Неточные совпадения
Потом (это уж такой обычай) идут все спускать лошадей на Лену: «На руках спустим», — говорят они, и каждую лошадь берут человека четыре, начинают вести
с горы и ведут, пока лошади и сами смирно идут, а когда начинается самое крутое место, они все рассыпаются, и лошади
мчатся до тех пор, пока захотят остановиться.
Но долго еще видели, как
мчались козы в кустах, шевеля ветвями, и потом бросились бежать в
гору, а мы спустились
с горы.
За городом дорога пошла берегом. Я смотрел на необозримый залив, на наши суда, на озаряемые солнцем
горы, одни, поближе, пурпуровые, подальше — лиловые; самые дальние синели в тумане небосклона. Картина впереди — еще лучше: мы
мчались по большому зеленому лугу
с декорацией индийских деревень, прячущихся в тени бананов и пальм. Это одна бесконечная шпалера зелени — на бананах нежной, яркой до желтизны, на пальмах темной и жесткой.
Санин
мчался с нею рядом, рядом
с нею, перепрыгивал рвы, ограды, ручейки, проваливался и выкарабкивался, несся под
гору, несся в
гору и все глядел ей в лицо.
И потеряем при этом и ощущение холода, и ощущение стыда; будем
мчаться по
горам и по долам без перчаток,
с нечищеными ногтями,
с обвислыми животами (вспомните: в старину москвичи называли рязанцев"кособрюхими" — стало быть, такой пример уж был),
с обросшими шерстью поясницами, а быть может, и
с хвостами!
За ним сверху,
с Лубянки,
мчались одиночки, пары, тащились ваньки — зимники на облезлых клячах, тоже ухитрявшиеся торопиться под горку. Обратно, из Охотного, встречные им, едут в
гору обыкновенно тихо. Прополз сверху обоз, груженный мороженой рыбой. На паре битюгов везли громадную белугу, причем голова ее и туловище лежали на длинных дровнях, а хвост покоился на других, привязанных к задку первых.
То почти останавливается оно, так что хочется пихать его руками, бить ногами, кнутом, как ленивого осла, — то безумно
мчится оно
с какой-то
горы и захватывает дыхание, и руки напрасно ищут опоры.
Блеснула шашка. Раз, — и два!
И покатилась голова…
И окровавленной рукою
С земли он приподнял ее.
И острой шашки лезвее
Обтер волнистою косою.
Потом, бездушное чело
Одевши буркою косматой,
Он вышел, и прыгнул в седло.
Послушный конь его, объятый
Внезапно страхом неземным,
Храпит и пенится под ним:
Щетиной грива, — ржет и пышет,
Грызет стальные удила,
Ни слов, ни повода не слышит,
И
мчится в
горы как стрела.
— Милица… Мила… Что-то сейчас
с тобой? Как-то ты себя чувствуешь, как переносишь свою рану? — проносилось так же быстро, под стать бегу лошади, в голове юноши. — Скорее бы уж, скорее бы сдать поручение, привезти ответ и
мчаться,
мчаться за ней, — болезненно
горело тревожной мыслью y него в мозгу.
— Ура! — радостным шопотом произнес Игорь. — Ура, Мила! Там холмы впереди или
гора, не знаю… И как раз на месте приходится… Если установит здесь батареи, они будут бить без промаха по тем неприятельским злодейкам, причинившим столько непоправимого вреда нашим окопам за минувший день. Теперь только остается добраться до этой
горы или до этого холма и тщательно произвести её разведку. A там во весь дух
мчаться обратно к капитану
с донесением.
Через низкие ограды садов, пригнувшись, скакали всадники в папахах, трещали выстрелы, от хуторов бежали женщины и дети. Дорогу пересек черный, крючконосый человек
с безумным лицом, за ним
промчались два чеченца
с волчьими глазами. Один нагнал его и ударил шашкой по чернокудрявой голове, человек покатился в овраг. Из окон убогих греческих хат летел скарб, на дворах шныряли гибкие фигуры горцев. Они увязывали узлы, навьючивали на лошадей. От двух хат на
горе черными клубами валил дым.
Мчалась машина, жаркий ветер дул навстречу и шевелил волосы, в прорывах
гор мелькало лазурное море. И смывалась
с души чадная муть, осевшая от впечатлений последнего месяца, и заполнялась она золотым звоном солнца, каким дрожал кругом сверкающий воздух.
На масленице у своего дворца, против церкви Рождества, она собирала слободских девушек и парней кататься на салазках, связанных ремнями,
с горы, названной по дворцу царевниному — Царевною,
с которыми и сама каталась первая. Той же широкой масленицей вдруг вихрем
мчится по улицам ликующей слободы тройка удалая; левая кольцом, правая еле дух переводит, а коренная на всех рысях
с пеной у рта. Это тешится, бывало, она, царевна, покрикивая удалому гвардейцу-вознице русскую охотничью присказку...