Неточные совпадения
Музыка, считанье и грозные взгляды опять начались, а мы пошли к папа. Пройдя
комнату, удержавшую еще от времен дедушки
название официантской, мы вошли в кабинет.
В службе
название пустого человека привинтилось к нему еще крепче. От него не добились ни одной докладной записки, никогда не прочел он ни одного дела, между тем вносил веселье, смех и анекдоты в ту
комнату, где сидел. Около него всегда куча народу.
Поднимаешься на пролет лестницы — дверь в Музей, в первую
комнату, бывшую приемную. Теперь ее
название: «Пугачевщина». Слово, впервые упомянутое в печати Пушкиным. А дальше за этой
комнатой уже самый Музей с большим бюстом первого русского революционера — Радищева.
Вообще в новом доме всем жилось хорошо, хотя и было тесновато. Две
комнаты занимали молодые, в одной жили Емельян и Симон, в четвертой — Михей Зотыч, а пятая носила громкое
название конторы, и пока в ней поселился Вахрушка. Стряпка Матрена поступила к молодым, что послужило предметом серьезной ссоры между сестрами.
Поэтому она также носила
название «мертвецкой
комнаты», «трупарни» и «морга».
Их дома не удивляли огромностью и великолепием: большая
комната, называемая светлицею, отделялась от черной избы просторными и теплыми сенями, в которых живали горничные, получившие от сего
название сенных девушек.
Из нее дверь шла в
комнату, получившую со временем
название классной.
Если laudaturus, laudatura была какая-то мутная микстура, и Архилай, Аргизелай и Менелай и даже Лай являлись каким-то клубком, в котором поймать конечную нить голова моя отказывалась, то при помощи Митьки у нас скоро развелось в доме множество пойманных птиц, которым по мере достоинства и занимаемых
комнат давались подходящие
названия.
Но так как в детскую акушерка вместе с новой кормилицей принесла из колодца вторую сестричку Анночку, — меня перевели в
комнату — между гостиной и кабинетом отца, получившую вследствие этого
название классной.
Во время этого разговора в одной из множества комнаток, на которые разделено закулисное пространство, сидела Илька.
Комната, пропитанная запахами духов, пудры и светильного газа, носила сразу три
названия: уборной, приемной и
комнаты m-lle такой-то…У Ильки была самая лучшая
комната. Она сидела на диване, обитом свежим пунцовым, режущим глаза, бархатом. Под ее ногами был разостлан прекрасный цветистый ковер. Вся
комната была залита розовым светом, исходившим от лампы с розовым абажуром…
Я плакала долго, искренно, тихо повторяя милые имена, называя их самыми нежными
названиями. Я не слышала, как m-lle Арно, окончив свой обход, ушла к себе в
комнату, и очнулась только тогда, когда почувствовала, что кто-то дергает мое одеяло.
Стр. 34. Фиваида — область на юге Египта, в пустынях которой в IV–V вв. жили монахи-отшельники; здесь: шутливое
название меблированных
комнат, где товарищеским кружком жили студенты.
Мягкая мебель с вышитыми и бисером, и шелками подушками, всевозможного рода безделушки, бывшими бы как раз на месте в будуаре красавицы, дополняли убранство этой
комнаты и делали ее именно соответствующей данному ей нами
названию кабинета-будуара.
В то время, когда на юбилее московского актера упроченное тостом явилось общественное мнение, начавшее карать всех преступников; когда грозные комиссии из Петербурга поскакали на юг ловить, обличать и казнить комиссариатских злодеев; когда во всех городах задавали с речами обеды севастопольским героям и им же, с оторванными руками и ногами, подавали трынки, встречая их на мостах и дорогах; в то время, когда ораторские таланты так быстро развились в народе, что один целовальник везде и при всяком случае писал и печатал и наизусть сказывал на обедах речи, столь сильные, что блюстители порядка должны были вообще принять укротительные меры против красноречия целовальника; когда в самом аглицком клубе отвели особую
комнату для обсуждения общественных дел; когда появились журналы под самыми разнообразными знаменами, — журналы, развивающие европейские начала на европейской почве, но с русским миросозерцанием, и журналы, исключительно на русской почве, развивающие русские начала, однако с европейским миросозерцанием; когда появилось вдруг столько журналов, что, казалось, все
названия были исчерпаны: и «Вестник», и «Слово», и «Беседа», и «Наблюдатель», и «Звезда», и «Орел» и много других, и, несмотря на то, все являлись еще новые и новые
названия; в то время, когда появились плеяды писателей, мыслителей, доказывавших, что наука бывает народна и не бывает народна и бывает ненародная и т. д., и плеяды писателей, художников, описывающих рощу и восход солнца, и грозу, и любовь русской девицы, и лень одного чиновника, и дурное поведение многих чиновников; в то время, когда со всех сторон появились вопросы (как называли в пятьдесят шестом году все те стечения обстоятельств, в которых никто не мог добиться толку), явились вопросы кадетских корпусов, университетов, цензуры, изустного судопроизводства, финансовый, банковый, полицейский, эманципационный и много других; все старались отыскивать еще новые вопросы, все пытались разрешать их; писали, читали, говорили проекты, все хотели исправить, уничтожить, переменить, и все россияне, как один человек, находились в неописанном восторге.