Неточные совпадения
— Однако надо
написать Алексею, — и Бетси села за стол,
написала несколько строк, вложила в конверт. — Я
пишу, чтоб он приехал обедать. У меня одна дама к обеду остается без
мужчины. Посмотрите, убедительно ли? Виновата, я на минутку вас оставлю. Вы, пожалуйста, запечатайте и отошлите, — сказала она от двери, — а мне надо сделать распоряжения.
— Не обращайте внимания, — сказала Лидия Ивановна и легким движением подвинула стул Алексею Александровичу. — Я замечала… — начала она что-то, как в комнату вошел лакей с письмом. Лидия Ивановна быстро пробежала записку и, извинившись, с чрезвычайною быстротой
написала и отдала ответ и вернулась к столу. — Я замечала, — продолжала она начатый разговор, — что Москвичи, в особенности
мужчины, самые равнодушные к религии люди.
— Видела знаменитого адвоката, этого, который стихи
пишет, он — высокого мнения о Столыпине, очень защищает его, говорит, что, дескать, Столыпин нарочно травит конституционалистов левыми, хочет напугать их, затолкать направо поглубже. Адвокат —
мужчина приятный, любезен, как парикмахер, только уж очень привык уголовных преступников защищать.
— Ах, если б можно было
написать про вас,
мужчин, все, что я знаю, — говорила она, щелкая вальцами, и в ее глазах вспыхивали зеленоватые искры. Бойкая, настроенная всегда оживленно, окутав свое тело подростка в яркий китайский шелк, она, мягким шариком, бесшумно каталась из комнаты в комнату, напевая французские песенки, переставляя с места на место медные и бронзовые позолоченные вещи, и стрекотала, как сорока, — страсть к блестящему у нее была тоже сорочья, да и сама она вся пестро блестела.
Когда наша шлюпка направилась от фрегата к берегу, мы увидели, что из деревни бросилось бежать множество женщин и детей к горам, со всеми признаками боязни. При выходе на берег
мужчины толпой старались не подпускать наших к деревне, удерживая за руки и за полы. Но им
написали по-китайски, что женщины могут быть покойны, что русские съехали затем только, чтоб посмотреть берег и погулять. Корейцы уже не мешали ходить, но только старались удалить наших от деревни.
«Кто вы такой, г. президент? —
пишет он в одной статье, говоря о Наполеоне, — скажите —
мужчина, женщина, гермафродит, зверь или рыба?» И мы все еще думали, что такой журнал может держаться?
Исполнение своего намерения Иван Петрович начал с того, что одел сына по-шотландски; двенадцатилетний малый стал ходить с обнаженными икрами и с петушьим пером на складном картузе; шведку заменил молодой швейцарец, изучивший гимнастику до совершенства; музыку, как занятие недостойное
мужчины, изгнали навсегда; естественные науки, международное право, математика, столярное ремесло, по совету Жан-Жака Руссо, и геральдика, для поддержания рыцарских чувств, — вот чем должен был заниматься будущий «человек»; его будили в четыре часа утра, тотчас окачивали холодной водой и заставляли бегать вокруг высокого столба на веревке; ел он раз в день по одному блюду; ездил верхом, стрелял из арбалета; при всяком удобном случае упражнялся, по примеру родителя, в твердости воли и каждый вечер вносил в особую книгу отчет прошедшего дня и свои впечатления, а Иван Петрович, с своей стороны,
писал ему наставления по-французски, в которых он называл его mon fils [Мой сын (фр.).] и говорил ему vous.
— Нарисуйте треугольник… Ну да, вот так и вот так. Вверху я
пишу «Любовь».
Напишите просто букву Л, а внизу М и Ж. Это будет: любовь женщины и
мужчины.
«Не заподозрите, бога ради, —
писала она далее в своем письме, — чтобы любовь привела меня к одру вашего родственника; между нами существует одна только святая и чистая дружба, — очень сожалею, что я не имею портрета, чтобы послать его к вам, из которого вы увидали бы, как я безобразна и с каким ужасным носом, из чего вы можете убедиться, что все
мужчины могут только ко мне пылать дружбою!»
Из себя он был столько хорош, что даже в картинах нынче уж таких
мужчин не
пишут, обращение имел учтивое и одевался завсегда очень чисто.
Я, например, очень еще не старый человек и только еще вступаю в солидный, околосорокалетний возраст
мужчины; но — увы! — при всех моих тщетных поисках, более уже пятнадцати лет перестал встречать милых уездных барышень, которым некогда посвятил первую любовь мою, с которыми, читая «Амалат-Бека» [«Амалат-Бек» — повесть писателя-декабриста А.А.Бестужева (1797—1837), выступавшего в печати под псевдонимом А.Марлинский.], обливался горькими слезами, с которыми перекидывался фразами из «Евгения Онегина», которым
писал в альбом...
«Вот та самая веселая жизнь, о которой
пишут во французских книгах», — думал я, глядя в окна. И всегда мне было немножко печально: детской ревности моей больно видеть вокруг Королевы Марго
мужчин, — они вились около нее, как осы над цветком.
Она, может быть, бежала бы в полк или не знаю куда, если б она была
мужчиной; но девушкой она бежала в самое себя; она годы выносила свое горе, свои обиды, свою праздность, свои мысли; когда мало-помалу часть бродившего в ее душе стала оседать, когда не было удовлетворения естественной, сильной потребности высказаться кому-нибудь, — она схватила перо, она стала
писать, то есть высказывать, так сказать, самой себе занимавшее ее и тем облегчить свою душу.
Вот ты
пишешь, что моя любовь для тебя все заменила, что даже все твои прежние занятия теперь должны остаться без применения; а я спрашиваю себя, может ли
мужчина жить одною любовью?
К<няжна> Софья. Любезничал с Лизой Шумовой, рассказывал ей бог знает что и между тем просил меня отдать тебе письмо: вот
мужчины! в одну влюблены, а другой
пишут письма! верь им после этого. Я его прочла и отдала назад, сказав, что ты будешь очень этому смеяться. Он разорвал и уехал. Какова комедия! (Молчание.) А еще, знаешь: мне сказывали, наверное, что он хвалится, будто ты показывала особенные признаки любви. Но я не верю!
Мне стало скучно, и Аврора мне
написала: «Onkel, приезжай и ты», и я у них жил и живу. Теперь я и совсем остался здесь, при них, потому что один я только
мужчина. Надо всегда быть готовым в помощь друг другу, и перст Божий мне так указал.
Вот г. Колбасин, например, овладел идеею, что «все
мужчины изменщики и истинной любви не понимают»: он и
написал на эту тему с полдюжины повестей из быта всех европейских наций.
«Я не могу выйти за вас замуж, —
писала она ему. — Вы бедны, и я бедна. Бедность уже отравила одну половину моей жизни. Не отравить ли мне и другую? Вы
мужчина, а
мужчинам не так понятны все ужасы нищеты, как женщинам. Нищая женщина — самое несчастное существо…Вы, Артур, напрасно заговорили о замужестве…Вы этим самым вызываете на объяснения, которые не могут пройти бесследно для наших теперешних отношений. Прекратим же эти тяжелые объяснения и будем жить по-прежнему».
«Днем и ночью в моей комнате
мужчины, —
писала она, — с ними я и объясниться не могу.
Если Дюма не отличался сладостью, когда говорил о женской испорченности, то
мужчинам доставалось от него еще сильнее. И в этих филиппиках он достигал большого подъема,
писал сильным, метким, образным языком.
— Забыли: князь Оглы, что просил вас об учителе? Вот это — профиль. Таких
мужчин, кроме Кавказа, нигде нет… Ну, полноте, я не буду: вы уж очень страшно на меня смотрите, ведь это в последний раз. Больше мы с вами не увидимся… Если записку вам пригласительную
напишу — не отвечайте. Ну, успокойтесь, дайте я вас посажу на кушетку… вот сюда.
Тон этой ответной записки поразил графа. Так не
пишут женщины, чувствующие себя во власти
мужчины. Он получил этот ответ утром и в тот же день решился рассеять возникшее в его уме недоумение.
На этот раз г. Успенский
писал о своей встрече и разговоре с пожилою дамою, которая припоминала перед ним недавнее прошлое и замечала, что тогда
мужчины были интереснее.
После танцев мы ужасно хохотали.
Мужчины и, разумеется, первый — мой сочинитель начали
писать русские акростихи на разные неприличные слова. Выходило ужасно смешно. Домбрович рассказывает, что несколько лет тому назад они всегда собирались с разными литераторами и целые вечера забавлялись этим.
— Да то, что женщина, которая ихнего брата полюбит, ни в грош ими не ставится; им надо, чтобы играли с ними в любовь, а ежели какая из нашей сестры по глупости да всерьез к ним привяжется,
пиши аминь всему делу…
Мужчина такой помыкать начнет, да потом и бросит, как ненужную тряпку… Помни это и люби только самое себя… Чай, если бы он, такой красивый да статный, не светлейшим бы был, а служил бы у нас в кондитерской, ведь не влюбилась бы в него?..
Исправник, тот красивый
мужчина, о котором я тебе
писала, стал передо мной на колени, хотел прочесть стихи своего сочинения (он у нас поэт), но… не хватило сил… покачнулся и упал…