Неточные совпадения
Ей стало лучше; она хотела освободиться от моей руки, но я еще крепче обвил ее нежный,
мягкий стан; моя
щека почти касалась ее
щеки; от нее веяло пламенем.
— Подумаю, — тихо ответил Клим. Все уже было не интересно и не нужно — Варавка, редактор, дождь и гром. Некая сила, поднимая, влекла наверх. Когда он вышел в прихожую, зеркало показало ему побледневшее лицо, сухое и сердитое. Он снял очки, крепко растерев ладонями
щеки, нашел, что лицо стало
мягче, лиричнее.
Один из них был важный: седовласый, вихрастый, с отвисшими
щеками и все презирающим взглядом строго выпученных мутноватых глаз человека, утомленного славой. Он великолепно носил бархатную визитку,
мягкие замшевые ботинки; под его подбородком бульдога завязан пышным бантом голубой галстух; страдая подагрой, он ходил так осторожно, как будто и землю презирал. Пил и ел он много, говорил мало, и, чье бы имя ни называли при нем, он, отмахиваясь тяжелой, синеватой кистью руки, возглашал барским, рокочущим басом...
Самгин смотрел на нее с удовольствием и аппетитом, улыбаясь так добродушно, как только мог. Она — в бархатном платье цвета пепла, кругленькая,
мягкая. Ее рыжие, гладко причесанные волосы блестели, точно красноватое, червонное золото; нарумяненные морозом
щеки, маленькие розовые уши, яркие, подкрашенные глаза и ловкие, легкие движения — все это делало ее задорной девчонкой, которая очень нравится сама себе, искренно рада встрече с мужчиной.
Все нравилось ему в этом человеке: его прозрачные голубые глаза, широкая,
мягкая улыбка, тугая, румяная кожа
щек. Четыре неглубоких морщинки на лбу расположены аккуратно, как линейки нот.
К Лидии подходили мужчины и женщины, низко кланялись ей, целовали руку; она вполголоса что-то говорила им, дергая плечами,
щеки и уши ее сильно покраснели. Марина, стоя в углу, слушала Кормилицына; переступая с ноги на ногу, он играл портсигаром; Самгин, подходя, услыхал его
мягкие, нерешительные слова...
Сняв шапку, Егорша вытер ею потное лицо, сытое, в
мягком, рыжеватом пухе курчавых волос на
щеках и подбородке, — вытер и ожидающе заглянул под очки Самгина узкими светленькими глазами.
— Чтоб не… тревожить вас официальностями, я, денечка через два, зайду к вам, — сказал Тагильский, протянув Самгину руку, — рука
мягкая, очень горячая. — Претендую на доверие ваше в этом… скверненьком дельце, — сказал он и первый раз так широко усмехнулся, что все его лицо как бы растаяло,
щеки расползлись к ушам, растянув рот, обнажив мелкие зубы грызуна. Эта улыбка испугала Самгина.
Она тоже как будто улыбалась, тонкогубый рот ее, разрезав серые
щеки, стал длиннее, голос
мягче. Снимая пальто с плеч Дронова, она заговорила...
Тетка покойного деда рассказывала, — а женщине, сами знаете, легче поцеловаться с чертом, не во гнев будь сказано, нежели назвать кого красавицею, — что полненькие
щеки козачки были свежи и ярки, как мак самого тонкого розового цвета, когда, умывшись божьею росою, горит он, распрямляет листики и охорашивается перед только что поднявшимся солнышком; что брови словно черные шнурочки, какие покупают теперь для крестов и дукатов девушки наши у проходящих по селам с коробками москалей, ровно нагнувшись, как будто гляделись в ясные очи; что ротик, на который глядя облизывалась тогдашняя молодежь, кажись, на то и создан был, чтобы выводить соловьиные песни; что волосы ее, черные, как крылья ворона, и
мягкие, как молодой лен (тогда еще девушки наши не заплетали их в дрибушки, перевивая красивыми, ярких цветов синдячками), падали курчавыми кудрями на шитый золотом кунтуш.
— Вытребеньки! — воскликнул строгий допросчик. — Позвольте, милостивый государь, позвольте! — говорил он, подступая к нему и размахивая руками, как будто бы кто-нибудь его не допускал или он продирался сквозь толпу, и, приблизившись, принял Ивана Федоровича в объятия и облобызал сначала в правую, потом в левую и потом снова в правую
щеку. Ивану Федоровичу очень понравилось это лобызание, потому что губы его приняли большие
щеки незнакомца за
мягкие подушки.
…У порога, на сундуке, сидит бабушка, согнувшись, не двигаясь, не дыша; я стою пред ней и глажу ее теплые,
мягкие, мокрые
щеки, но она, видимо, не чувствует этого и бормочет угрюмо...
Посадил на колени и, уткнувшись теплой,
мягкой бородой в
щеку мне, памятно рассказал...
(Кстати сказать: человек он был собою видный, осанистый, росту высокого, немного лыс, немного с проседью, и довольно тучный, с
мягкими, румяными и несколько отвислыми
щеками, со вставными зубами.
Они расселись по двое и по трое на извозчиков, которые уже давно, зубоскаля и переругиваясь, вереницей следовали за ними, и поехали. Лихонин для верности сам сел рядом с приват-доцентом, обняв его за талию, а на колени к себе и соседу посадил маленького Толпыгина, розового миловидного мальчика, у которого, несмотря на его двадцать три года, еще белел на
щеках детский —
мягкий и светлый — пух.
Сама Луша выглядела усталой,
щеки у нее побледнели, но прекрасные глаза смотрели
мягким, удовлетворенным взглядом.
— На то и перепел, чтобы в сети попасть! — отозвался хохол. Он все больше нравился матери. Когда он называл ее «ненько», это слово точно гладило ее
щеки мягкой, детской рукой. По воскресеньям, если Павлу было некогда, он колол дрова, однажды пришел с доской на плече и, взяв топор, быстро и ловко переменил сгнившую ступень на крыльце, другой раз так же незаметно починил завалившийся забор. Работая, он свистел, и свист у него был красиво печальный.
Он был среднего роста, но худ и бледен, — не от природы, как Петр Иваныч, а от беспрерывных душевных волнений; волосы не росли, как у того, густым лесом по голове и по
щекам, но спускались по вискам и по затылку длинными, слабыми, но чрезвычайно
мягкими, шелковистыми прядями светлого цвета, с прекрасным отливом.
Князь был со мной очень ласков, поцеловал меня, то есть приложил на секунду к моей
щеке мягкие, сухие и холодные губы, расспрашивал о моих занятиях, планах, шутил со мной, спрашивал, пишу ли я всё стихи, как те, которые написал в именины бабушки, и сказал, чтобы я приходил нынче к нему обедать.
То он видел перед собой силача Абунунцал-Хана, как он, придерживая рукою отрубленную, висящую
щеку, с кинжалом в руке бросился на врага; то видел слабого, бескровного старика Воронцова с его хитрым белым лицом и слышал его
мягкий голос; то видел сына Юсуфа, то жену Софиат, то бледное, с рыжей бородой и прищуренными глазами, лицо врага своего Шамиля.
Он умилялся её правдивостью,
мягким задором, прозрачным взглядом ласковых глаз и вспоминал её смех — негромкий, бархатистый и светлый. Смеясь, она почти не открывала рта, ровный рядок её белых зубов был чуть виден; всегда при смехе уши у неё краснели, она встряхивала головой, на
щёки осыпались светлые кудри, она поднимала руки, оправляя их; тогда старик видел, как сильно растёт её грудь, и думал...
Ерш имеет необыкновенно большие навыкате, темно-синие глаза; от самой головы, как я уже сказал, идет у него жесткий гребень, почти в вершок вышиною; он оканчивается, не доходя пальца на два до хвоста, но и это место занято у него другим небольшим гребешком, уже
мягким, похожим на обыкновенное плавательное рыбье перо; ерш колется, как окунь, если взять его неосторожно; он весь пестрый, кроме брюшка, но пестрины какого-то темноватого, неопределенного цвета; он весь блестит зеленовато-золотистым лоском, особенно
щеки; кожа его покрыта густою слизью в таком изобилии, что ерш превосходит в этом отношении линя и налима; хвост и верхние перья пестроваты, нижние перья беловато-серые.
Он поднял голову — и узрел одного из своих немногочисленных московских знакомых, некоего Бамбаева, человека хорошего, из числа пустейших, уже немолодого, с
мягкими, словно разваренными
щеками и носом, взъерошенными жирными волосами и дряблым тучным телом.
Маляр — маленький, костлявый, черный; в его темных глазах светится задумчивая
мягкая улыбка мечтателя; хотя его верхняя губа и
щеки выбриты досиня — лицо, от этой улыбки, кажется детским и наивным.
Фома отбросил рукой нити бисера; они колыхнулись, зашуршали и коснулись его
щеки. Он вздрогнул от этого холодного прикосновения и ушел, унося в груди смутное, тяжелое чувство, — сердце билось так, как будто на него накинута была
мягкая, но крепкая сеть…
Ему было 26 лет, он был среднего роста, сильного сложения с развитыми гимнастикой мускулами, сангвиник с ярким румянцем во всю
щеку, с яркими зубами и губами и с негустыми,
мягкими и вьющимися волосами.
Эта Верочка была во всех отношениях прелестная девочка; тоненькая, нежная и вместе с тем свежая, как только что снесенное яичко, с голубыми жилками на висках и шее, с легким румянцем на
щеках и большими серо-голубыми глазами, смотревшими из-под длинных ресниц как-то всегда прямо, не по летам внимательно; но лучшим украшением Верочки были ее волосы пепельного цвета,
мягкие, как тончайший шелк, и такие густые, что мисс Бликс долго билась по утрам, прежде чем могла привести их в должный порядок.
Вместо носа по
щекам разлипалась большая,
мягкая кровяная лепешка.
Глядя на ее полные розовые
щеки, на
мягкую белую шею с темной родинкой, на добрую, наивную улыбку, которая бывала на ее лице, когда она слушала что-нибудь приятное, мужчины думали: «Да, ничего себе…» — и тоже улыбались, а гостьи-дамы не могли удержаться, чтобы вдруг среди разговора не схватить ее за руку и не проговорить в порыве удовольствия...
Лица дискантов, освещаемые снизу, с блестящими точками в глазах, с
мягкими контурами
щек и подбородков, стали похожи на личики тех мурильевских херувимов, которые поют у ног мадонны, держа развернутые ноты.
И приятели обнялись, и
мягкие, немного влажные губы Устинова влепили три звонких поцелуища в розовые
щеки Хвалынцева.
Тонкая, красивая рука моего отца-дяди крестит меня;
мягкие, шелковистые усы щекочут мою
щеку…
К бледным
щекам начальницы прилила краска. Обычно доброе,
мягкое сердце закипело…
Что-то новое почудилось в этом голосе и Наташе, что-то
мягкое, сердечное, что заставило девочку сделать несколько шагов вперед по направлению поднявшейся ей навстречу наставнице. Легкая краска залила бледное личико… Некоторое подобие прежнего румянца слабо окрасило впалые
щеки Наташи… И мгновенно, как молния, прежняя улыбка, по-детски простодушная и обаятельная, заиграла на бледных губах, на худых щечках с чуть приметными теперь ямками на них…
Все покойники хороши, но эта была особенно хороша и трогательна в своем гробу: чистое, бледное лицо с закрытыми выпуклыми глазами, с ввалившимися
щеками и русыми
мягкими волосами над высоким лбом; лицо усталое, доброе и не грустное, но удивленное.
Филетер Иванович постоял, отворотясь, у окна и, с большими хитростями стянув на усы слезу, быстрым движением обтер рукавом
щеку и, оборотясь к жене, проговорил
мягким, сострадательным голосом...
Ушли два года, в течение которых утекло немало воды: Христя постарела, пожелтела и поблекла; у меня вокруг всего лица засел
мягкий, но густой пушок, довольно красиво оттенявший мои смуглые
щеки; а кто более всех и выгоднее всех изменился в эти года, так это Пенькновский; он стал атлет и красавец, приобрел себе массу знакомств и усвоил большую обходительность.
Бритое лицо актера — с выдающимся носом и синими
щеками, в
мягкой шляпе с большими полями — наполовину уходило в мерлушковый воротник длинного черного пальто.
Иван Алексеевич, в неизменной высокой шляпе и аккуратно застегнутом мерлушковом пальто, улыбался во весь рот. Очки его блестели на солнце.
Мягкие белые
щеки розовели от приятного морозца.
Рябович остановился в раздумье… В это время неожиданно для него послышались торопливые шаги и шуршанье платья, женский задыхающийся голос прошептал: «наконец-то!» и две
мягкие, пахучие, несомненно женские руки охватили его шею; к его
щеке прижалась теплая
щека и одновременно раздался звук поцелуя. Но тотчас же целовавшая слегка вскрикнула и, как показалось Рябовичу, с отвращением отскочила от него. Он тоже едва не вскрикнул и бросился к яркой дверной щели…
Его шея, которую только что обхватывали
мягкие пахучие руки, казалось ему, была вымазана маслом; на
щеке около левого уса, куда поцеловала незнакомка, дрожал легкий, приятный холодок, как от мятных капель, и чем больше он тер это место, тем сильнее чувствовался этот холодок; весь же он от головы до пят был полон нового, странного чувства, которое всё росло и росло…
Он сто раз печатлеет огонь своей страсти на белой шее и плечах, на пурпуре
щек, на черных,
мягких косах, путающихся по лицу его и мешающихся с черными кудрями его волос, он пожирает ее своими лобзаниями.
И лег, вежливо оставив одно место у стены. И восхищенный сон, широко улыбнувшись, приложился шерстистой
щекою своею к его
щеке — одной, другою — обнял мягко, пощекотал колени и блаженно затих, положив
мягкую, пушистую голову на его грудь. Он засмеялся.
Борька снял. Исанка прильнула
щекою к его
щеке. Он медленно целовал ее в маленькую,
мягкую ладонь. Сквозь майку он ощущал, как к его груди невинно прижималась молодая девическая грудь. Его особенно волновала эта невинность прикосновения, — Исанка, очевидно, совершенно не понимала, как это на него действует. И Борька боялся шевельнуться, чтобы она не переменила положения.
Не обовьются вокруг его толстой, апоплексической шеи
мягкие детские ручки, не прижмется нежная
щека к его колючему подбородку.