Неточные совпадения
Зося сделалась необыкновенно внимательна в последнее время к Надежде Васильевне и часто заезжала
навестить ее, поболтать или увезти вместе с собой кататься. Такое внимание к подруге было тоже новостью, и
доктор не мог не заметить, что во многом Зося старается копировать Надежду Васильевну, особенно в обстановке своей комнаты, которую теперь загромоздила книгами, гравюрами серьезного содержания и совершенно новой мебелью, очень скромной и тоже «серьезной».
Начались поиски завещания; были открыты все ящики, десять раз перебрана была каждая бумажка; единственным результатом всех поисков были два черновых завещания, которые Ляховский читал
доктору. Как только рассвело утро, Хина объехала всех нотариусов и
навела справки: завещания нигде не было составлено. Хина еще раз перерыла весь кабинет Ляховского, — все было напрасно.
За чаем, когда Зося наливала стаканы в качестве хозяйки,
доктор не без ловкости
навел разговор на земледелие, а потом перешел к хлебной торговле и мельнице.
У Бахаревых Привалов познакомился с
доктором Сараевым, который по вечерам иногда заезжал
навестить Василия Назарыча.
— В вас есть небольшая перемена… — осторожно пробовал
навести разговор
доктор.
— Если вы желаете
навестить больного, он будет вам рад, — заявил
доктор, появляясь в дверях.
На другой день Харитина получила от мужа самое жалкое письмо. Он униженно просил прощения и умолял
навестить его. Харитина разорвала письмо и не поехала в острог. Ее теперь больше всего интересовала затея женить
доктора на Агнии. Серафима отнеслась к этой комбинации совершенно равнодушно и только заметила...
Доктор и Парасковья Ивановна расстались большими друзьями. Проводы Петра Елисеича всего больше походили на похороны. Нюрочка потеряла всю свою выдержку и
навела тоску слезами на всех. Она прощалась с отцом навсегда и в последнюю минуту заявила, что непременно сама поедет.
Через две недели
доктор обещал
навестить больного.
— Мы с папой ходили
навещать этого меревского учителя больного, — он очень любит этого
доктора и много о нем рассказывал.
К полуночи один
доктор заехал еще раз
навестить больного; посмотрел на часы, пощупал пульс, велел аккуратно переменять компрессы на голову и уехал.
Прошло пять дней. Женни, Лиза и няня отговели. В эти дни их
навещали Вязмитинов и Зарницын.
Доктора не было в городе. Лиза была весела, спокойна, охотно рассуждала о самых обыденных вещах и даже нередко шутила и смеялась.
Вечером частый приезд
докторов, суетливая беготня из девичьей в кухню и людскую, а всего более печальное лицо отца, который приходил проститься с нами и перекрестить нас, когда мы ложились спать, —
навели на меня сомненье и беспокойство.
— Не пренебрегай этим, Ваня, голубчик, не пренебрегай! Сегодня никуда не ходи. Анне Андреевне так и скажу, в каком ты положении. Не надо ли
доктора? Завтра
навещу тебя; по крайней мере всеми силами постараюсь, если только сам буду ноги таскать. А теперь лег бы ты… Ну, прощай. Прощай, девочка; отворотилась! Слушай, друг мой! Вот еще пять рублей; это девочке. Ты, впрочем, ей не говори, что я дал, а так, просто истрать на нее, ну там башмачонки какие-нибудь, белье… мало ль что понадобится! Прощай, друг мой…
Доктор часто
навещал его, но до сих пор никак не мог определить болезни: и хворал Платон Васильич так же бесцветно и неколоритно, как жил.
Тем не менее
доктор продолжал
навещать старика: это была единственная практика во всем уезде, которая представляла какое-нибудь подспорье, так что даже сварливая докторша не решилась настаивать на утрате такого пациента.
Чудинова все любят.
Доктор от времени до времени
навещает его и не берет гонорара; в нумерах поселился студент медицинской академии и тоже следит за ним. Девушка-курсистка сменяет около него Анну Ивановну, когда последней недосужно. Комнату ему отвели уютную, в стороне, поставили туда покойное кресло и стараются поблизости не шуметь.
— То есть, вот видите ли, почему я говорю психологическая, — сказал
доктор, — иной, не зная вас, мог бы подозревать тут какие-нибудь заботы… или не заботы… а подавленные желания… иногда бывает нужда, недостаток… я хотел
навести вас на мысль…
Сделав необходимые гигиенические наставления Доре,
доктор уехал, обещав
навещать ее через два дня в третий.
— Я Мерову перевожу к себе и желал бы пригласить
навещать ее того
доктора, который начал ее лечение, — сказал он ему.
Государь убедился мнением знаменитых врачей, но и на этот раз не оставил Фарфора без своей опеки. Он велел поместить Николая Фермора на седьмую версту, но зато приказал его
доктору «
навещать больного как можно чаще и непременно раз в неделю лично докладывать о состоянии его здоровья».
Ужасно хотелось ему с кем-нибудь встретиться, с кем-нибудь заговорить, хоть с незнакомым, и только это
навело его наконец на мысль о
докторе и о том, что руку надо бы перевязать как следует.
Но вдруг, можете себе представить, случай
наводит на убийцу. Увидели, как один шалопай, уже много раз судившийся, известный своею развратною жизнью, пропивал в кабаке табакерку и часы, принадлежавшие
доктору. Когда стали его уличать, он смутился и сказал какую-то очевидную ложь. Сделали у него обыск и нашли в постели рубаху с окровавленными рукавами и докторский ланцет в золотой оправе. Каких же еще нужно улик? Злодея посадили в тюрьму. Жители возмущались и в то же время говорили...
— Да вот, приглядываю по силам; уж и то, говорю вам, всю практику бросила на это время… Оставить-то не на кого…. Ну, тоже
доктор — спасибо ему —
навещает пока, а что господин Полояров, так очень даже мало ездят; я просто удивляюсь на них… Эдакой, подумаешь, ученый, умный человек, писатель, и никакого сострадания!.. Как даже не грешно!..
Маруся поднялась и, как бы желая отблагодарить
доктора за лекцию, села за рояль и ударила по клавишам. Ей сильно захотелось втянуть
доктора в разговор, втянуть поглубже, почувствительней, а музыка всегда
наводит на разговоры. Да и похвастать своими способностями захотелось перед умным, понимающим человеком…
Доктор продолжал
навещать ее и следил, как чахотка с каждым днем усиливается и приближает смертный конец пленницы.
В Ницце мы видались с ним часто; так же часто
навещали мы М.М.Ковалевского на его вилле в Болье. С Ковалевским Эльсниц был всего ближе из русских. Его всегда можно было видеть и на тех обедах, какие происходили в русском пансионе, где в разные годы бывали неизменно, кроме Ковалевского,
доктор Белоголовый с женой, профессор Коротнев, Юралов (вице-консул в Ментоне), Чехов, Потапенко и много других русских, наезжавших в Ниццу.