Неточные совпадения
И верите ли, милые, сорок лет тому минуло времени, а припоминаю и теперь о том со
стыдом и
мукой.
— Откуда только вызнают эти бабы! — удивлялся писарь и, хлопнув Галактиона по плечу, прибавил: — А ты не сумлевайся. Без
стыда лица не износишь, как сказывали старинные люди, а перемелется —
мука будет.
Но если б заставить его, например, переливать воду из одного ушата в другой, а из другого в первый, толочь песок, перетаскивать кучу земли с одного места на другое и обратно, — я думаю, арестант удавился бы через несколько дней или наделал бы тысячи преступлений, чтоб хоть умереть, да выйти из такого унижения,
стыда и
муки.
«Что ты со мною сделал? Я плачу, я умираю, я чувствую все
муки ада, потому что не вижу тебя. Если ты меня не любишь, скажи мне, умертви меня, и я тебя буду благословлять, потому что теперь я умираю каждую минуту. О, приди, приди! Дай мне тебя видеть, пересказать тебе все, что я чувствую! А если нет… я умру. Видишь, я забываю
стыд, самолюбие и пишу к тебе.
Самый тяжкий
стыд и великое мучение — это когда не умеешь достойно защищать то, что любишь, чем жив; нет для человека более острой
муки, как немота его сердца…
Уже с Рождества не было своего хлеба, и
муку покупали. Кирьяк, живший теперь дома, шумел по вечерам, наводя ужас на всех, а по утрам мучился от головной боли и
стыда, и на него было жалко смотреть. В хлеву день и ночь раздавалось мычанье голодной коровы, надрывавшее душу у бабки и Марьи. И, как нарочно, морозы все время стояли трескучие, навалило высокие сугробы; и зима затянулась: на Благовещение задувала настоящая зимняя вьюга, а на Святой шел снег.
Ты всегда меня видишь: в жутком бессилии порывов к Тебе, как в робкой и хладной молитве моей, в расплавленной
муке дробящегося сознания и в жгучем
стыде греха моего. Ты зришь потаенные помыслы, что от себя я со страхом скрываю. Ты во мне знаешь и холодного себялюбца и унылого труса. Ты ведаешь и лукавого похотливца и корыстного завистника. О, страшно думать, что Тебе все мое ведомо, ибо Ты всегда меня видишь!
Пришел я в гимназию с
мукою и
стыдом. Конечно, никто, кроме меня, Не остригся. Меня оглядывали с усмешкой: пай-мальчик, поспешивший исполнить приказание начальства.
Вы требовали ответа на свое письмо: вот он. Тут мое все: и
стыд, и мнение ваше, и жизнь моя! Возьмите это все в дар от меня. Не думала я долго, писать ли к вам: мое сердце, ваши
муки, сама судьба приказывали мне отвечать.