Неточные совпадения
Оттолкнувшись плечом от косяка двери, он пошатнулся,
навалился на Самгина, схватил его за плечо. Он был так пьян, что едва стоял
на ногах, но его косые глаза неприятно ярко смотрели в лицо Самгина с какой-то особенной зоркостью, даже как будто с испугом.
— В том роде, как бродяга али странник, — объясняла Аграфена в свое оправдание. — Рубаха
на нем изгребная, синяя,
на ногах коты… Кабы знатье, так разе бы я стала его лепешкой кормить али
наваливаться?
Дядя Зотей еще раз
навалился на упрямый запор и зашлепал по дощатому мокрому полу босыми
ногами. Михалко не торопясь спустился с тяжело дышавшей лошади, забрызганной липкой осенней грязью по самые уши.
Тут колени Вани так сильно задрожали, что он едва удержался
на ногах. Бедный парнюха хотел оправиться, сделал какое-то крайне неловкое движение, ухватился второпях за сук, сук треснул, и Ваня всею своею тяжестью
навалился на куст. В ту же секунду поблизости послышалось падение чего-то тяжелого в воду, и вслед за тем кто-то вскрикнул.
Наконец его оторвали,
навалились на него, и, как сквозь красноватый дым, он увидел пред собой,
на полу, у
ног своих, избитого им человека.
— А ну скорее; держи ровно, чтоб не бился! Сергей взял Федю за
ноги и за руки, а Катерина Львовна одним движением закрыла детское личико страдальца большою пуховою подушкою и сама
навалилась на нее крепкой, упругой грудью.
Произошло что-то невообразимое. Верхние
навалились на нижних, нижние рухнули
на пол и делали судорожные движения руками и
ногами, чтобы выбраться из этой кутерьмы. Те, кому это удавалось, в свою очередь, карабкались
на самый верх «мала-кучи». Некоторые хохотали, другие задыхались под тяжестью давивших их тел, ругались, как ломовые извозчики, плакали и в остервенении кусали и царапали первое, что им попадалось, — все равно, будь это рука или
нога, живот или лицо неизвестного врага.
А Михайла опять: «Просыпайся, что ли, нечистая душа! Вот мы вдвоем пришли тебя раздевать!» Да с этими словами моментально хвать у него одну подушку из-под головы. Тот ничего, только головой, как теленок, мотнул, всхлипнул и опять давай воздух ловить. Обернулся ко мне Михайла, страшный такой, точно зверь. «Садись, говорит,
на ноги и держи». А сам подушку ему
на лицо и —
навалился.
Пхнул один солдат штыком меня в
ногу, оцарапал только, да я споткнулся, упал… Он
на меня. Сверху еще Макаров
навалился… Слышу: бежит по мне кровь… Мы-то с Макаровым встали, а солдатик остался…
— Конечно, и мне попало, — откровенно сознавался он доктору Шевыреву. — Один, это, здоровенный черт взял бревно и сейчас, это, мне под
ноги, а потом
навалился на меня и давай душить. Ну, я ему сейчас, это, и показал, где раки зимуют! Обещали нынче опять прийти. Если ночью шум услышите, так не пугайтесь, а посмотреть приходите: интересно!
На лошадь места не доскакал Жилин, выстрелили по нем сзади из ружей и попали в лошадь. Ударилась лошадь оземь со всего маху, —
навалилась Жилину
на ногу.
Не умом соображая, а какою-то властною, взмывшею из души находчивостью, Катя схватила руку с револьвером, —
на длинных
ногах неуклюже подбегал Горелов, — и всею грудью
навалилась на руку.
Александра Михайловна стала раздеваться. Еще сильнее пахло удушливою вонью, от нее мутилось в голове. Александра Михайловна отвернула одеяло, осторожно сдвинула к стене вытянувшуюся
ногу папиросницы и легла. Она лежала и с тоскою чувствовала, что долго не заснет. От папиросницы пахло селедкою и застарелым, грязным потом; по зудящему телу ползали клопы, и в смутной полудремоте Александре Михайловне казалось — кто-то тяжелый, липкий
наваливается на нее, и давит грудь, и дышит в рот спертою вонью.
Телега сильно накренилась — сейчас упадет;
на ноги Марьи Васильевны
навалилось что-то тяжелое — это ее покупки. Крутой подъем
на гору, по глине; тут в извилистых канавах текут с шумом ручьи, вода точно изгрызла дорогу — и уж как тут ехать! Лошади храпят. Ханов вылез из коляски и идет по краю дороги в своем длинном пальто. Ему жарко.
Слезы уже ручьями текли по ее пылающим щекам. Она продолжала нервно сжимать его руку, как-то
наваливаясь на него всем корпусом. Видимо, она еле стояла
на ногах. Он взял ее за талию, чтобы поддержать.
Кутузов сидел, спустив одну
ногу с кровати и
навалившись большим животом
на другую, согнутую
ногу. Он щурил свой зрячий глаз, чтобы лучше рассмотреть посланного, как будто в его чертах он хотел прочесть то, чтò занимало его.