас, проклятие, призрак чего-то мертвого. А
пола все-таки мести не сумела, а скатерти постлать не смогла, а пасьянс потихоньку раскладывала — бесполезная старуха, истинная дармоедка.
Вчера это было — давно ли?
Отчего он такой
молчаливый?
Я не нашла моих лилий в
поле,
Я не искала плакучей ивы —
плакучей ивы.