Неточные совпадения
Она никак не могла бы выразить тот ход мыслей, который заставлял ее улыбаться; но последний вывод был тот, что
муж ее, восхищающийся братом и унижающий себя пред ним, был неискренен. Кити знала, что эта неискренность его происходила от любви к брату, от чувства совестливости за то, что он слишком счастлив, и в особенности от неоставляющего его
желания быть лучше, — она любила это в нем и потому улыбалась.
— Да, как видишь, нежный
муж, нежный, как на другой год женитьбы, сгорал
желанием увидеть тебя, — сказал он своим медлительным тонким голосом и тем тоном, который он всегда почти употреблял с ней, тоном насмешки над тем, кто бы в самом деле так говорил.
Грезилась ему на губах ее улыбка, не страстная, глаза, не влажные от
желаний, а улыбка, симпатичная к нему, к
мужу, и снисходительная ко всем другим; взгляд, благосклонный только к нему и стыдливый, даже строгий, к другим.
Другое же дело, отдача земли крестьянам, было не так близко ее сердцу; но
муж ее очень возмущался этим и требовал от нее воздействия на брата. Игнатий Никифорович говорил, что такой поступок есть верх неосновательности, легкомыслия и гордости, что объяснить такой поступок, если есть какая-нибудь возможность объяснить его, можно только
желанием выделиться, похвастаться, вызвать о себе разговоры.
Муж теперь предупреждал ее малейшие
желания и следил за каждым шагом.
— Обнес ты меня напраслиной, милостивец, — кротко ответил смиренный Кирилл. — Действительно, возымел
желание посетить богоспасаемые веси, премногими
мужи и жены изобилующие… Вот сестра Таисья на перепутье задержала, разговора некоего для.
Увянет лепота женская, отлетит мужское
желание и «тако возжелают седьм жен единова
мужа», но в это время «изомрут младенцы в лонех матернех» и некому будет хоронить мертвых.
Прощайте. Сегодня четвертая депеша — потому она и короче других. Хотелось только выполнить, наконец, ваше доброе
желание услышать о Неленьке. —
Муж ее переносит дорогу довольно хорошо.
Я очень понимаю, что вам жаль с нею расстаться, но вспомните, что вы ее лишите счастия, будущности, хорошего воспитания; вспомните также, что это было
желание вашего
мужа.
Так не противьтесь более, добрая Дросида Ивановна, общему
желанию покойного
мужа вашего и добрых друзей ваших».
— В чем? А вот в слабоязычии, в болтовне, в неумении скрыть от света своего горя и во всяком отсутствии
желания помочь ему, исправить свою жизнь, сделать ее сносною и себе, и
мужу.
— Но, душечка, нельзя же, чтобы
муж мог отгадывать каждое женино
желание, — вмешался начальник отделения, чуя, что в его огород полетели камешки.
— Если любит, так все отгадает, — зарешила дама. — Женихами же вы умеете отгадывать и предупреждать наши
желания, а женитесь… Говорят: «у нее молодой
муж», — да что мне или другой из того, что у меня молодой
муж, когда для него все равно, счастлива я или несчастлива. Вы говорите, что вы работаете для семьи, — это вздор; вы для себя работаете, а чтобы предупредить какое-нибудь пустое
желание жены, об этом вы никогда не заботитесь.
Он заметил также, что все бывшие в кабинете
муж чины, за исключением Лихонина, глядят на нее — иные откровенно, другие — украдкой и точно мельком, — с любопытством и затаенным
желанием.
Кто не замечал тех таинственных бессловесных отношений, проявляющихся в незаметной улыбке, движении или взгляде между людьми, живущими постоянно вместе: братьями, друзьями,
мужем и женой, господином и слугой, в особенности когда люди эти не во всем откровенны между собой. Сколько недосказанных
желаний, мыслей и страха — быть понятым — выражается в одном случайном взгляде, когда робко и нерешительно встречаются ваши глаза!
С тех пор, как увидала тебя в Москве и потом в Петербурге, — господи, прости мне это! — я разлюбила совершенно
мужа, меньше люблю сына;
желание теперь мое одно: увидаться с тобой.
Клеопатра Петровна уехала из Москвы, очень рассерженная на Павла. Она дала себе слово употребить над собой все старания забыть его совершенно; но скука, больной
муж, смерть отца Павла, который, она знала, никогда бы не позволил сыну жениться на ней, и, наконец, ожидание, что она сама скоро будет вдовою, — все это снова разожгло в ней любовь к нему и
желание снова возвратить его к себе. Для этой цели она написала ему длинное и откровенное письмо...
Она не могла насытить свое
желание и снова говорила им то, что было ново для нее и казалось ей неоценимо важным. Стала рассказывать о своей жизни в обидах и терпеливом страдании, рассказывала беззлобно, с усмешкой сожаления на губах, развертывая серый свиток печальных дней, перечисляя побои
мужа, и сама поражалась ничтожностью поводов к этим побоям, сама удивлялась своему неумению отклонить их…
Напротив, во время следствия в ней поднялось враждебное чувство и
желание отомстить убийцам
мужа.
— Все — ей одной? Ну — это ваше счастье. Только смотрите не продешевите вашего имения! Будьте благоразумны и тверды. Не увлекайтесь! Я понимаю ваше
желание быть как можно скорее
мужем Джеммы… но осторожность прежде всего! Не забудьте: чем вы дороже продадите имение, тем больше останется вам обоим — и вашим детям.
Но такая любовь не мешала ей нисколько вместе с
желанием не расставаться с обожаемым
мужем — желать необыкновенного чепчика от мадам Аннет, шляпы с необыкновенным голубым страусовым пером и синего, венецианского бархата, платья, которое бы искусно обнажало стройную белую грудь и руки, до сих пор еще никому не показанные, кроме
мужа и горничных.
На это
желание мужа Катрин немножко поморщилась: прежде всего ей не понравилось, что на их обеденных беседах будет присутствовать посторонний человек, а Катрин все часы дня и ночи желала бы оставаться с глазу на глаз с
мужем; сверх того, не имея ничего против управляющего и находя его умным и даже, по наружности своей, красивым, она вместе с тем чувствовала какую-то непонятную неловкость от его лукаво-рысьего взгляда.
Я знаю, что они это устраивают, и полагаю, что ты будешь записан у них раньше всех, потому что всякий раз, как я бываю у них,
муж и жена тебя до небес расхваливают, — проговорила Миропа Дмитриевна, очень довольная подобным
желанием Аггея Никитича, так как это могло его несколько сблизить с откупщиком и с милой откупщицей; кроме того, такое благородное развлечение, как дворянские собрания, отвлечет Аггея Никитича от других гадких удовольствий, которые, может быть, он устраивает себе где-нибудь по деревням.
Отторгшись от всеединого божественного начала, человек утратил и внутреннюю связь существа своего: самый предмет
желания его, начало натуральное, отделилось от него и обособилось; человек распался на два внешних существа — плотского
мужа и жену, коим присуща лишь похоть внешнего, материального соединения, ведущего не к истиному единству, а наипаче к разделению и размножению.
Марта набивала папиросы для Вершиной. Она нетерпеливо хотела, чтобы Передонов посмотрел на нее и пришел в восхищение. Это
желание выдавало себя на ее простодушном лице выражением беспокойной приветливости. Впрочем, оно вытекало не из того, чтобы Марта была влюблена в Передонова: Вершина желала пристроить ее, семья была большая, — и Марте хотелось угодить Вершиной, у которой она жила несколько месяцев, со дня похорон старика-мужа Вершиной, — угодить за себя и за брата-гимназиста, который тоже гостил здесь.
Она не хотела видеть унижения
мужа и настояла на своем
желании.
Почувствовала ли она бессознательно, что из всех баловниц и потатчиц ее ребяческим
желаниям — всех больше любит ее грубый брат, противник ее счастия, не взлюбивший любимого ею
мужа?..
К общему удивлению Прасковья Ивановна, во время пребывания своего в Парашине и во время печальной церемонии, не выронила ни одной слезинки, но можно себе представить, чего стоило такое усилие ее растерзанной душе и еще больному телу! По ее
желанию пробыли в Парашине только несколько часов, и она не входила во флигель, в котором жил и умер ее
муж.
Мысль и
желание успокоить встревоженного свекра, которого она горячо полюбила, который за нее вступился, за нее встревожился, за нее расстроился в здоровье: мысль успокоить
мужа и его семью, напуганную и обиженную за нее, по милости ее невоздержанного языка, так безгранично овладела живым воображением и чувствами Софьи Николавны, что она явилась каким-то чудным, волшебным существом, и скоро покорилось неотразимому обаянью всё ее окружавшее.
Она опять ходила гулять с своим
мужем, по его
желанию, в старую березовую грачовую рощу и вниз по реке.
«Без всяких ощущений», — как будто только на свете и ощущений, что идолопоклонство
мужа к жене, жены к
мужу, да ревнивое
желание так поглотить друг друга для самих себя, чтоб ближнему ничего не досталось, плакать только о своем горе, радоваться своему счастью.
Эту историю, простую и страшную, точно она взята со страниц Библии, надобно начать издали, за пять лет до наших дней и до ее конца: пять лет тому назад в горах, в маленькой деревне Сарачена жила красавица Эмилия Бракко,
муж ее уехал в Америку, и она находилась в доме свекра. Здоровая, ловкая работница, она обладала прекрасным голосом и веселым характером — любила смеяться, шутить и, немножко кокетничая своей красотой, сильно возбуждала горячие
желания деревенских парней и лесников с гор.
Чтоб об руку с тобой могла я смело
Пуститься в жизнь — не с детской слепотой,
Не как раба
желаний легких
мужа,
Наложница безмолвная твоя —
Но как тебя достойная супруга,
Помощница московского царя.
К Борису влечет ее не одно то, что он ей нравится, что он и с виду и по речам не похож на остальных, окружающих ее; к нему влечет ее и потребность любви, не нашедшая себе отзыва в
муже, и оскорбленное чувство жены и женщины, и смертельная тоска ее однообразной жизни, и
желание воли, простора, горячей, беззапретной свободы.
Ее романические мечты о муже-друге, образованном человеке, который читал бы вместе с нею умные книжки и помог бы ей разобраться в смутных
желаниях ее, — были задушены в ней непреклонным решением отца выдать ее за Смолина, осели в душе ее горьким осадком.
Освободившись от одежи, Надежда Федоровна почувствовала
желание лететь. И ей казалось, что если бы она взмахнула руками, то непременно бы улетела вверх. Раздевшись, она заметила, что Ольга брезгливо смотрит на ее белое тело. Ольга, молодая солдатка, жила с законным
мужем и потому считала себя лучше и выше ее. Надежда Федоровна чувствовала также, что Марья Константиновна и Катя не уважают и боятся ее. Это было неприятно, и, чтобы поднять себя в их мнении, она сказала...
Он воображал, как эта женщина после долгой борьбы уступит, наконец, его
желаниям и предастся ему в полное обладание, а далее затем ее самоотвержение: вот он делается болен, она обманывает
мужа, приезжает к нему, просиживает целые ночи у его изголовья…
Возиться с больным
мужем, выносить его капризы, стоять над каждым его
желанием ангелом-хранителем, — ведь это такая жертва, которая приносится каждый день и на которую не имеешь никакого права, а между тем я часто бываю несправедлив к ней, мучаю ее капризами, придираюсь к пустякам.
«Я знаю, где вы. Там вы, с вашим любовником, конечно, счастливее, чем были с вашим
мужем. Участь ваша решена: я вас не стесняю более, предоставляю вам полную свободу; вы можете оставаться там сегодня, завтра и всю жизнь. Через час я пришлю к вам ваши вещи. Я не хочу вас ни укорять, ни преследовать; может быть, я сам виноват, что осмелился искать вашей руки, и не знаю, по каким причинам, против вашего
желания, получил ее».
Анна Дмитриевна. Не понимаю одно: как ты миришь свое
желание жениться на госпоже Протасовой с живым
мужем, с твоими религиозными убеждениями, что развод противен христианству?
Отходя от меня, он изъявил
желание познакомиться с моим
мужем, и я видела, как они сошлись и говорили на другом конце залы.
Или по расчету, или по нестерпимому
желанию выйти за кого-нибудь, и, наконец, уж если вышла, так должна была исправить недостатки
мужа, а не доводить его до того, что он с кругу спился и помер оттого; потом она завлекла молодого человека, отторгнула его совершенно от общества: последнее время его нигде не было видно, и, чтобы скрыть свою интригу, сделала из родной сестры своего
мужа, как говорит Алексей Иваныч, громовой отвод, или средство скрывать любовь.
Соколова (наклонясь к ней). Да, как две матери… Ведь я не ошибаюсь, чувствуя, что вы убеждены в ошибке вашего
мужа, что у вас есть
желание помочь мне?
Через год у госпожи опять до нашего бога просьба, чтобы
муж ей дачу на лето нанял, — и опять все ей по ее
желанию делается, а Пимену все на свещи да на елей жертвы, а он эти жертвы куда надо, на наш бок не переплавляя, пристраивает.
В этом
желании была и боязнь, и надежда, и что-то враждебное
мужу.
Матрёна молчала, но сердце у неё билось тревожно — её пугало возбуждение
мужа, в словах его она ясно чувствовала великую страсть его
желания, непонятного ей, потому что она и не пыталась понять его. Ей был дорог и нужен
муж, а не герой.
На место, обагренное моею кровию, приходите оплакивать свое неразумие — и славить вольность, когда она с торжеством явится снова в стенах ваших…» Исполнилось
желание великого
мужа: народ собирается на священной могиле его, свободно и независимо решить судьбу свою.
Она сейчас же их в кармашек и этаким каким-то мрачным голосом говорит мне: «На той неделе
муж мой уедет; я выну у него шестьсот тысяч, и мы бежим с тобой!» Точно колом кто меня при этом по голове съездил, и я словно от сна какого пробудился; тут-то ей ничего не сказал, но прихожу домой и думаю: госпожа эта возьмет у
мужа без его ведома и, разумеется,
желания шестьсот тысяч, или, говоря откровеннее, просто его обокрадет, и я — ближайший сообщник этого воровства!
(Смирнову.) Если Николай Михайлович остался вам должен, то, само собою разумеется, я заплачу; но, извините пожалуйста, у меня сегодня нет свободных денег. Послезавтра вернется из города мой приказчик, и я прикажу ему уплатить вам что следует, а пока я не могу исполнить вашего
желания… К тому же сегодня исполнилось ровно семь месяцев, как умер мой
муж, и у меня теперь такое настроение, что я совершенно не расположена заниматься денежными делами.
— Про деньги генеральша наша ничего бы не сказала, напротив, я самолично возил Федору Гаврилычу двадцать пять тысяч в своем кармане, чтоб только он али бы в Сибирь, или хоть в иностранные земли уехал, но он и того не почувствовал. Нашей госпожи было одно
желание: чтоб только он не был
мужем нашей барышни, так как он недостоин того.