Неточные совпадения
Хотя она бессознательно (как она действовала в это последнее время в отношении ко всем молодым
мужчинам) целый вечер делала всё возможное для того, чтобы возбудить в Левине чувство любви к себе, и хотя она знала, что она достигла этого, насколько это возможно в отношении к женатому честному человеку и в один вечер, и хотя он очень понравился ей (несмотря на резкое различие, с точки зрения
мужчин, между Вронским и Левиным, она, как женщина, видела в них то самое общее, за что и Кити полюбила и Вронского и Левина), как только он
вышел из комнаты, она перестала думать о нем.
Вот
выходят одна девка и один
мужчина на середину и начинают говорить друг другу стихи нараспев, что попало, а остальные подхватывают хором.
Те же и множество других гостей. Между прочими Загорецкий.
Мужчины являются, шаркают, отходят в сторону, кочуют из комнаты в комнату и проч. София от себя
выходит, все к ней навстречу.
— Да кто его презирает? — возразил Базаров. — А я все-таки скажу, что человек, который всю свою жизнь поставил на карту женской любви и, когда ему эту карту убили, раскис и опустился до того, что ни на что не стал способен, этакой человек — не
мужчина, не самец. Ты говоришь, что он несчастлив: тебе лучше знать; но дурь из него не вся
вышла. Я уверен, что он не шутя воображает себя дельным человеком, потому что читает Галиньяшку и раз в месяц избавит мужика от экзекуции.
Покойного Одинцова она едва выносила (она
вышла за него по расчету, хотя она, вероятно, не согласилась бы сделаться его женой, если б она не считала его за доброго человека) и получила тайное отвращение ко всем
мужчинам, которых представляла себе не иначе как неопрятными, тяжелыми и вялыми, бессильно докучливыми существами.
На Марсовом поле Самгин отстал от спутников и через несколько минут
вышел на Невский. Здесь было и теплее и все знакомо, понятно. Над сплошными вереницами людей плыл, хотя и возбужденный, но мягкий, точно как будто праздничный говор. Люди шли в сторону Дворцовой площади, было много солидных, прилично, даже богато одетых
мужчин, дам. Это несколько удивило Самгина; он подумал...
«Вот и я привлечен к отбыванию тюремной повинности», — думал он, чувствуя себя немножко героем и не сомневаясь, что арест этот — ошибка, в чем его убеждало и поведение товарища прокурора. Шли переулками, в одном из них, шагов на пять впереди Самгина, открылась дверь крыльца, на улицу
вышла женщина в широкой шляпе, сером пальто, невидимый
мужчина, закрывая дверь, сказал...
— Сегодня — пою! Ой, Клим, страшно! Ты придешь? Ты — речи народу говорил? Это тоже страшно? Это должно быть страшнее, чем петь! Я ног под собою не слышу,
выходя на публику, холод в спине, под ложечкой — тоска! Глаза, глаза, глаза, — говорила она, тыкая пальцем в воздух. — Женщины — злые, кажется, что они проклинают меня, ждут, чтоб я сорвала голос, запела петухом, — это они потому, что каждый
мужчина хочет изнасиловать меня, а им — завидно!
Стук ставни и завыванье ветра в трубе заставляли бледнеть и
мужчин, и женщин, и детей. Никто в Крещенье не
выйдет после десяти часов вечера один за ворота; всякий в ночь на Пасху побоится идти в конюшню, опасаясь застать там домового.
Я хотел было напомнить детскую басню о лгуне; но как я солгал первый, то мораль была мне не к лицу. Однако ж пора было вернуться к деревне. Мы шли с час все прямо, и хотя шли в тени леса, все в белом с ног до головы и легком платье, но было жарко. На обратном пути встретили несколько малайцев,
мужчин и женщин. Вдруг до нас донеслись знакомые голоса. Мы взяли направо в лес, прямо на голоса, и
вышли на широкую поляну.
Хотел он подпустить красноречия, сделав обзор того, как была вовлечена в разврат Маслова
мужчиной, который остался безнаказанным, тогда как она должна была нести всю тяжесть своего падения, но эта его экскурсия в область психологии совсем не
вышла, так что всем было совестно.
Нехлюдову показалось, что он узнал Маслову, когда она
выходила; но потом она затерялась среди большого количества других, и он видел только толпу серых, как бы лишенных человеческого, в особенности женственного свойства существ с детьми и мешками, которые расстанавливались позади
мужчин.
Они спорили, горячились, даже
выходили из себя, но всегда мирились на одной мысли, что все
мужчины положительнейшие дураки, которые, как все неизлечимо поврежденные, были глубоко убеждены в своем уме.
Удэгейцы — большие любители металлических украшений, в особенности браслетов и колец. Некоторые старики еще носят в ушах серьги; ныне обычай этот
выходит из употребления. Каждый
мужчина и даже мальчики носят у пояса два ножа: один — обыкновенный охотничий, а другой — маленький кривой, которым владеют очень искусно и который заменяет им шило, струг, буравчик, долото и все прочие инструменты.
Из соседней фанзы
вышло двое
мужчин.
Иман еще не замерз и только по краям имел забереги. На другом берегу, как раз против того места, где мы стояли, копошились какие-то маленькие люди. Это оказались удэгейские дети. Немного дальше, в тальниках, виднелась юрта и около нее амбар на сваях. Дерсу крикнул ребятишкам, чтобы они подали лодку. Мальчики испуганно посмотрели в нашу сторону и убежали. Вслед за тем из юрты
вышел мужчина с ружьем в руках. Он перекинулся с Дерсу несколькими словами и затем переехал в лодке на нашу сторону.
Ночью даже приснился ей сон такого рода, что сидит она под окном и видит: по улице едет карета, самая отличная, и останавливается эта карета, и
выходит из кареты пышная дама, и
мужчина с дамой, и входят они к ней в комнату, и дама говорит: посмотрите, мамаша, как меня муж наряжает! и дама эта — Верочка.
— Дурак! Из-за тебя я пострадала… И словечка не сказала, а повернулась и
вышла. Она меня, Симка, ловко отзолотила. Откуда прыть взялась у кислятины… Если б ты был настоящий
мужчина, так ты приехал бы ко мне в тот же день и прощения попросил. Я целый вечер тебя ждала и даже приготовилась обморок разыграть… Ну, это все пустяки, а вот ты дома себя дурак дураком держишь. Помирись с женой… Слышишь? А когда помиришься, приезжай мне сказать.
В Забайкалье мне случилось видеть, как в реке купались вместе
мужчины, женщины и дети; конвойные, ставши возле полукругом, не позволяли
выходить за границы этого полукруга никому, даже ребятам.
Ссыльным
мужчинам разрешается жениться на преступницах, лица же женского пола, лишенные всех прав состояния, до перечисления в крестьянское сословие могут
выходить только за ссыльных.
— Это под Горюном проклятый солдат ему подвел девку, — объясняла Парасковья Ивановна, знавшая решительно все, не
выходя из комнаты. — Выискался пес… А еще как тосковал-то Самойло Евтихыч, вчуже жаль, а тут вон на какое художество повернул. Верь им,
мужчинам, после этого. С Анфисой-то Егоровной душа в душу всю жизнь прожил, а тут сразу обернул на другое… Все мужики-то, видно, на одну колодку. Я вот про своего Ефима Андреича так же думаю: помри я, и…
Когда Лиза с Женни
вышли к парадно накрытому в зале столу,
мужчины уже значительно повеселели.
— Да. Как женщины увидали, сичас вразброд. Банчик сичас ворота. Мы под ворота. Ну, опять нас загнали, — трясемся. «Чего, говорит, спужались?» Говорим: «Влашебник ходит». Глядим, а она женскую рубашку одевает в предбаннике. Ну, барышня
вышла. Вот греха-то набрались! Смерть. Ей-богу, смерть что было: стриженая, ловкая, как есть
мужчина, Бертолева барышня называется.
Любочка всегда ужасно рада, когда ей удается поговорить с большим
мужчиной, и говорит, что она непременно
выйдет замуж за гусара...
Катенька же говорит, что все
мужчины ей гадки, что она никогда не
выйдет замуж, и делается совсем другая, как будто она боится чего-то, когда
мужчина говорит с ней.
— Эти отношения, — развивал Вихров далее свою мысль, — она, вероятно бы, поддержала всю жизнь с одним
мужчиной, но что же делать, если случилось так, что она, например, полюбила мужа —
вышел негодяй, она полюбила другого — тоже негодяй, третьего — и тот негодяй.
В это время раздался звонок в дверях, и вслед за тем послышался незнакомый голос какого-то
мужчины, который разговаривал с Иваном. Павел поспешил
выйти, притворив за собой дверь в ту комнату, где сидела Клеопатра Петровна. В маленькой передней своей он увидел высокого молодого человека, блондина, одетого в щегольской вицмундир, в лаковые сапоги, в визитные черные перчатки и с круглой, глянцевитой шляпой в руке.
Все дворовые,
мужчины и женщины,
вышли на усадебную околицу и как бы замерли в ожидании чего-то.
Однако понадеялся я,
выходит, понапрасну. У Map-темьяна застал я девок зюздинских: сидят бесстыжие и тоже духовные песни распевают, словно молитвой занимаются. Промеж них, вижу, сидит
мужчина, здоровенный такой, лицо незнакомое.
— Нет, ты обвиняешь!.. Сами
выходят замуж бог знает с каким сумасшествием… на нужду… на голод… перессориваются с родными, а
мужчину укоряют, отчего он не подлец, не изгибается, не кланяется…
Вслед за ней
вышел и сам папаша. Это был худой и высокий
мужчина с выдавшеюся вперед, как у обезьян, нижнею челюстью, в щеголеватом вицмундире и со звездой на правой стороне. При появлении его все подтянулись.
— Подлинно, матери мои, человека не узнаешь, пока пуд соли не съешь, — говорила она, — то ли уж мне на первых порах не нравился мой постоялец, а
вышел прескупой-скупой
мужчина.
— Мать ты моя, Палагея Евграфовна! — начала она рапортовать. — Не узнаю я моей квартиры, не мой дом, не мои комнаты, хоть вон
выходи. Что-что у меня до этого дворянин-помещик стоял — насорил, начернил во всех углах; а у этого, у моего красавчика, красота, чистота… прелесть, прелесть
мужчина!
Бутылка портера уже была выпита, и разговор продолжался уже довольно долго в том же роде, когда полы палатки распахнулись, и из нее выступил невысокий свежий
мужчина в синем атласном халате с кисточками, в фуражке с красным околышем и кокардой. Он
вышел, поправляя свои черные усики, и, глядя куда-то на ковер, едва заметным движением плеча ответил на поклоны офицеров.
— Ах, не беспокойтесь пожалуйста! — сказал Володя; но юнкер, высокий, плотный, молодой
мужчина, с красивой, но весьма глупой физиономией, встал с кровати, накинул шинель и, видимо не проснувшись еще хорошенько,
вышел из комнаты.
Смотрю,
выходит маменька с каким-то
мужчиной.
— О, какой рыцарский комплимент! Мсье Александров, вы опасный молодой
мужчина… Но, к сожалению, из одних комплиментов в наше время шубу не сошьешь. Я, признаюсь, очень рада тому, что моя Юленька
вышла замуж за достойного человека и сделала прекрасную партию, которая вполне обеспечивает ее будущее. Но, однако, идите к вашим товарищам. Видите, они вас ждут.
«Но позвольте, — возражали им пожилые дамы и солидные
мужчины, — madame Ченцова любила своего мужа, она для него пожертвовала отцом, и оправдывать его странно, — что Ченцов человек беспутный, это всем известно!» — «Значит, известно было и madame Ченцовой, а если она все-таки
вышла за него, так и будь к тому готова!» — замечали ядовито молодые дамы.
К ней, конечно, пристали и
мужчины, которым я говорю: «Вы, господа, конечно, можете разорвать меня на кусочки, но вам же после того хуже будет!» Это бы, конечно, их не остановило; но, на счастие мое,
вышел Тулузов и говорит мне: «Я не желаю вести этого дела».
Танцующих набралось довольно, пар до десяти, и две тому были причины: одна из них была та, что французская кадриль, как известно, нашим тяжеловатым северным натурам пришлась более подходящею, чем другие резвые танцы, — в ней все могли
выхаживать — старые и молодые, дрессированные в танцевальном искусстве и недрессированные; второй причиной оказалось то обстоятельство, что
мужчины средних лет успели уже сходить в буфет и, несколько воодушевившись там штритеровской водкой, подняли своих тяжеловесных дам с их седалищ.
В конце Фурштадтской — питейное заведение.
Выходит оттуда
мужчина в изорванном пальто, с изорванной физиономией и, пошатываясь, горланит...
Словом сказать, мы
вышли из суда обеленными, при общем сочувствии собравшейся публики.
Мужчины поздравляли нас, дамы плакали и махали платками. Вместе с нами признаны были невинными и прочие наши товарищи, исключая, впрочем, Редеди и"корреспондента". Первый, за распространение вредных мечтаний в среде ситцевых фабрикантов, был присужден к заключению в смирительный дом; последний, за написание в Проплеванной фельетона о"негодяе" — к пожизненному трепету.
— Ни капли я не наглец, и ничего я не забываю, а Термосесов умен, прост, естественен и практик от природы, вот и все. Термосесов просто рассуждает: если ты умная женщина, то ты понимаешь, к чему разговариваешь с
мужчиной на такой короткой ноге, как ты со мною говорила; а если ты сама не знаешь, зачем ты себя так держишь, так ты,
выходит, глупа, и тобою дорожить не стоит.
Отпустив Бибикова, Николай с сознанием хорошо исполненного долга потянулся, взглянул на часы и пошел одеваться для выхода. Надев на себя мундир с эполетами, орденами и лентой, он
вышел в приемные залы, где более ста человек
мужчин в мундирах и женщин в вырезных нарядных платьях, расставленные все по определенным местам, с трепетом ожидали его выхода.
Марта была рада: ведь это была ее постоянная мечта, что вот найдется ей жених, и она
выйдет замуж, и у нее будет хорошее хозяйство, и дом — полная чаша. И она смотрела на Мурина влюбленными глазами. Сорокалетний громадный
мужчина с грубым голосом и с простоватым выражением в лице и в каждом движении казался ей образцом мужской силы, молодечества, красоты и доброты.
Кривой повёл Кожемякина в городской манеж на концерт в пользу голодающих: там было тесно, душно, гремела военная музыка, на подмостки
выходили полуголые барыни в цветах и высокими, неприятными голосами пели то одна, то — две сразу, или в паре с
мужчинами в кургузых фраках.
Всякий год раза два он давал вечера с танцами; сам к дамам не
выходил, а
мужчин принимал лежа в кабинете, но молодая хозяйка принимала весь город.
Ни он, ни я не успели
выйти. С двух сторон коридора раздался шум; справа кто-то бежал, слева торопливо шли несколько человек. Бежавший справа, дородный
мужчина с двойным подбородком и угрюмым лицом, заглянул в дверь; его лицо дико скакнуло, и он пробежал мимо, махая рукой к себе; почти тотчас он вернулся и вошел первым. Благоразумие требовало не проявлять суетливости, поэтому я остался, как стоял, у стола. Бутлер, походив, сел; он был сурово бледен и нервно потирал руки. Потом он встал снова.
Когда какой-то
мужчина вознамерился схватить ее за руку, она перестала сопротивляться и объявила, что
вышла от капитана Геза потому, что она была заперта в комнате.
Я полагаю, что ее поступок сам в себе был величайшею необдуманностью, — по крайней мере, равною необдуманности
выйти замуж за человека, о котором она только и знала, что он
мужчина и генерал.