Неточные совпадения
Ищите
Царства Божия и правды Его, а остальное приложится вам. А мы ищем остальногои, очевидно, не
находим его.
То же отождествление двух
царств и двух порядков мы
находим у Гегеля, у Маркса, у О. Конта, у Шпанна, в коммунизме и фашизме.
Из крупных млекопитающих в верховьях Бягаму встречаются лось, рысь, бурый медведь и росомаха; ниже по течению — изюбр, кабан и тигр. Из
царства пернатых я встретил на снегу следы глухарей, затем несколько раз видел большеклювых ворон, соек, ореховок, ронж, пестрых дятлов, желн, поползней и снегирей. Дерсу сообщил мне, что зимой, когда начинают замерзать реки, все крупные пернатые хищники спускаются к низовьям рек, где им легче
найти себе пропитание.
Все первохристианство было эсхатологично, ждало второго пришествия Христа и наступления
Царства Божьего [Эсхатологическое понимание христианства можно
найти у Вейса и Луази.].
Еврейство никогда не ассимилируется и никогда не
найдет того земного
царства, о котором так страстно мечтает.]
Мы приводим этот разговор, потому что в нем, кроме подтверждения нашей мысли,
находим один из примеров того мастерства, с каким Островский умеет передавать неуловимейшие черты пошлости и тупоумия, повсюду разлитых в этом «темном
царстве» и служащих, вместе с самодурством, главным основанием его быта.
Мы должны сознаться: выхода из «темного
царства» мы не
нашли в произведениях Островского.
В других комедиях Островского мы
находим еще более сильное указание той же истины в приложении к другой половине «темного
царства», — половине зависимой и угнетенной.
Но теперь, снова встречая пьесу Островского в отдельном издании и припоминая все, что было о ней писано, мы
находим, что сказать о ней несколько слов с нашей стороны будет совсем не лишнее. Она дает нам повод дополнить кое-что в наших заметках о «Темном
царстве», провести далее некоторые из мыслей, высказанных нами тогда, и — кстати — объясниться в коротких словах с некоторыми из критиков, удостоивших нас прямою или косвенною бранью.
Лебедев. Эва, когда
нашел вспоминать!
Царство ей небесное, вечный покой, а вспоминать не время…
Mатрена. Я тебе, сват, истинно говорю: кабы не я, в жисть бы тебе не
найти. У них от Кормилиных тоже засылка была, уж я застояла. А насчет денег — верно сказываю: как покойник,
царство небесное, помирал, так и приказывал, чтоб в дом вдова Микиту приняла, потому мне через сына все известно, а денежки, значит, Акулине. Ведь другой бы покорыствовался, а Микита все дочиста отдает. Легко ли, деньжищи какие.
Дошли в Сибири до реки Катуни и
нашли там христолюбивых странноприимцев, что русских людей за Камень в Китайское
царство переводят.
Царь и послал искать по своему
царству счастливого человека; но послы царя долго ездили по всему
царству и не могли
найти счастливого человека.
Володя последовал примеру голландцев и
нашел, что блюдо это очень вкусное. За «рисовой закуской» подавалось множество блюд, за ними фрукты, и затем все торопливо разошлись, чтобы снова облачиться в райские одежды и «делать сиесту», то есть спать в постелях или лонгшезах. В эти часы гостиница представляла собой сонное
царство.
В
царстве цивилизованной социальной обыденности моногамический брак
находит свой коррелят и корректив в таком страшном явлении, как проституция в широком смысле слова, в одном из самых позорных явлений человеческой жизни, узаконенных социальной обыденностью.
Поэтому прямолинейный нравственный абсолютизм неуловим, для него нельзя
найти места, он неуместен ни в греховном мире, ни в
Царстве Божьем.
— Это было в тот самый день, когда княгиню Зинаиду Павловну,
царство ей небесное, — истово перекрестился Петухов, —
нашли отравленной, а княжна Маргарита Дмитриевна, по словам обвинительного акта, была у обедни в монастырской церкви. Вас, кажется, в этот день в Т. не было?
А большая птица снова полетела к земле и людям, желая
найти во что бы то ни стало правду там, на земле. Полетела одна, без Гали упрямая птица. А Галя осталась с мамой в лазурном
царстве.
— Места не
найду себе нигде, няня. Кажись бы, ушла куда-нибудь отсюда за тридевять земель в тридесятое
царство… Убежала бы…
Никакого другого «дела», никакого жизнестроительства в бесконечно-разнообразном человеческом
царстве Достоевского
найти нельзя.