Неточные совпадения
«Взойдем в лодку», — сказала моя спутница; я колебался — я не охотник до сентиментальных прогулок по
морю; но
отступать было не время.
И на Выборгской стороне, в доме вдовы Пшеницыной, хотя дни и ночи текут мирно, не внося буйных и внезапных перемен в однообразную жизнь, хотя четыре времени года повторили свои отправления, как в прошедшем году, но жизнь все-таки не останавливалась, все менялась в своих явлениях, но менялась с такою медленною постепенностью, с какою происходят геологические видоизменения нашей планеты: там потихоньку осыпается гора, здесь целые века
море наносит ил или
отступает от берега и образует приращение почвы.
Направо идет высокий холм с отлогим берегом, который так и манит взойти на него по этим зеленым ступеням террас и гряд, несмотря на запрещение японцев. За ним тянется ряд низеньких, капризно брошенных холмов, из-за которых глядят серьезно и угрюмо довольно высокие горы,
отступив немного, как взрослые из-за детей. Далее пролив, теряющийся в
море; по светлой поверхности пролива чернеют разбросанные камни. На последнем плане синеет мыс Номо.
Когда мы подошли к реке, было уже около 2 часов пополудни. Со стороны
моря дул сильный ветер. Волны с шумом бились о берег и с пеной разбегались по песку. От реки в
море тянулась отмель. Я без опаски пошел по ней и вдруг почувствовал тяжесть в ногах. Хотел было я
отступить назад, но, к ужасу своему, почувствовал, что не могу двинуться с места. Я медленно погружался в воду.
Теперь уже можно предсказать и будущее залива Владимира.
Море медленно
отступает. Со временем оно закроет вход в залив и превратит его в лагуну, лагуна станет наполняться наносами рек, обмелеет и превратится в болото. По низине пройдет река, и все речки, впадающие теперь в залив самостоятельно, сделаются ее притоками.
Та к
отступает океан, нарастает суша, и настанет время, когда Вай-Фудзин будет впадать не в залив Ольги, а непосредственно в
море.
Здесь горы,
отступив немного назад, дали место неширокой плоской полосе, покрытой ровными, обточенными прибоем камнями, о которые теперь с тихим шелестом ласково плескалось
море.
— И пошто только мучают? — удивляется Яшка. — Невозможно мне от истинного прав-закону
отступить. Не будет этого, нет! Наплюю я им под рыло. Вот взял — приколол, только и есть, а то…
морят попусту! — Он был вполне уверен, что если до сих пор его еще «не прикололи», то лишь потому, что живая Яшкина душа доставит антихристу большее удовольствие.
Лукаво жизнь вперед манила,
Как
моря вольные струи,
И ласково любовь сулила
Мне блага лучшие свои —
Душа пугливо
отступила…
Нынче вечером увидите
море!» Но
море — все
отступало, ибо, когда мы наконец после всех этих гостиниц, перронов, вагонов, Модан и Викторов-Эммануилов «нынче вечером» со всеми нашими сундуками и тюками ввалились в нервийский «Pension Russe» — была ночь и страшным глазом горел и мигал никогда не виданный газ, и мать опять горела как в огне, и я бы лучше умерла, чем осмелилась попроситься «к
морю».
Но завтра и много, много завтр опять не оказалось
моря, оказался отвес генуэзской гостиницы в ущелье узкой улицы, с такой тесноты домами, что
море, если и было бы —
отступило бы. Прогулки с отцом в порт были не в счет. На то «
море» я и не глядела, я ведь знала, что это — залив.
Если бы
море вдруг
отступило, я почувствовал бы себя на карнизе, повисшем над пропастью.
— Как? Вполне ясно, в войне наступает перелом. До сих пор мы всё
отступали, теперь удержались на месте. В следующий бой разобьем япошек. А их только раз разбить, — тогда так и побегут до самого
моря. Главная работа будет уж казакам… Войск у них больше нет, а к нам подходят все новые… Наступает зима, а японцы привыкли к жаркому климату. Вот увидите, как они у нас тут зимою запищат!